обществу. Набирал неумех и выдумщиков, не упускал возможности спросить про калек. В этом времени почти в каждой третьей деревне встречался горбун, а калеки жили повсеместно.
Отсутствие прививок полиомиелита сказывалось очень наглядно, а калеки нужны были сыщику, как люди, больше привыкшие к размышлениям, нежели обычные селяне, более наблюдательные и настойчивые. Да и отдавали таких парней и девушек старосты в обучение чужаку с лёгкой душой. Научит чему или нет, а кормить обузу не придётся. Практически все сельские работы требовали большой физической силы и определённой сноровки, многие инвалиды не могли справляться с ними наравне с другими. Поэтому и воспринимались односельчанами, как нахлебники, хотя зачастую работали не меньше иных здоровяков. Когда Сергей набирал до десятка подростков, инвалидов и вдов, Свист на телеге отвозил всех на Выселки, обустраиваться. Неожиданно для сыщика Вуйко, отпущенный домой вместе с Ланко, решил остаться в блокгаузе и постепенно занял должность домоправителя. Он отводил новичкам места для ночлега, организовал постройку домов, насел на кузнецов, чтобы обеспечили всех прибывших инструментами. В ожидании возвращения Лосева загрузил мужчин добычей руды и пережиганием дров на древесный уголь.
Больше месяца ушли на ознакомление почти с сорока селениями, подвластными князю Ярославу. Кроме вербовки будущих сподвижников советника волхвов интересовали все полезные ископаемые, находящиеся поблизости, и он охотно раздавал мальчишкам и взрослым ножи, специально изготовленные для обмена, за принесённые образцы камней. К сожалению, ничего интересного найти не удалось, два неплохих выхода каменного угля и три минерала, тяжёлых, явно с высоким содержанием какого-то металла, но, определить без исследований Лосев не смог. Кроме того, капитан в обязательном порядке осматривал в каждом селении скотные дворы, особенно интересуясь навозными кучами. В некоторых из них действительно оказались грязно-жёлтые образования, слоями выступившие на границе перегнившего навоза. Сергей их тщательно собрал, переписав места образования, в отдельные пакеты из бересты. Наташа несколько раз повторила ему, что это самый популярный в средневековье способ добычи азотной селитры и наиболее доступный. Подготовкой информаторов в селениях сыщик занимался машинально, чтобы не терять квалификации, да и оперативная работа ему всегда нравилась. Именно это занятие ему лучше всего и удалось, он много нового узнал о князе и его подручниках, об их разногласиях и столкновениях с волхвами.
Капитану нашлось, о чём поразмыслить, когда он возвращался на Выселки с последними рекрутами. Ситуация в княжестве и независимых селениях складывалась взрывоопасная, князь всё порывался набрать войско, чтобы захватить одно из пограничных княжеств или часть земель новгородцев. Однако, средств полулегального князя для найма даже полусотни воинов не хватало. Собирать же ополчение из подвластных огнищан запретили волхвы, причём не только самому князю, но и всем старостам в округе. Ярослав, вынужденный обходиться двумя десятками доморощенных дружинников, двух из которых к тому же убил Лосев, вызванный волхвами, последние месяцы отчаянно пытался поднять людей против жрецов. Он метался по Прикамью, выпрашивая серебро у булгар для найма войска, выбивал подати со своих огнищан. Многие общины начинали подумывать об уходе за Урал, намереваясь определиться с переходом после сбора урожая, посоветоваться с обществом. Воевать за князя никто не собирался, не для того бежали от киевского князя, чтобы воевать за другого.
Ситуация не способствовала подготовке массовой интервенции, но капитан не мог повлиять на её изменение, поэтому и не пытался, предпочитая накапливать информацию. К сожалению, кроме информации, на его иждивении оказались полтора десятка инвалидов, от одноногих калек, до пяти горбунов, самого различного возраста, от двенадцати до сорока лет. Всех их он определил заниматься одним общим делом, которое пришлось бросить при появлении волхвов, производством стекла. Пока эта разношёрстная бригада занималась устройством плавильной печи, Сергей вместе с Вуйко определил занятие для восьми парнишек, тринадцати-пятнадцати лет. До зимы они назначались главными кормильцами Выселков, специалистами по ловле рыбы мордами, птиц и мелкой живности силками. Мальчишкам такое поручение пришлось только в радость, проверяя ловушки, они успевали насобирывать вёдра грибов. Половина из восемнадцати девушек занималась переработкой добытой провизии, её просушкой и вялением.
Вторая часть девиц, посмышлёнее и старше, занялась варкой целлюлозы из щепок и опилок, коих при строительстве Выселков накопилась не одна тонна. Котлы к этому времени изготовили, задачей девушек стало получение относительно чистого продукта, годного для производства бумаги и пороха. Дело для аборигенок незнакомое и непонятное, но интригующее не хуже, чем колдовство. Поэтому заинтересованность учениц в получении конечного продукта была огромной, не меньше, чем у руководителя проекта. В отличие от Лосева, хотя бы представлявшего внешний вид и свойства конечного продукта, девушки под таинственным словом 'целлюлоза' понимали всё, что угодно. Вплоть до всемогущих демонов и духов, способных разрушать и создавать терема, добывать несметные сокровища. Зачем девочкам в глухой тайге сокровища, другой вопрос, сам факт всемогущества интересен, он завораживает. В этих работницах Лосев не сомневался.
Третью группу жителей Выселков составили два бобыля, великовозрастные оболтусы за тридцать лет, и четыре молодые вдовы. Они и составили главную хозяйственную силу, строили избушки для молодёжи, вели хозяйство под решительным руководством Вуйко. Когда сыщик убедился, что все поселенцы при деле и работой обеспечены надолго, он вновь уехал. На этот раз к волхвам, поселившимся вдали от людей, в тридцати верстах от Выселков. Как всякие теоретики, занятые спасением человечества, мудрецы очень удивились просьбам своего советника об одежде и припасах для жителей Выселков на зиму. Не довольствуясь туманными обещаниями, Лосев настоял на сборе необходимых продуктов и одежды непосредственно сейчас. Наступал сентябрь, пора сбора урожая, время платить подати. Весь месяц объезжал сыщик и двое младших волхвов соседние деревни, собирая, вернее выпрашивая угрозами и шантажом продукты и самотканые холсты. Главной удачей всей поездки Сергей считал приобретение пяти куриц с петухом и трёх месячных поросят, кабанчика и двух свинок. Начало скотному двору было положено, коли повезёт, через пару лет мясом Выселки обеспечат себя без всякой охоты.
К возвращению капитана с запасами продуктов, его ожидали первые результаты работы помощников. В сарае девушки высушили две грязно-серые кучи полученной целлюлозы, откровенно недоумевая, чего полезного может быть в неприглядном веществе. Сам Лосев почему-то представлял чистую целлюлозу в виде ваты, на которую сухая масса никак не походила. Горела, правда, как бумага, легко и ярко. На изготовление бумаги и пустили большую часть полученного материала. Первые листы бумаги, вернее, высушенной целлюлозы, походили на твёрдый картон. В дальнейшем, с каждым новым опытом, бумажные листы начали походить на настоящую бумагу, на которой можно рисовать свинцовым стержнем или куском угля. Все эксперименты по производству бумаги заняли месяц, но к началу холодов бумажное производство заработало уже в постоянном режиме, выдавая до пяти листов в день, напоминавших плохой ватман, размерами около квадратного метра. Тут же девушки их резали в тетрадный размер и сшивали по двадцать листов.
Стеклодувы быстро добились получения бурого стекла, затем стали экспериментировать с различными добавками для изменения цвета. Пока Лосев собирал по окрестным деревням продукты, наиболее шустрые стеклодувы научились лить стеклянные бусы. Оказалось, товар пользуется неплохим спросом, и значительно дешевле выточенных бус из поделочного камня или горного хрусталя. Даже мутно-белые бусины радовали девушек и женщин Выселков, сразу ставших поклонниками стеклодувов. А когда ребятам удалось получить красный и синий оттенки стекла, за бусами стали в очередь. Сергея, не понимавшего такого ажиотажа к примитивному украшению, заверили, что на ближайшей ярмарке бусины непременно станут ходовым товаром. Поэтому он оставил двух стеклодувов заниматься коммерцией, а сам занялся созданием посуды для химического производства.
Банки и различные ёмкости получились довольно легко, особых требований, кроме устойчивости, к ним не было. Хуже шли дела с получением закрывающихся сосудов, да ещё герметично. Но, нет худа без добра, все эксперименты по изготовлению бусин и посуды привели к двум полезным результатам. В начале октября методом проб и ошибок получились первые прозрачные образцы стеклянной массы. Их сразу стали раскатывать, словно пельменные сочни, железной скалкой в оконное стекло. Учитывая, что стеклорезов не было, все окна стали делать двух стандартов, по размерам стёкол. А для стёкол кузнецы выковали две металлические рамы, в которых и раскатывали стеклянную полужидкую массу. Занимаясь установкой стёкол
