С командиром второго орудия своего взвода, старшим сержантом Левченко, Андрей был с самого начала. С момента своего прибытия в часть, после окончания училища.
Андрей Степанович Григоров родился в 1922 году в г. Богодухове Харьковской области. Отец его работал на железной дороге путевым обходчиком, а мать медсестрой в больнице. У Андрея была старшая сестра Татьяна и младший брат Артемка. В 1939 году, когда он уже заканчивал школу, к Татьяне стал женихаться Серега Церковный, живший на соседней улице. Он был курсантом Харьковского пехотного училища и приходя к ним в гости, постоянно хвастался, как хорошо в армии живут командиры. Наслушавшись его рассказов, Андрей загорелся, ему также захотелось стать командиром. Но в отличие от пехотного, он, по совету отца, бывшего в гражданскую войну артиллеристом и объяснившим, что артиллеристов лучше, чем пехоту снабжают, решил поступить в Харьковское противотанковое артиллерийское училище. Там, при поступлении, Андрей и познакомился с Костей Николаенко, приехавшим учиться из Сталино. В казарме их койки стояли рядом, так и подружились. Два года учебы пролетели незаметно. В апреле 1941 года училище передислоцировали в г. Сумы. Выпустили их, девятнадцатилетних, лейтенантами 11 июня 1941 года, за десять дней до начала войны. Назначение лейтенант Григоров получил в Киевский особый военный округ, командиром противотанкового взвода в батарею 45-мм противотанковых пушек стрелкового полка. Во взводе было две пушки, образца 1937 года, оснащенные клиновым полуавтоматическим затвором, обеспечивающим высокую скорострельность (до 20 выстрелов в минуту), подрессоренные шасси и передком с зарядным ящиком, вмещавшим 50 снарядов (десять подкалиберных, десять картечных и тридцать осколочно-фугасных с бронебойными). Средством тяги были по две лошади на орудие. Командиром первого орудия был сержант Крячко, а второго старший сержант Левченко. Каждое орудие имело расчет из шести человек: командир расчета, наводчик, замковой, заряжающий, 4-й и 5-й номера — правильные на раздвижных станинах. Всего в подчинении у Андрея находилось двенадцать человек. Из этих первых двенадцати, в живых осталось только трое. Старший сержант Левченко, наводчик Сивидов и 4-й номер Мамедов. Все остальные погибли в боях. Сейчас у Андрея на два орудия тоже было двенадцать. Но это было уже новое пополнение, не первые, кадровые, а призванные из запаса или взятые из пехоты.
Начало светать. Вдоль растянувшейся колонны проскакал на лошади ординарец командира полка. Видя командира, ординарец замедлял бег своего скакуна и передавал приказ: 'Через 10 минут остановка движения. Подтянуться к головному. И не расслабляться'.
Вот и конец движения. По сторонам от дороги сидят или лежат красноармейцы. Кто-то прислонившись к дереву пытается хоть немного вздремнуть, кто-то перематывает портянку или обмотку, многие, пользуясь остановкой, курят в кулак. Что любой солдат делает на марше, когда выдается свободная минутка без движения? Старается расслабиться, дать отдохнуть натруженному постоянным движением телу, проверить обувь и амуницию, чтобы было удобнее идти дальше. Конечно же, справить естественные надобности. Вдоль колонны, в голову, проехали штабная машина, два мотоцикла с коляской и бронеавтомобиль, за ними проскакали несколько всадников. Последний всадник, задержав своего коня возле Григорова, бросил: 'Всем командирам, вперед, к командиру полка, на совещание. Срочно'.
— Старший сержант Левченко, остаетесь за старшего. Проверить людей, чтобы ноги не натерли, лошадей, орудия, личное оружие и амуницию. Чувствую, что днем отдохнуть нам не получится. Я в голову колонны. Если начнется движение, двигайтесь вперед без меня, там вас встречу. Все, я пошел.
После гибели командира батареи, Андрей стал исполнять его обязанности и ему в наследство достался вороной конь комбата, Орлик. Но так как, случайной миной была убита одна из лошадей с первого орудия, то Орлика впрягли вместо нее, а седло спрятали в передок. Так что Андрей временно остался безлошадным.
Идя вперед по лесной дороге, Андрей рассматривал стоящие на ней автомобили и повозки, возле них копошились люди. Проходя мимо трех полковых пушек калибра 76.2 мм на автомобильной тяге, Андрей присоединился к старшему лейтенанту Мысину, командиру батареи полковых пушек.
— Слав, ты не знаешь, что такое? Почему встали? Сейчас не очень светло, можем километров пять еще протопать.
— Точно не знаю. Краем уха слышал, что получено срочное сообщение. Сейчас все узнаем. Пошли к штабу.
Голова колонны. Возле автомобиля командира полка полукругом расположились все оставшиеся в живых командиры. Комполка подполковник Климович и начштаба капитан Бондарев склонились над картой, разложенной на капоте. Рядом с ними находится начальник связи полка старший лейтенант Дулевич и что-то докладывает. Вот с хвоста колонны подъехал мотоцикл. Из коляски вышел комиссар старший политрук Фридман.
— Алексей Аркадьевич. Все. Полк, в сборе. Все оставшиеся подтянулись. Можно начинать. Товарищи командиры!
— Товарищи командиры! Вольно! Прошу внимание! Я понимаю, что устали. Но поставленную перед нами командованием задачу, мы обязаны выполнить до конца. Только что получено сообщение. Противник обнаружил отход нашей армии и ударил во фланг 27 корпусу, прорвав его оборону. В настоящее время танки и мотопехота противника беспрепятственно продвигаются по дороге вдоль реки Тетерев к Днепру. Возникла угроза, что до нашего прибытия, он может захватить Горностайполь, а затем и мост через Днепр. Если это произойдет, мы будем отрезаны от переправы. Учитывая это, нам, как самому боеспособному полку дивизии, приказано форсированным маршем занять Горностайполь и организовать оборону. Дать возможность другим частям дивизии переправиться на другой берег Днепра.
Климович оглядел всех присутствующих. Они внимательно его слушали. Десятки, сотни подчиненных ждут твоего твердого и решительного приказа. Ты командир, и ты обязан все знать. Тебе подчиняются, тебе верят, по твоему приказу идут в атаку. Если в такие минуты командир проявит нерешительность, колебание, если не отдаст он бойцам четкого и твердого приказа, значит, он отнимет у них главное их оружие — веру в своего командира, веру в свои силы, в конечном счете — веру в победу.
— Поэтому, исходя из сложившейся обстановки, приказываю. Прекратить движение скрытым маршем, по лесным дорогам. С целью быстрейшего продвижения и организации обороны, выйти на шоссе и совершить форсированный марш в сторону Горностайполь. Идем двумя эшелонами. В первый эшелон включить весь автотранспорт, сконцентрировав его в голове колонны. Первый эшелон: разведка, второй батальон и артиллерия на автомобильной тяге. Весь личный состав рассадить по всем автомобилям, способным быстро передвигаться. Второй эшелон: все остальные. Я иду с первым эшелоном. Начальник штаба со вторым. По дороге не растягиваться, дистанция минимальная. Арьергард — 3 рота 3 батальона. Ей придается артиллерия на конной тяге. По маршруту движения организовать регулирование. Связь по радио и посыльными. Начальнику связи выдать всем радио-таблицы, проверить рации. С другими подразделениями армии не смешиваться. Нигде, ни при каких обстоятельствах не задерживаться. Выполнять только мои и начальника штаба прямые приказы. Помните, какая у нас основная задача. Ни одного патрона, снаряда, ни одного предмета военного снаряжения и оружия не оставлять в руки врага. Все, что не поддается эвакуации, уничтожить. Всем сверить часы. Сейчас 5.40. Личному составу позавтракать сухим пайком. Подготовить транспорт. Начало движения в 6.10. Все. Вопросы есть?
— Так точно. Товарищ подполковник, а что с первым батальоном, связь есть?
