— Слушаюсь, товарищ подполковник. — отдав честь, Григоров быстрым шагом пошел к своим артиллеристам.
— Теперь тебе, Максим, задача. — Уваров повернулся к Максу. — Пока Бажин будет их везти от поста до лагеря, ты со своей снайперкой, залезь-ка на хорошее дерево и осмотри весь их берег, чтобы не было лишних непонятных движений. Береженого бог бережет. У них еще сильна ненависть к большевикам. Если что, дай предупредительный выстрел.
— Понял, Олег Васильевич. Будет сделано.
После ухода Макса, Олег осмотрел лагерь. Люди уже стали понемногу обживатся в таких тяжелых условиях. Война войной, а жизнь берет свое, особенно когда в военном лагере имеются женщины. Каждой женщине везде хочется быть женщиной, даже на войне. Выпросив у связистов телефонный кабель и натянув его между деревьями, женщины устроили 'постирушки'. По всему лагерю были развешены для сушки выстиранные бинты и одежда, как мужская так и женская. Олегу сначала было неловко проходить между женских трусов и лифчиков, но видя, что другие обитатели лагеря воспринимают это спокойно, он тоже успокоился.
Вдруг его кто-то тронул за рукав. Обернувшись, Олег увидел, что рядом с ним стоит ночной знакомый, Павел Иванович Левковский, учитель географии из Овруча. В руках он держал маленький потертый глобус и большую книжку с надписью 'БОЛЬШОЙ СОВЕТСКИЙ АТЛАС МИРА. Первый том. 1937 г.'.
— Здравствуйте, молодой человек. У меня есть, что вам сообщить и весьма интересное для нас всех…
— Здравствуйте, Павел Иванович. — поздоровался с учителем Олег, но увидев подъезжающий к лагерю 'Лексус' с Бажиным и белогвардейцами, быстро ответил ему. — Извините, пожалуйста, к нам гости приближаются. Если хотите, пойдемте с нами. Это будет всем интересно послушать…
Вместе с Бажиным, Кожемяка привез и троих белогвардейских офицеров. Выйдя из автомобиля, они с удивлением рассматривали новые для них грузовые автомобили и антоновский УАЗик. Но особенно их поразил немецкий бронетранспортер, из десантного отделения которого, стоя за пулеметом, гордо выглядывал боец Громыхало.
— Здравия желаю, господин подполковник. — поздоровался с Олегом, подошедший к нему первым и отдавший честь капитан Невзоров. — Действительно, мы с вами бы не справились. Две пушки, минометы и броневик, хоть и немецкий, несколько пулеметов, это большая сила…
— А вы наблюдательны, господин капитан. — здороваясь с ним, ответил Уваров. — Но, я надеюсь, что воевать нам друг с другом больше не прейдёться.
— Я сам этого не хочу. — проговорил Невзоров. — Разрешите представить прибывших со мной офицеров. Это, ротмистр Новицкий Михаил Николаевич и подпоручик Костромин Антон Афанасьевич. К сожалению, прапорщик Ольховский не смог прибыть, болен горной болезнью, как пояснил ваш доктор.
Представленные офицеры, также как и Невзоров, отдали честь Уварову. Причем каждый из них сделал это по-своему.
Ротмистр Новицкий оказался высоким стройным брюнетом, на вид лет тридцать-тридцать пять. На его уставшем, но холеном дворянском лице, были лихо, по-гусарски, закручены небольшие черные усики. Серые глаза смотрели на окружающих пристально, изучающе, в то же время с примесью холодности и пренебрежения. Одет он был в офицерский френч защитного цвета перетянутый портупеей с двумя плечевыми ремнями, бриджи защитного цвета и высокие кавалерийские сапоги. На плечи накинута колокообразная бурка. На голове, одета офицерская фуражка также защитного цвета с кокардой. Честь он отдавал как бы нехотя, по принуждению, но все ровно четко, как настоящий военный.
Подпоручик Костромин был полной противоположностью Новицкого. Небольшого роста, немного полноватый, с круглым лицом и небольшой бородкой-клинышком, которую в его время носили только гражданские чиновники. Несмотря на младшее звание, на вид ему было лет за сорок. Одет он был также как и Невзоров, в офицерскую шинель перетянутую портупеей с двумя плечевыми ремнями и защитного цвета фуражку. Честь старшему по званию отдавал с полусогнутой ладошкой, прижав локоть к туловищу. Сразу бросалось в глаза, что это был гражданский человек, случайно одевший военную форму.
Все трое офицеров, были вооружены револьверами в кобурах, но только у Невзорова и Новицкого были шашки на плечевой портупее.
— Подполковник Уваров Олег Васильевич. — представился в свою очередь Олег. — Со старшим лейтенантом Бажиным и капитаном Кожемяка, я думаю, вы уже успели познакомиться.
В подтверждении этих слов, офицеры молча кивнули головами.
— Хочу вам представить еще одного обитателя нашего лагеря, это Павел Иванович Левковский, учитель географии из Овруча. Кстати, он может нам сообщить, где мы с вами оказались… Я вас правильно понял, Павел Иванович?
— Совершенно верно, уважаемый Олег Васильевич. Я всю прошедшую ночь и сегодняшний день думал о нашем месторасположении, изучал имеющиеся у меня карты и пришел к определенному выводу, который с нетерпением хочу вам всем сообщить. — подтвердил Левковский.
— Павел Иванович! Профессор Левковский! Вы ли это? — воскликнул подпоручик Костромин, подойдя ближе к Левковскому. — Как вы здесь очутились? Помните ли вы меня, уважаемый профессор?
— Если честно, то нет. Не припоминаю. — засмущался Левковский. — Если вам не трудно, напомните мне, пожалуйста, где мы с вами встречались.
— Лет пять назад, еще в четырнадцатом году, в политехническом институте в Санкт-Петербурге, вы нам лекции читали. Я как раз, там, на курсах был. Вы нам тогда еще про свои экспедиции и путешествия рассказывали… На день рождения мы вас пригласили, в группу инженеров, в ресторан… Ну вспомнили?
— Подождите, подождите… Антон, эх, по батюшке забыл, вы ли это? Вы же не военный, а гражданский инженер… Но ведь это было давно… Двадцать семь лет назад! Но ресторан я помню. А как пела там певица, молодая и красивая! Вот склероз, имя ее позабыл… Но вас вспомнил. Вы, правда, батенька, немного подобрели, постарше выглядеть стали, но бородка все та же… Вас в форме и не узнать…
— Для вас господин подпоручик прошло всего пять лет, для профессора Левковского — двадцать семь, а для меня все девяносто пять лет. — то ли в шутку, то ли всерьез, произнес Уваров. — Все это, уважаемые господа было вчера, а сегодня мы все с вами здесь и в одном времени…
