своего ребенка?
– Не очень-то лестно для моей гордости?
– И для моей. Почему Рейчел не сказала мне правду? Почему она скрыла свои истинные чувства к этому неведомому любовнику и притворилась, что все это связано с ее воспоминаниями об одном дне, проведенном с вами?
– Возможно, ее избранник женат, – предположил Гай. – А может, она уже знала, что он ее бросит. Не знаю. Под хаосом всегда скрыты какие-то осмысленные узоры, хотя зачастую мы не можем их видеть.
Сара задумчиво кивнула.
– Это и в самом деле похоже на лабиринт, – печально сказала она. – Нам остается только одно – найти кончик нити и молиться, чтобы та нить вывела нас на солнечный свет.
Гаю ужасно хотелось утешить ее, но он не знал, с чего начать. В этот момент громкий топот ног и звяканье металла объявили о том, что в соседнюю комнату принесли горячую воду и ванну.
– Вы велели приготовить себе ванну? – спросила она.
– Сразу, как только приехал, и, кажется, там все готово. Потом я должен немедленно ехать в Девон, и ванна мне не помешает.
– Тогда идите примите ванну, а я пойду погулять. Гай непроизвольно схватил ее за руку:
– Не ходите без меня!
Сара удивленно посмотрела на него.
– Это может оказаться небезопасно, – пояснил он. – Кто бы ни был на самом деле Дедал – Норрис это или Мурфилд, – он в любом случае неглуп и мог догадаться, зачем мы приехали в Бакли. Возможно даже, за нами следили. Если мы уже возбудили подозрения, не так уж трудно узнать, что вы – кузина Рейчел.
Сара отложила плащ.
– Хорошо, я не стану рисковать и останусь здесь, но вы не должны допустить, чтобы вода остыла.
Гай, рассмеявшись, направился в свою комнату, и когда дверь за ним закрылась, Сара подошла к окну и стала глядеть во двор. Ей страшно хотелось дойти до доков, подышать свежим морским воздухом, но, увы, Гай был прав: это может оказаться опасным. И все равно эта забота никак не означала, что он любит ее. К тому же Рейчел никогда не оставила бы его, если бы не письмо от миссис Сискин, которое пришло как раз тогда, когда Гай был в отъезде. Не случись всего этого, возможно, в конце концов, они и поженились бы…
Сара закрыла глаза и попыталась вспомнить лицо Джона. За месяцы, предшествовавшие его смерти, между ними возникла хрупкая, болезненная любовь, которую она будет хранить как сокровище до конца своих дней. Но прежде она лгала ему, и какое право она имеет теперь требовать правды? И будущее – долгие пустые годы с мисс Форси в Бате, обучение дочерей местного дворянства географии и ботанике, а потом одинокая бедная старость. Смогут ли тогда воспоминания о том, как она ходила за Джоном, поддержать ее?
Сара подошла к двери между комнатами и, положив руку на засов, стала прислушиваться к плеску воды. Затем сняла с себя платье и корсет и приготовила маленькую губку, как научила ее миссис Мэнсард. Если у нее и были более глубокие мотивы, чем просто вожделение, сердце ее было слишком измучено, чтобы разбираться в них. Не колеблясь она открыла дверь и вошла, одетая в одну сорочку. Гай только что вышел из ванны. Не делая никаких попыток прикрыться, он повернулся к ней… и от неожиданности выпустил из рук полотенце, когда Сара не раздумывая шагнула в его раскрытые объятия.
– Вы не можете уехать в Девон без меня, – просто сказала она.
Его глаза потемнели.
– И все же мы не можем продолжать это только как любовники.
– Можем. Я готова рискнуть.
– Значит, вы выиграли. Наверное, я недостаточно нравственный человек, чтобы отвергнуть то, что происходит между нами. Раз вы на этом настаиваете, с этого момента мы вместе, и да поможет нам Всевышний.
Гай снял с нее батистовую сорочку, отступил и окинул взглядом ее нагое тело. Оно было божественно. Потом он сгреб ее в охапку и понес на кровать.
Экипаж катился по направлению к Девону, и они занимались любовью на стеганых сиденьях; хотя это было не очень-то удобно, им не хотелось ничем себя ограничивать. Каждую ночь, останавливаясь на почтовых станциях, они смеялись, шутили, наслаждались друг другом…
И все же некая тень ехала вместе с ними, как непроницаемая дымовая преграда. Как бы ни пыталась Сара скрыть это, она ловила отражение этой тени в его глазах. Какая-то важная часть души Гая спряталась очень глубоко, словно оберегая его истинную суть.
Разговор о вступлении в брак Гай больше не заводил, он не покупал ей подарков и не предлагал денег. Более того, он больше не говорил, что любит ее.
Разумеется, Сара пыталась успокоить панический страх, разраставшийся в ее сердце, она упивалась близостью с любовником, потому что знала: эти странные дни, вырванные из времени, никогда больше не повторятся.
Июль незаметно перешел в август, когда они проехали через Экстер и направились в Дартмур, однако Сара до сих пор не знала конечной цели их путешествия.
– Куда именно мы едем? – как-то спросила она.
– В один коттедж в Хэмпстеде. Зная, что я непременно вернусь сюда, я тайком снял его, перед тем как уехал из Бакли. Там нас уже ждут.
– Ждут? Но кто?
