– И он не мстил вам?
– Пытался, но, я полагаю, наше открытое неповиновение просто сокрушало его. Мы перестали его бояться. И он мне этого не простил до конца дней своих.
– А может, он еще и стыдился, – предположила Миракл. – Вряд ли он так уж хотел быть жестоким.
– Нет. Он хотел заслужить признание среди мальчишек. А демонстрация жестокости всегда производит впечатление на подростков.
– То же самое было и в детском работном доме. Слава Богу, я была девочкой и не знала, что происходит в дортуаре мальчиков. Среди девочек все ограничивалось словесными оскорблениями и мелкими пакостями. Но у мальчишек всегда шла жестокая борьба за лидерство.
– Пожалуй, так же, как и в Харроу, – сказал Райдер.
– И лорд Хэнли всегда отчаянно стремился утвердить свою власть, – продолжила Миракл. – Он знал, что, став взрослым, ты будешь неизмеримо выше его по положению, и поэтому и возненавидел тебя. Интересно, он подозревал тогда, что может оказаться незаконнорожденным?
– Бог его знает!
– Это многое бы объяснило. Но ты в итоге его простил, не правда ли?
– Если бы не Хэнли, мы с тобой, возможно, не встретились бы. Я рад, что наш ребенок зачат после того, как я окончательно прогнал из своего сердца ненависть к нему.
– В ту ночь на крыше Амброз-Фолли, думаю, сами небеса постарались стереть прошлую боль, – проговорила Миракл. – До встречи с тобой я не знала, что не только близость с мужчиной, но и вся жизнь может быть освящена любовью. А истинная любовь, поселившаяся в сердце, не оставляет места ревности.
– Значит, на сей раз мы будем венчаться как два девственника, – с улыбкой произнес Райдер.
– При том, что я брюхата? Твои слова звучат как богохульство! Скажем просто, что мы снова поженимся с сияющими сердцами.
Под многообещающими голубыми небесами занимался день свадьбы. Все утро и большую часть предыдущего дня в Уайлдшей съезжались кареты. Замок трещал по швам. В крыле Уитчерч начался ремонт, но Райдер с Миракл намеревались сразу после церемонии уехать в Рендейл.
Диллард среди множества аристократов ощущал неловкость и нервничал. Мэри осталась в Дербишире с новорожденной и остальными детьми.
– Я начал жизнь с чистого листа, Мирри, – сказал Диллард. – После того, как у меня родилась еще одна дочь.
– Мистер Дэвис помог тебе наладить дела? – спросила Миракл.
– Да. Я поклялся больше не пить. Именно выпивка погубила нашего отца. Она и меня грозила погубить. Больше ни капли в рот не возьму.
– Даже шампанское в день нашего венчания?
– Даже шампанское, – кивнул Диллард с теплой улыбкой. – Ведь я должен буду проводить тебя к венцу вместе со всеми этими проклятыми тори.
Миракл поцеловала брата.
– Возможно, они все аристократы, Диллард, но они не тори.
– И вот еще что, Мирри, – продолжил он, – ты не все потеряла. Мистер Дэвис только что сообщил мне об этом. Некоторые из моих кредиторов оказались мошенниками. Он восстановил большую часть твоих инвестиций, а также вернул твои драгоценности, которые забрал у меня в Манчестере этот чертов жулик О'Нил. И если не хочешь, можешь не выходить замуж за этого богача.
– Милый мой, глупый братец, – отвечала Миракл. – Я бы вышла за Райдера, даже если б он был беден, как наш отец. Мы, как и вы с Мэри, женимся по любви.
– Что ж, тогда благослови тебя Господь! Дай Бог вам хорошую семью, Мирри, – ответил Диллард. – А теперь, если ты готова, нам пора идти.
В старинной часовне собрался весь цвет общества. Среди гостей, разумеется, был Гай, державшийся возле сестер Райдера и их тетушки леди Кроуз. Не пришли всего несколько высокородных педантов, но Миракл чувствовала только одно – восторг и уверенность влюбленной женщины.
Райдер, высокий и элегантный в своем свадебном костюме, поманил ее к себе, и все головы с любопытством и восхищением повернулись в его сторону.
– Возлюбленные братья и сестры, – начал священник. – Мы…
Вдруг по толпе прокатилось волнение. Все стали огладываться. Священник опустил молитвенник.
Задняя дверь часовни распахнулась, и внутрь вошел высокий человек с орлиным носом. Он обвел взглядом присутствующих и кивнул матери Райдера.
Герцогиня с достоинством ответила на приветствие гостя.
За новоприбывшим лакеи в блестящих ливреях внесли в часовню крытые носилки и поставили их на пол. Оттуда появился мужчина. Он был невероятно толст, нарумяненные щеки под старомодным париком ярко пылали.
Высокий господин взял его под руку. И двое мужчин начали медленно продвигаться вдоль прохода, пока не вышли вперед.
Все присутствующие в церкви мужчины склонились в поклонах, а дамы присели в глубоких реверансах. Райдер стиснул руку Миракл.
