— Покажи билет, — попросил Марк.
— Вы что, мне не верите?
— Верю, но покажи.
Она достала билет и с удивлением увидела, как, заглянув в него, Марк тут же сунул его в карман.
— Всему свое время, — прокомментировал он свой поступок.
— Прошу вернуть мне билет, — зло прошипела Либби.
А он, не обращая внимания на любопытные взгляды с соседних столиков, потянулся за ее сумкой. При этом он успел взять Либби за руку. Отдернув ладонь, девушка сделала странный жест. Она вытерла свою руку о подол, как бы стремясь стереть ощущение физического контакта с ним.
— Либби, — твердо проговорил Марк, — не упрямься, я пытаюсь сделать, как лучше.
— Нет, я больше не верю вам. И если я немедленно не получу назад мой билет и багаж, я устрою здесь грандиозный скандал!
В глазах его мелькнуло любопытство.
— И как ты собираешься сделать это?
— Очень просто! Я стану кричать, что вы ко мне пристаете!
Марк пожал плечами.
— Не забывай, что ты во Франции. Я объясню окружающим, что ты моя любовница и мы просто выясняем отношения. Здесь к такого рода ссорам относятся с пониманием.
Прежде чем Либби как-то успела среагировать на его слова, мужчина пошел к выходу, унося ее багаж. Немного поколебавшись, Либби последовала за ним.
— Марк, честное слово, я не собираюсь оповещать прессу об отношениях с отцом. Отдайте мой багаж и билет и позвольте мне спокойно улететь отсюда.
— Это невозможно, — сообщил он, не вдаваясь в разъяснения.
Не успели Марк и Либби выйти из аэровокзала, как к ним скользнул уже знакомый девушке черный лимузин. Жак забрал сумку девушки и положил ее в багажник. Потом предупредительно открыл дверцу машины, чтобы пассажиры могли занять свои места.
— Жак наверняка сказал, где я была, перед тем как отправиться в аэропорт.
— Естественно. И сейчас мы снова поедем туда.
Либби вскинула голову.
— Слишком поздно, мне там уже нечего делать!
— Как это нечего, отец ждет тебя. Ты же хотела увидеться с ним.
— Я уже пыталась встретиться с Карлом Квинтоном, но меня не подпустили и близко.
— Сейчас ты со мной, все будет по-другому.
На глаза девушки навернулись слезы, ей хотелось сказать Марку, что отец увидел ее, но не счел нужным узнать. Но она промолчала.
Они ехали в густом потоке машин. Либби постаралась отодвинуться от сидящего вместе с ней Марка как можно дальше. А тот, усмехнувшись и открыв бар, предложил девушке выпить шампанского.
— Я шампанское употребляю только по случаю праздников, — отрезала она.
— А разве то, что ты сейчас встретишься с отцом, не стоит того, чтобы быть достойно отмеченным? — высокопарно заметил Марк.
Либби отрицательно покачала головой.
— Послушайте, отвезите меня в аэропорт и не мешайте улететь домой.
А он, словно не слыша просьбу девушки, продолжил свою мысль:
— Мне очень жаль, что я не сказал тебе о том, что Карл уже прилетел. Но у меня тогда были на то причины.
— Ну да. А зачем было скрывать, что он прибыл не один, а с дамой, на которой собирается жениться?
— А об этом, он должен сказать тебе сам.
— Так он и скажет, он вообще не захотел меня узнать!
Наступила тишина, которую прервал Марк:
— Понимаешь, я, конечно, не могу не признать, что зря не сказал тебе о прибытии отца. Но дело в том, что он… как бы тебе объяснить это… в то время еще не был готов к встрече с тобой. Он очень нервничал по этому поводу. Ведь это ты…
Девушка закончила его фразу:
— Ну да, ведь это я не хотела видеть его. Кстати, зря вы запустили в прессу эту версию.
— Клянусь, я этого не делал!
— Ладно, не изображайте из себя джентльмена.
Марк хитро улыбнулся.
— Я, во всяком случае, пытаюсь быть таковым! Признаю, что действовал в течение нескольких дней не лучшим образом. Когда я поселил тебя в свой дом, мне нужно было время, чтобы отрегулировать ваши взаимоотношения с отцом. Но я не предвидел такого бурного развития наших отношений.
— Ага, значит, в ваших планах это было, только не так быстро? Повторяю, я не хочу больше видеться с Карлом Квинтоном, я вообще ничего не хочу здесь. Я хочу улететь домой.
— Послушайся моего совета, Либби. Никогда не оставляй недоделанные дела. Все надо завершать, и тогда в душе будет мир и покой.
— Марк, не старайтесь понять, что происходит со мной. Вам просто это не дано. Вы считаете меня испорченной искательницей приключений и денег.
— Нет, Либби, уверяю тебя, что я так вовсе не думаю.
Он сказал это таким искренним тоном, что девушке еще больше захотелось зареветь в голос, оплакивая несбывшееся надежды.
— Не лгите мне, Марк. Я здесь ни при чем. Вы и сейчас думаете только об интересах вашего драгоценного клиента, а меня пытаетесь всячески задобрить, чтобы я молчала.
Опять воцарилась тишина. Первым ее нарушил Марк:
— Либби, поверь мне, я сейчас больше думаю о тебе, чем о Карле. Кстати, я высказал ему многое, подчеркнув, что стремление к успеху не должно выдавливать из души все человечное.
А Либби продолжала говорить о своем, наболевшем:
— Он же не захотел узнавать меня…
— И теперь искренне раскаивается в этом, — не дал ей закончить фразу Марк.
Либби слегка дрогнувшим голосом недоверчиво поинтересовалась:
— Да откуда вы можете знать об этом?
— Он позвонил мне по телефону и попросил обязательно устроить встречу с тобой.
Марк попытался погладить девушку по щеке. Но она уклонилась от этого ласкового жеста.
— Я отвожу на нашу встречу ровно пять минут. По истечении этого срока меня уже ничто больше не удержит здесь.
— Все будет так, как ты хочешь, — подтвердил повеселевший Марк и вылез из машины.
Марк первым поднялся в апартаменты Карла. Либби задержалась в знакомом уже холле.
Он почти сразу позвонил девушке по мобильному телефону и сообщил, что отец с нетерпением ждет ее.
Девушка, придирчиво оглядев себя в зеркале лифта, пока тот полз вверх, решила, что готова к встрече. Правда, сердце ее билось от волнения в утроенном ритме. Наконец Либби постучала в дверь номера.
— Входите, открыто!
Набрав в легкие воздуха, Либби шагнула в комнату. Оглядевшись, девушка заметила мужчину, стоявшего в глубине номера, немного в тени. Марка нигде не было.
— Отец? — прошептала она севшим от волнения голосом.
Мужчина молча шагнул в ее сторону, и Либби автоматически отметила, что на нем был тот же элегантный костюм, что и днем в холле. Девушку поразило выражение его лица, встревоженное и какое-то отрешенное.
— Прости меня, Либби, за мое поведение там, внизу. Я так растерялся, увидев тебя, что повел себя
