Николь сняла синий жакет и сейчас осталась в искусно приталенной строгой белой блузке. Сантана отметил, что краешек юбки остановился на уровне колена. Женщина скрестила ноги. Люк взглядом провожал каждое ее движение. В какой-то момент он заметил, как ее авторучка скатилась на пол. Прежде чем он успел ее поднять, Николь опередила его. В разрезе блузки Сантана заметил кружевной край белого бюстгальтера.
Люк страстно желал снова заняться с этой женщиной любовью, но знал, что при нынешних обстоятельствах нужно быть осторожным и осмотрительным. Одно неверное движение, и он потеряет Николь навсегда. За последнюю неделю Сантана взял себя в руки и старался держаться в том же холодном ключе, что и его бывшая любовница. Люк обычно не отличался чрезмерной терпеливостью, однако Никки стоила того, чтобы выжидать.
Не важно, что она говорила об их разрыве, Сантана все равно ей не верил. Возможно, он и впрямь был чересчур скрытен и высокомерен… а может быть, Николь нашла себе кого-то еще… Люк даже не отвергал и такой вариант. Но в том ее поцелуе явно читалось желание. Он был в этом уверен. А теперь им предстояло провести массу времени наедине… прекрасная возможность понять, что на самом деле происходит. За исключением одной маленькой детали: Николь полностью его игнорировала.
Люк порывисто провел рукой по волосам, мысленно отчитывая себя за бесполезные мысли. Он должен думать только о сегодняшнем вечере. Встреча с Джонсоном должна занимать все его внимание. Стоит только зазеваться, и все полетит к чертям.
Мужчина поднялся и подошел к холодильнику в другом конце салона.
– Хочешь чего-нибудь перекусить? – спросил он через плечо.
– Нет, спасибо. – Николь даже не обернулась.
Люк соорудил себе сэндвич и налил кофе.
– А пить?
– Нет, спасибо.
Черт возьми, это действительно раздражало. Сантана вернулся в свое кресло и попытался сосредоточиться на бумагах.
– Ты употребляешь слишком много кофеина, – неожиданно произнесла Николь. – Это уже четвертая кружка. Не удивительно, что ты не спишь по ночам.
Люк посмотрел на женщину и улыбнулся. Николь едва заметно улыбнулась в ответ, а затем снова углубилась в отчеты.
– И все-таки тебе стоит поесть, – заметил Сантана.
– Я не голодна. – Женщина подняла глаза, и их взгляды встретились.
– Все в порядке? – спросил Люк с неожиданной заботливостью.
Николь плохо выглядела накануне.
– Ты уже спрашивал с утра. И я сказала, что все прекрасно.
– Утром ты выглядела крайне нездоровой. Будто с того света вернулась.
– Спасибо большое.
Люк улыбнулся.
– Просто пытаюсь проявить дружеское участие.
– Я больше предпочитаю твое обычное безразличие.
– Знаешь, несмотря на то, что между нами все кончено, мы вполне можем остаться друзьями.
От этих слов сердце женщины едва не выпрыгнуло из груди. Как можно даже подумать о том, чтобы остаться друзьями с человеком, к которому испытываешь почти нечеловеческую страсть? Николь это казалось невозможным. Нельзя забыть, что ты кого-то любишь.
– Да, конечно, – она заставила себя говорить непринужденно.
– Мне кажется или я уловил холодные нотки?
– Тебе кажется. – Николь посмотрела на Люка и, едва их глаза встретились, тут же об этом пожалела. – Я пытаюсь вести себя как можно более непринужденно… Однако сложно иметь чисто рабочие отношения с тем, с кем был… особенно близок, – сухо заметила Николь.
– Не вижу ничего сложного, – беззаботно заметил Сантана.
– Что ж, я так и думала, – пробормотала Николь. Ее несколько раздражало поведение Люка. – Может, ты и привык менять партнеров как перчатки, но я нет.
– Но это был твой выбор, Николь, – заметил мужчина.
Николь запаниковала. Как они умудрились затронуть эту тему?
– Да. И кажется, мы прекрасно провели последнюю неделю. Насколько я поняла, серьезных проблем не возникло. Кстати, тему поднял ты, а не я.
– Просто я думаю, что основой качественных партнерских отношений должна быть взаимная приязнь. Не думаю, что личные заботы должны влиять на работу.
Люк всегда думал только об одном. О карьере.
– Полностью с тобой согласна. – Николь нахмурилась и углубилась в чтение очередного документа. – Просто я хочу, чтобы ситуация окончательно разрешилась. Тогда мы оба сможем спокойно идти своей дорогой и по-настоящему расслабиться.
– Вот-вот! Это я и имел в виду! Снова та самая ледяная нотка! Ты должна следить за собой, Николь. Мы никогда не сможем убедить Рона в том, что ты моя невеста, если ты будешь вести себя так в его присутствии.
Николь вспыхнула.
– Так вот к чему ты клонишь! – Глаза ее сверкнули. – Тебе важна не столько наша дружба, сколько спектакль для Рона Джонсона.
– Я не опускаюсь до подобных афер, – серьезно заметил Люк.
– Именно это ты и делаешь! Ты соврал, и отнюдь не впервые на моей памяти.
– Но ты ничего против этой лжи не имела, так что не строй из себя невинную овечку, – ехидно процедил Люк.
– У меня был выбор?
– Не помню, чтобы хоть раз ты сильно сопротивлялась. – В голосе Сантаны явно звучала насмешка, от которой Николь пришла в бешенство. – И, если мне не изменяет память, мы скрепили договор поцелуем?
Какое право он имел попрекать ее тем, что когда-то было их интимным секретом?
– Давай просто закончим этот разговор, – произнесла она ледяным тоном. – Именно поэтому мы не можем быть друзьями.
– Почему? Из-за того, что я говорю правду?
– Просто потому, что ты меня бесишь!
Сантана улыбнулся.
– Так-то лучше.
– Что именно? – Николь нахмурилась.
– Ты, – с важным видом заметил Люк. – Становишься похожа на обычную себя. А то эти «да» и «нет» уже порядком надоели. Я их слышу от всех вокруг. От тебя я ожидал большего.
– Правда? – Тон женщины был холодным. – От тебя я тоже ждала чуть больше, чем напоминаний об интимных моментах моей прошлой жизни.
– Николь, ты определенно зануда. – Сантана едва сдерживал смех.
– А ты – настоящая… головная боль!
– Ага… Думаю, мое предложение о дружбе рассмотрению не подлежит, да? – насмешливо заметил мужчина.
– О, не волнуйся. Свою роль я сыграю отменно, – пробормотала миссис Коннелл. – Но это не значит, что вся затея мне по душе.
– Не сомневаюсь.
Холодный сарказм Люка не успокоил Николь.
– Думаю, тебе лучше было бы использовать кого-нибудь другого в качестве своей подставной невесты.
– Возможно, – Сантана пожал плечами. – Но менять что-то уже поздно.
