удастся собрать материал.
Мих (прив.):> Так ты поговоришь с отцом?
Бри (прив.):> Поговорю. Только с условием: я участвую. Тебе же все равно туда хотя бы один помощник понадобится. Не бывает отеля без персонала.
Мих (прив.):> Я надеялся сам справиться. Всего-то на два номера…
Бри (прив.):> Че-е-го? Ну ты даешь!)))))) Тебе уже и спать не надо? Круглосуточно будешь вкалывать? Наверняка еще народ понадобится, даже кроме меня.
Мих (прив.):> Ой, ну только не прямо сейчас.
Бри (прив.):> Там видно будет. Но я участвую. Так?
Мих (прив.):> Ладно, участвуешь. Как тебя хоть зовут-то?
Бри (прив.):> Березкой. Я пошла искать папу. Потом напишу.
Папу искать не надо, на кухне включен свет и шипит чайник. А вот один или с мамой? Один. Тем лучше.
— Чай пьешь? А мама где? Спит уже?
— Кино смотрит.
— Пап, у меня новости.
— У? Угу… — половина бутерброда во рту явно не способствует общению. — Да. Какие новости?
— Вот вы оба ворчите, что я все вечера в сети сижу, а там пробегает порой интересная информация. Помнишь того парня из университета, который кошу увез?
— Историю помню, она все еще обсуждается, а самого парня вообще-то почти не видел. Только в начале бала, когда он с Теодраном стоял. Даже жаль, что не рассмотрел. А что с ним?
— Знаешь, какую ему тему на диплом выдали? «Практическое исследование гигиены кошратов в домашних условиях»! — подкинув эту бомбу, я стянула со стола кусочек сыра, и принялась наблюдать, какую реакцию вызовет сказанное.
Папа пожал плечами, жуя очередной бутерброд:
— Хотят завалить на дипломе.
— То есть тема нереальная?
— На первый взгляд да. А на второй — более того, скандальная. Его побоятся направить к кошам. Так что даже интервью не светит.
— В смысле, ты «побоишься»? Это же вроде бы ты и решаешь?
— Не только. Хотя в чем-то ты права. Просто не вижу смысла парня к ним пускать, ворошить лишний раз ту историю. Сейчас она подзаглохла, и хорошо.
— Так вот, а теперь слушай. Это информация из нашей приватной переписки.
— А ты тут каким боком?
— Познакомились в сети. Он там про диплом рассказывал.
— То есть, — папа поднял бровь, — о теме диплома уже знают все кому не лень?
— Ага. Это плохо?
— Это значит, университет теперь как бы ни при чем. И крайними окажутся посольские, которые не допустили контактов. Или не посодействовали.
— То есть ты?
— То есть я. Очередная свинья нам от университета. Не первая уже. — Он потрогал чайник — горячий, свежезаваренный. — Ладно, это мои проблемы. Так что ты там говорила про приватную переписку?
— Пап, только она действительно приватная. То есть в случае чего придется на меня ссылаться.
— Да, понял я тебя, понял. Давай по сути.
— По сути: у парня есть некоторая сумма денег…
— И он хочет подмазать комиссию? Вполне очевидный выбор, но не уверен, что сработает.
— Нет! — и я торжественно объявила: — Он хочет купить гостевую виллу и переоборудовать ее для кошратов.
— Ого! Оригинально, — в чашку с чаем отправляется ложка сахара. Кажется, уже даже не вторая. Папа задумчиво смотрит, как она растворяется.
— И все? — не выдержала я.
— Раньше кошраты никогда не ночевали за пределами своего купола. На что он рассчитывает?
— На любопытство их молодого поколения.
— Да… была такая версия. Моя.
— Версия чего? Пап, ну расскажи… Секретно, что ли?
— Да не секретно, просто со мной тогда не согласились, а настаивать я не стал. И версия осталась частным мнением. После этой истории с Михаилом, его ведь так зовут, верно? — молча киваю, боясь пропустить хоть слово, — у меня сложилось впечатление, что подходы к контакту их старшего и младшего поколения не совпадают. Иначе зачем бы этой коше уезжать с парнем, не предупредив своих? И Теодран с ее отцом удивленными не выглядели, видимо, поступок коши для них или ожидаем, или, по крайней мере, объясним. Любопытство? Может быть, «сначала любопытство». А может, «любопытство для кого-то».
— Теперь я тебя не поняла.
— Я, видишь ли, предположил наличие среди кошей определенной оппозиции, с иным взглядом на контакт, опирающейся на молодежь. И, возможно, — он щелкнул пальцами, — молодежь провоцируют именно через любопытство.
— Только провоцируют? А цели руководителей этой оппозиции на самом деле другие?
— Наверняка другие, если это вообще не одни только мои измышления, — усмехнулся.
— Ты можешь проверить!
— Каким образом? Понаблюдать за Михаилом?
— Например. И кроме того, ему ведь нужен «руководитель практики».
— Гм… — в глазах появился интерес, — рискованно, Бри. Но с другой стороны, чертовски привлекательно. Если кошраты действительно не едины, возникает много новых возможностей…
— Только, пап, я хочу участвовать, — если не вклиниться немедленно, можно ведь и за бортом остаться.
— Зачем тебе?
— А кто позавчера говорил: «Тебе пора менять специализацию, перспектив у контакта нет»? — передразнила я его. — Так я не хочу менять специализацию. Мне нисколько не интересно мирить подразделения корпораций по поводу того, кому принадлежит право рисовать продольные полоски на зубной пасте, а кому поперечные. Мне интересны кошраты. И если у нас получится, я хочу быть среди первых.
Паром медленно полз по глади Скадарского озера, пронизывающий ветер с гор оставлял матовую поверхность воды неестественно неподвижной. Я выглянула за борт и, присмотревшись к волнам, отбрасываемым носом парома, поняла, в чем дело. Снежная шуга заполнила весь подповерхностный слой воды, делая ее вязкой и добавляя переливы света над темной глубиной. Январское небо отражало гладь озера и склоны вокруг, становясь серо-стальным даже при отсутствии облаков. Настороженным. Или просто приписываю небу собственную настороженность?
Путь мой лежал на остров Корн, смотреть доступную недвижимость. Поговорив еще с Михаилом, решили не дожидаться, пока отец оформит документы на практику, а значит, и пропуск для него, и воспользоваться моим студенческим, который давал право посещения острова и посольства. Я сама предложила поехать и уже была не рада этому. Беспокойство не покидало с того момента, как мы просматривали списки продающейся и сдающейся в аренду недвижимости на Корне. Во всех до единого объявлениях проскальзывала какая-то тоскливая безнадежность, то ли между строк описания, то ли при взгляде на даты объявлений — от восьми лет и старше. При этом запрошенные цены, на мой взгляд, были поистине запредельны. Вот ведь жадные с-собаки на сене. Сейчас эти виллы, офисы, склады не приносят никакой прибыли, только есть просят. Продавцы же держатся за старые цены, надеясь хотя бы вернуть вложенное и теряя надежду с каждым годом. А может, просто надеясь, на что-нибудь.
Конечно, два десятка лет назад, когда контакт был только-только установлен, на человеческой части
