– Давай не будем, – предложил он кротко. – Тебе нужно отдохнуть.
– Что мне нужно – так это раз и навсегда поквитаться с этой мерзавкой! – Красивое лицо Мариссы исказила злоба. – Я думала, что добилась этого, отняв у нее тебя, но нет – стоит мне уехать из города, как вы – прыг в постель! Насмехаться над мной!
– Слушай, это просто смешно. Во-первых, ты никого и ни у кого не отнимала. Мы с Ли были разведены, когда это случилось.
– Но ты продолжал любить ее. Да, Мэтью? Несмотря на то что она осталась с твоим худшим врагом, ты не смог выбросить ее из головы. Думаешь, я не знала? Почему, ты думаешь, я пришла к тебе точно в таком же платье, как у нее, и надушившись теми же духами? Потому что знала: больше всего на свете тебе хочется трахнуть мою сестру. А еще – отомстить ей за ее грязную маленькую тайну. Так что я сделала тебе одолжение. В обоих смыслах.
Он подозревал что-то в этом роде, но гордость не позволяла признать, что им так легко манипулировать.
– Кажется, мне пора уходить.
– К Ли?
– Нет – к своей прежней жизни. Где от меня еще хоть что-то зависит.
Он бросает ее! Как все. Как родной отец, поспешивший смыться, прежде чем она узнала о его существовании.
– Валяй, уходи! – вопила она. – Но тебе следует еще кое-что узнать. Этот байстрюк, которого из меня выскребли, – даже он был не твой, а Джеффа! Я пришла к тебе беременная – и ты меня изнасиловал. А потом я спала с Джеффом всякий раз, когда ты выметался за порог. Как тебе это нравится?
Мэтью обернулся и посмотрел на нее чужими, холодными глазами.
– Знаешь, вы с Мартином – адская парочка. Вы еще доведете друг друга до ручки. Впрочем, тебе ведь это нравится. Прощай, Марисса. Мне было… интересно.
И ушел, не обернувшись даже тогда, когда пущенный ею стакан ударился о притолоку в нескольких дюймах от его головы.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Январь 1981 г
Глава 39
Сердце Мариссы наполнялось злобой, когда она изучала список претендентов на высшие награды Академии киноискусств, опубликованный в утреннем выпуске «Верайэти». Как обычно, его возглавляли Ли и Мэтью. Опять им везет – в то время как ее собственная жизнь катится по наклонной плоскости!
Она по-прежнему пестовала в душе ненависть к Ли, регулярно подпитывая ее очередной порцией зависти. В свое время ей казалось, что она добила старшую сестру, отняв у нее Мэтью, – но та продолжала как ни в чем не бывало управлять империей Бэронов, что должно было показать всем, какая она бессердечная стерва. Не далее как на прошлой неделе сняла Мариссу с картины «за безответственность и недобросовестное отношение к своим обязанностям». Мало ей, что владеет компанией «Бэрон», – нужно еще, чтобы сестры там и духу не было!
Но Ли пошла еще дальше: ей хватило наглости предложить Мариссе пройти курс лечения от наркомании. Естественно, Мариссу не обманула эта забота в кавычках: ясно как день – Ли пытается упечь ее под замок, чтобы через какое-то время все забыли о ее существовании.
Марисса вспомнила ту ледяную сдержанность, с которой Ли сообщила ей о замене. В ней бурлила ярость, угрожая вот-вот взорваться.
– Ты совершаешь большую ошибку, дорогая сестричка! – И Марисса потянулась за замечательным белым порошком, неизменно приносившим ей облегчение. – Роковую ошибку – из-за которой всю жизнь будешь раскаиваться!
Ли не собиралась присутствовать на приеме у Кристофера Бирка по случаю присуждения «Опасным страстям» сразу пяти «Оскаров» (за лучшие режиссуру, операторское мастерство, оригинальный сценарий, мужскую роль и работу художника), но, будучи главой кинокомпании «Бэрон», не могла хотя бы не показаться.
К счастью, позвонил Халил: он приезжает в Лос-Анджелес по делам и хотел бы встретиться. Она пригласила его на торжество – он с удовольствием дал согласие.
Коттедж Бирка в Малибу полнился искрометным весельем, превосходными винами и поздравлениями. Все приглашенные принадлежали к высшему обществу; люди, двигавшие вперед киноискусство Америки, сошлись, чтобы чествовать одного из своей среды. Прием обещал быть удачным во всех отношениях. Было так тесно, что можно было болтать одновременно со всеми и в то же время никого не слышать. После того как Ли перекинулась словом-другим с каждым из гостей и поела фаршированных грибов, у нее от сигаретного дыма разболелась голова, и она решила прогуляться по пляжу – подышать свежим воздухом.
– Нет, ты посмотри, сколько народу! – прокричала Джилл Кочеран. Диск-жокей как раз поставил Эдди Рэббита, «Я люблю ночной дождь». В другом углу перед экраном телевизора собралась толпа желающих посмотреть возвращение домой группы американских заложников – после того как их четыреста сорок два дня продержали в Иране. – Я чувствую себя сардиной из такой, знаешь, плоской коробки – не хватает только масла.
– На обратном пути заскочим к «Ральфу», – ответил Мэтью. – Устроим собственную вечеринку.
Джилл шутливо хлопнула его по руке.
– Мэтью Сент-Джеймс! Только я начинаю думать, что ты – самый неисправимый дикарь на свете, как ты являешься и преподносишь сюрпризы. – Джилл радостно улыбалась. В белой атласной блузе с воздушными рукавами и черных бархатных штанах, с косынкой, обвязанной вокруг пояса и огромными золотыми обручами в ушах, она была похожа на леди-пирата. – Видимо, поэтому я и терплю твою манеру появляться и исчезать, прежде чем успеешь пустить корни.
