— А вы кто?
— Мы? — она пожала плечами. — Мы ночные санитарки, и нам разрешили приносить себе обед и всё такое.
— Таак, — протянул Андрей. — И как же вы теперь?
— А молча, — отпарировала одна знакомой Эркину с питомника присказкой. — Перебьёмся переколотимся, понял?
— Понял, — кивнул Андрей. — Так, красавицы, и зовут вас…
— Молли, — фыркнула одна.
— Долли, — тихо улыбнулась другая.
— А по-русски Даша и Маша, так? — уточнил Андрей.
Они засмеялись.
— Так.
— По-нашему так.
— А я Андрей, а он, — Андрей подмигнул ему, — он Эркин.
— Очень приятно, — церемонно ответила Маша и засмеялась.
— Вы ешьте, — тихо сказала Даша, — а то остынет.
В негустом супе среди разваренной капусты плавали два кусочка мяса. На каше блестели два пятнышка жира. Они ели молча, опустив глаза в тарелки. Отпив глоток густого тягучего напитка с еле ощутимым ягодным запахом, Эркин улыбнулся. Женя тоже как-то такое же варила. Как она его называла? А, вспомнил!
— Кисель? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
— Ага, — засмеялась Маша.
Она, видно, была готова всему смеяться. А Даша поглядела на Эркина и с какой-то неуверенной улыбкой спросила.
— А ты… ты знаешь русский?
— Нет, — покачал головой Эркин. — Так, отдельные слова.
Странно, но он совсем легко обошёлся без положенного обращения 'мэм', и они не заметили этого. Так что, они вроде Андрея? Без расы?
— А как вы сюда попали, красавицы? — Андрей уже доедал и потому начал разговор.
— Мы? — Даша и Маша переглянулись.
Даша отвернулась, а Маша вызывающе вздёрнула подбородок.
— Из распределителя, понял?
— Понял, — кивнул Андрей, и Эркин повторил его кивок.
Они всё поняли.
— Когда мы накопим на дорогу, — тихо сказала Даша, — мы уедем. Домой. Мы теперь свободные.
— На Русскую Территорию. Откуда угнали, туда и вернёмся, — ещё выше вздёрнула подбородок Маша и спрыгнула с полки. — Поели? Давайте, нам пора, а то заметят.
Они быстро всё собрали, и тут Эркин решился. Были в распределителе — свои! — и спросил напрямую.
— Девушки, — они обернулись в дверях. — Кто это тут такой, старик, с такими, — он оттянул себе пальцами нижние веки, — глазами?
— Аа, — улыбнулась Даша. — Это доктор Айзек.
— Во! — Маша сделала жест высшей похвалы.
И они убежали, оставив их в пустой, уставленной стояками комнате.
— Ну, — Андрей встал, — давай, а то и за ночь не успеем.
— Давай, — Эркин оттолкнулся от стола, — и впрямь не успеем.
Значит, это был доктор Айзек. А на нём сегодня подаренная им рубашка. Выдала стерва клетчатая. Хотя… все его хвалят. Как Женя сказала: 'Плохого о нём не слышала', — так что может и обойдётся.
Андрей сильным ударом молотка вогнал в тугой паз очередную доску.
— Сволочи. Они ж девчонки совсем… и такое им. Слышал? Распределитель — это ж…, - он выругался.
— Ну, давай, — Эркин, насмешливо хмыкнув, сосредоточенно подтёсывал неровный срез, — давай, расскажи мне про распределитель. А то я не знаю ничего. На сортировке ни разу не был. И не продавали меня.
— Да, чёрт, забыл. Но они-то как туда попали?
— А ты? Ты ж о нём тоже не по рассказам знаешь.
— Подловил, — рассмеялся Андрей. — Что да, то да. Когда догадался?
— Когда за один стол со мной сел, — засмеялся Эркин.
— А может, я это от голода только?
— С голода многое можно, — согласился Эркин, — но против расы не пойдёшь, нет. Белобрысого с бельмом на рынке видел?
— Ну?
— Так он цветную мелкоту ловит и заработок отнимает. Говорит, от голода. Беляк он всегда беляк, — убеждённо закончил Эркин.
— Вздуть его надо, — сердито ответил Андрей. — Шакальё поганое.
— Он уже один раз в выгребную яму падал, — засмеялся Эркин. — Большая такая у свалки. Туда все с рынка бегают. Ну, жердь гнилая и подломилась под его задницей.
— Так вытащили ж его!
— Ага, народу много было. Услышали, — вздохнул Эркин.
Андрей негромко засмеялся.
— И ещё раз упадёт.
— Сам упадёт или на него упадёт, тебя волнует?
— Меня нет.
— То-то.
Работа близилась к концу, руки уже сами знали, что делать, и они заговорили свободней. Но, несмотря на ночную тишину, по-прежнему тихо, так, чтобы никто не подловил за разговором.
— Ну вот. Теперь подмести, и всё.
Андрей оглядывался в поисках веника.
— Девчонок, что ли, позвать. Они знают.
— А где ты их найдёшь? Слышал же про пост.
— Пост! Не стреляют же.
— Ну, иди, проверь. — Эркин попробовал качнуть стояк. — Держит.
— А чего ж ему не держать? — Андрей с хрустом потянулся. — Смотри, светает уже. За ночь отпахали.
Эркин засмеялся.
— Не думал, что сможем.
— Человек всё может! — Андрей скорчил назидательную мину, заставив Эркина фыркнуть, и тут же стал серьёзным. — Сам не знаешь, что можешь, а когда припрёт… Ты знаешь, что самое трудное?
— Выжить, — убеждённо ответил Эркин.
— Выжить не проблема, — отмахнулся Андрей. — Ни одна крыса не выживет, а человек сможет. Как выжить — другой вопрос. Самое трудное — умереть.
— Вот уж для раба не проблема, — не согласился Эркин. — Дай беляку по морде, а остальное тебе сделают. Как ни трепыхайся, а Оврага не минуешь.
— Знаю про овраг, — перебил его Андрей и как-то натужно, неуверенно засмеялся. — Так что, похоже, мы с тобой из одной лохани хлебали.
Он засучил левый рукав и показал Эркину синие цифры татуировки повыше запястья.
— Номер? — удивился Эркин. — Зачем? Ты же белый. Белых не клеймят. Даже не слышал о таком.
