подразумевают консультации между министрами ИД Азербайджана и Армении под эгидой сопредседателей Минской группы (МГ) ОБСЕ, а также переговоры на уровне президентов двух стран – Роберта Кочаряна и Ильхама Алиева, которые используют для встреч различные международные форумы. Сопредседателями МГ ОБСЕ являются Россия, США и Франция. Последняя, кстати, представляет позицию Европейского союза. В переговорном процессе не участвуют представители Нагорного Карабаха, хотя Степанакерт является признанной стороной конфликта. До недавних пор стороны неоднократно заявляли, что проблема может быть урегулирована исключительно на компромиссной основе, в результате переговоров. Вместе с тем, в последний период азербайджанская сторона все чаще начала выдвигать требования ультимативного характера. Официальный Баку настаивает на выводе армянских подразделений с территорий, прилегающих к Нагорному Карабаху, в противном случае угрожая решить вопрос силовым путем. Отметим, что данные территории отошли армянской стороне в ходе активной фазы конфликта и в настоящее время выполняют для армян функцию своеобразного «пояса безопасности». Что касается посредников, то их позиция предельно проста – «мы приветствуем такое решение конфликта, которое удовлетворит все стороны», естественно, при этом каждый из них, по мере сил и возможностей, продвигает интересы собственного правительства.
Современный этап карабахского урегулирования невозможно рассматривать в отрыве от общих региональных процессов, тенденций, связанных с появлением новых игроков, ускорением интеграционных и дезинтеграционных процессов. В числе таковых созданию качественно новой ситуации вокруг карабахского процесса способствовали смена власти и активное американское присутствие в Грузии, ближайший запуск нефтепровода Баку – Джейхан, рост региональной роли НАТО, стремление Турции стать членом ЕС, транспортная блокада Армении и т. д. В итоге сложился уникальный в своем роде момент, когда скорейшее решение проблемы исходит из интересов практически всех сторон, в том числе стран – участниц конфликта, региональных государств и стран-посредников.
Нагорно-карабахский конфликт препятствует развитию отношений России с Арменией и Азербайджаном без опасений вызвать недовольство одной из этих стран. Простаивающие коммуникации создают проблемы на пути реализации транспортных и энергетических проектов.
Скорейшее решение конфликта исходит и из интересов ЕС, который планирует создать в рамках программы нового соседства безопасный буфер на восточном приграничье – буфер «сытых и довольных соседей».
США видят в безопасности на Южном Кавказе необходимое предусловие успешной реализации нефтегазовых проектов на Каспии, а также снижения роли России как гаранта безопасности, в частности Армении. В свою очередь Грузия, во многом из-за карабахского конфликта, испытывает затруднения в плане железнодорожного сообщения с Турцией, а в последний период и с Азербайджаном. Бакинские власти время от времени прерывают пропуск составов в Грузию, мотивируя это тем, что они проходят транзитом в Армению. В этом плане грузино-турецкая инициатива о строительстве железнодорожной ветки Карс – Ахалкалаки – более психологическое давление на Армению, чем жизнеспособный проект. Возможное возобновление боевых действий в регионе создаст базу для вмешательства надрегиональных сил, что не исходит из интересов Ирана.
Что касается Армении и Азербайджана, то решение карабахского конфликта – историческая задача двух правительств, однако она приобрела новую актуальность именно из-за ускорения региональных процессов, появления на Южном Кавказе новых амбициозных игроков, а также наличия целого ряда перспективных, но трудно реализуемых коммуникационных проектов. Баку и Ереван, после изнуряющего переговорного марафона с практически нулевым результатом, оказались на финишной дистанции, требующей смелых и конструктивных решений. Пассивность на данном этапе может обернуться непредвиденными последствиями как для Кочаряна, так и для Алиева.
После событий в Грузии, на Украине и в Киргизии «революционный аромат» карабахского фактора лишь усилился. Он доносится и из Еревана, и из Баку, однако во втором случае с еще большей силой и настойчивостью. Причина в том, что если армянское население в принципе довольно существующей расстановкой и проявляет к карабахской тематике латентный интерес, то общественность, а главное – политические силы Азербайджана, подогретые воинственной пропагандой, требуют от Алиева действий. Сказанное вовсе не означает, что официальный Ереван может воздерживаться от реальных шагов по размораживанию ситуации сколь угодно долго – как было отмечено выше, такая политика уже не находит понимания международной общественности.
До недавних пор армянская сторона высвечивала следующую формулировку: «территории, доставшиеся как итог кровопролитной войны, не могут быть возвращены просто так, даром». При этом подразумевалось, что наилучшей компенсацией за территории может стать статус Нагорного Карабаха, естественно, независимый статус. Недавно же, министр обороны Армении Серж Саркисян, выступая на специальных слушаниях в парламенте Армении по проблеме Нагорного Карабаха, заявил примерно следующее: «Армянская сторона готова обсуждать вопрос пояса безопасности. Если нам будут даны большие гарантии безопасности, чем те, которые обеспечивает пояс, то необходимость в нем пропадает». Он же незадолго до слушаний заявил о целесообразности присутствия в регионе миротворческих сил, поскольку «даже если переговоры в верхах увенчаются успехом, осуществление договоренностей будет крайне болезненным процессом – как для армянской, так и для азербайджанской стороны».
Таким образом, Ереван озвучивает конструктивное предложение, снимая с себя ответственность за затягивание карабахского конфликта, чем в некотором смысле ставит азербайджанскую сторону перед дилеммой. Очередь за Баку,
...вопрос «оккупированных территорий» может быть снят с повестки фактически одной подписью азербайджанской стороны,
но дело в том, что после этого задача Ильхама Алиева еще более усложнится. Во-первых, в условиях международных гарантий безопасности населения Нагорного Карабаха руководству Азербайджана придется отказаться от идеи военного реванша. Отказ от «пояса безопасности» взамен на безопасность – фактическое выполнение Арменией резолюций СБ ООН, а значит, Баку будет крайне сложно оправдывать дальнейшую транспортную блокаду Армении, а еще сложнее требовать того же от Турции. Алиеву останется лишь одно – вернуться к тому, с чего начинали – вопросу о статусе Нагорного Карабаха. А на этом фронте перспективы Баку крайне туманны, поскольку здесь решающим будет мнение именно жителей Карабаха, уже более десятилетия живущих в де-факто независимости и готовых отказаться от нее лишь в случае воссоединения с Арменией. Еще один нюанс – предоставив роль гаранта безопасности карабахского населения международному сообществу, армянская сторона потребует участия в переговорах по статусу Нагорного Карабаха представителей самого Нагорного Карабаха – именно на это намекают посредники, говоря, что на определенном этапе переговоров без карабахской стороны не обойтись. В этих условиях Ильхаму Алиеву предпринять что-либо будет крайне сложно, поскольку собственно цель – возвращение Нагорного Карабаха под юрисдикцию Азербайджана – химера.
Важно отметить, что и возвращение нескольких районов в недалеком прошлом стало бы для президента Азербайджана большим успехом, а для властей Армении серьезной потерей, но не сегодня. Политические центры требуют мирного решения конфликта, а общественность Азербайджана – войны и возвращения Нагорного Карабаха. В этой нехитрой комбинации вероятный удар придется по Ильхаму Алиеву, поскольку удовлетворить оба требования он объективно не в состоянии.
19 июня в Нагорном Карабахе состоятся очередные, четвертые по счету со времени провозглашения независимой республики парламентские выборы.
В отличие от предыдущих выборов, они будут проведены одновременно по мажоритарной и пропорциональной избирательным системам. Треть 33-местного карабахского парламента будет избрана по партийным спискам. Именно этим во многом обусловлено заметное оживление во внутриполитической жизни
