более страшными последствиями.
Но Фордангайр думает о том же и почти теми же словами. И потому вслух говорит:
— И что теперь?
Орнат снова кивает.
— Не торопись.
— Да, — сразу подхватывает Фордангайр. — Заступаться за рабов глупо.
— Согласен, — кивает Орнат. — Твой отец знает?
— Наверное, — пожимает плечами Фордангайр. — Я как узнал, сразу поехал туда. Лично проверить.
Последние слова звучат неуверенным вопросом и просьбой об одобрении. И Орнат охотно идёт навстречу племяннику, хотя больше всего ему хочется выругаться крепкими ругательствами Арботанга. Идиот! Ведь самое главное — это даже не само известие, а источник и комментарии. Кто и — главное — как доложил Орвантеру, главе рода, о разгроме родового питомника. Но вслух он говорит более важное:
— Надо думать о будущем, родич.
— Придумай что-нибудь, — просит Фордангайр, — ты всегда мог придумать. Я поддержу тебя во всём, помогу…
'Максимум твоей помощи в минимуме помех', — думает Орнат, вслух благодаря и выражая признательность.
— А сейчас иди к себе и отдохни, мне надо подумать.
— Конечно, дядя.
Оставшись один, Орнат с долю, а то и больше сидит неподвижно, вертя в руках рюмку и не замечая появившихся в кабинете мальчишек-рабов, которые бесшумно раздеваются и рассаживаются на ковре, образуя живописную соблазнительную группу, и ждут приказа. Наконец Орнат небрежно кивает им, и они начинают танец-игру, демонстрируя весь возможный набор ласк и совокуплений. Орнат смотрит на них, улыбается, кивает особо отличившимся, но думает о другом. Он слишком хорошо знает порядки в 'Орлином Гнезде', знает, как опасно произнесённое вслух, а значит, мгновенно услышанное многими слово, а потому… сначала обдумай, а только потом говори. И не спеши. Только тогда ты увидишь, как мимо твоего дома несут труп твоего врага.
Щёлкнул, включаясь, селектор, и мальчишки мгновенно замерли.
— Ты не очень занят? — спросил брюзгливый голос Орвантера.
— Иду, — сразу откликнулся Орнат, вставая.
На выходе из кабинета к нему приблизился Милок.
— В малом каминном, хозяин.
Орнат небрежно отмахнулся от него.
Милок проводил его поклоном и грозно посмотрел на зафыркавших мальчишек. Те сразу затихли: Милок хоть уже и не самый любимый, но по-прежнему в силе и ссориться с ним опасно.
Малый каминный зал был почти точной копией главного каминного в родовом замке — подчёркнуто аскетический, с грубым очагом в центре и каменными седалищами вокруг. Орвантер сидел в кресле главы рода, и Орнат сразу прошёл к своему месту по левую руку. В очаге слабо потрескивали поленья ритуального костра, подчёркивая важность разговора. Орнат проговорил положенное обращение к Родовому Огню и посмотрел на брата. Орвантер кивнул:
— Знаю. Как он сумел сделать это незаметно?
Орнат пожал плечами:
— Он действовал соответственно своему образованию, аттестации и квалификации.
— Да, я уже думал об этом. Маленький безнадёжен?
Орнат ограничился молчаливым кивком.
— Чего он хочет?
— Ты ещё не понял, брат?
Очень редко, считанные разы за свою жизнь Орнат позволял себе такое обращение. Между ним и Орвантером те же двадцать лет, что и между Фордангайром и Фрегором. И когда-то очень давно… у него были свои надежды и желания, но он вовремя сумел понять их неосуществимость и смириться с этим, а Фрегор…
— После нового года действуют новые законы.
— Я читал их, — спокойно ответил Орнат. — Они касаются бастардов. Эту проблему, спасибо Огню, мы решили вовремя.
— Нам придётся заключить семейное соглашение? — усмехнулся Орвантер.
— Зачем? — искренне удивился Орнат. — Мы всегда решали свои проблемы, не привлекая посторонних.
— Фрегор будет настаивать именно на этом.
— Пусть законы вступят в силу, и схлынет первая волна. Куда спешить?
— Да, — усмехнулся Орвантер. — К Огню всегда успеется. Фордангайр слишком нетерпелив. Он поспешил и…
— И раскрыл себя, — подхватил Орнат. — Фрегор умнее.
— Слишком. Он ставит себя выше рода.
— В молодости это бывает, — извиняющимся тоном сказал Орнат.
— Сущее не отменяет должного.
— Ты прав, брат и глава.
— Но мне не нравится, что он сделал это незаметно. — Орвантер требовательно смотрит в глаза Орната. — Кому он доверяет?
— Своему другу. Венну Арму.
— Они сослуживцы, нам нечего обещать Венну. Ещё?
— Своему рабу.
— Рыжему шофёру? — Орвантер кивнул. — Я помню его. Преданность излишней не бывает, однако… привязанность не преданность, но тоже может многое.
— Или признательность, — подхватил Орнат.
— Займись, — приказал Орвантер. — Я не желаю, чтобы нас заставали врасплох. Я могу быть неправ, но решаю я.
Орнат молча склонил голову, встал и вышел.
На обратном пути в свои комнаты Орнат быстро обдумывал ситуацию. Итак, он получил… карт-бланш? Почти. Теперь цели. Что кому нужно? И насколько удовлетворение их желаний полезно или вредно ему самому?
Интриги, многоходовые комбинации были его давней страстью. Когда-то он неплохо играл в шахматы. И сейчас любит играть, но по сравнению с жизнью шахматам не хватает остроты. Слишком всё продумано и последовательно, нет неожиданностей, нет… интриги. Да и партнёры подходящие ему давно не попадаются. Ладно, шахматы шахматами, а… Фордангайр, Фрегор, Орвантер… больше противников и партнёров у него нет. Нет постоянных союзников, нет постоянных врагов, есть постоянные интересы, дальние и ближние цели. Ближняя цель… рыжий раб, шофёр и телохранитель, силач с вредным, мягко говоря, характером, оголтелый натурал, но с заскоками. Мажордом его ненавидит, Милок боится… хотя тут есть чего бояться, тогда с собаками рыжий раб проявил себя просто прелестно, давно такого удовольствия не получал, и Мажордом сделал всё чисто, ну, почти чисто, и в этой истории только одно непонятно: почему Рыжий потом не придавил Мажордома. Испугался? Чего? Вернее, кого? И вообще, что у него в активе, кроме по-звериному обаятельной морды и хорошей фигуры.
Орнат вошёл в свой кабинет, шевелением пальца выслал мальчишек и приказал Милку:
— Первушку сюда.
— Да, хозяин, — удивлённо поклонился тот и выскочил из кабинета.
Орнат поморщился: дурак, совсем не умеет держать лицо, Мажордом в его возрасте был смышлёнее. Ну почему у умных родителей дети всегда дураки?
В кабинет быстро вошла, почти вбежала Первушка в своём неизменном белом халате, поклонилась:
