прострелили ему голову у загородного дома. Зато присутствует его компаньон Геннадий, Гена. Его прозвали Слепым, но он не слепой, он просто плохо видит. Особенно плохо видит свои деньги, которые ты у него увел. И вот здесь мы собрались честной компанией, чтобы подумать вместе с тобой, как вернуть нам наши деньги. Что ты на это скажешь?
— Пошел ты на хрен! Вот что я тебе скажу, — процедил сквозь зубы Герман. — Нюх я твой топтал, гнида!
Мусса резким ударом рубанул его кулаком в переносицу, голова Германа откинулась, он пошатнулся вместе со стулом, но не упал, а из его носа побежала тонкая струя крови.
— Где девушка, мрази? — задал вопрос Герман. Ответом ему послужил мощный боковой удар ногой в голову, который нанес верзила Рябой. Герман вместе со стулом рухнул на пол. При падении ушиб о холодный кафель незадетую часть головы. Из глаз посыпались искры; но сознания он не потерял. Его вместе со стулом вновь водрузили на прежнее место.
— Леша, ты не переусердствуй, — заметил Мусса Рябому. — Нам он живой нужен. Как мы у жмурика узнаем, где спрятаны наши деньги?
— Может, его немножко ножичком почикать? Ноготки повырезать, пальчики порубать, — оскалил свою морщинистую мордочку Хорь.
— Нет, лучше раскаленным прутиком по горлу провести, почуять шипение человеческого мяса, — продолжил садистскую тему Рябой.
— Все это мы еще успеем, — прервал их сладострастные фантазии Габаев. — И не только это. У меня в арсенале много оригинальных штучек. Но пока я хочу поговорить с ним по-доброму. Слушай, дружбан, — обратился он к Герману. — Ты хапнул наши деньги. Повторяю: наши деньги. Мы хотим получить их обратно. Умрешь тогда легко. И девку твою отпустим, будет кому оплакивать твою могилу. Что на это скажешь?
Герман поднял окровавленное лицо и твердо посмотрел ему прямо в глаза:
— Вот что я тебе скажу. И слушай меня внимательно. Ты меня здесь хоть на куски режь! Тогда уж точно ты хрен свои деньги получишь. Но если хочешь увидеть свою капусту, то я должен знать, что Марина жива и здорова. А если с ней что-то случится, можешь сказать своим баксам — «арри-ведерчи». Если с девушкой все нормально, я начну отдавать вам деньги.
— Ну так бы сразу и сказал, братан, — хитро улыбнулся Мусса. — Нет проблем. Приведите девчонку сюда.
Через пять минут в помещение ввели Марину. Увидев Германа, девушка рванулась к нему, но ее держали крепко.
— Герман, Герман! Что они с тобой сделали? — сквозь слезы прокричала она. — Герман, мне страшно. Кто эти люди?
— Не бойся, малыш. Не бойся. Все будет в порядке. Ничего они с тобой не сделают, я решу все вопросы. Ты мне веришь?
— Верю, — тихо сквозь слезы сказала девушка. Ее усадили напротив Германа и привязали так же, как и его.
— Вот, ты видишь, — указал на девушку Габаев. — Она жива и здорова, чего и тебе желает. Теперь ее судьба в твоих руках. Где деньги?
Герман не заставил себя долго упрашивать. Убедившись, что Марина жива и здорова, и чтобы больше не рисковать, он описал, как добраться до тайника. Описал все честно, во всех деталях и подробностях. Но умолчал лишь об одном, что этот тайник не единственный.
— Хорошо, — сказал Габаев. — Мы пошлем туда сейчас своих людей, но если ты обманул, пеняй на себя. Я буду иметь твою девку на твоих глазах. Буду трахать ее всеми самыми извращенными способами… А потом ее будут трахать все мои бойцы.
Главари вышли, оставив Германа и Марину вдвоем.
Мусса понимал, что всех денег, разумеется, не вернуть. Он знал, какие большие суммы Герман и его друзья отдали на благотворительность. Он был хитер и соображал, что Герман сразу не расстанется со всеми деньгами, догадывался также, что есть еще тайники и суммы в них более крупные. Опыт подсказывал ему, что поиски тайника нельзя никому доверять и надо ехать на место самому. Но точно также рассуждали Леша Рябой и Гена. Согласившись, что едут они все вместе, и взяв по две машины каждый, отправились искать тайник. Охранять пленников оставили шестерых человек во главе со Славиком Хорем и Шамилем.
Оставшись наедине с Мариной, Герман попытался успокоить ее ласковыми словами, и девушка, хоть и сознавая критичность ситуации, все же взяла себя в руки и отчасти пришла в норму. Герман интенсивно думал. Встряхнув разбитой головой, он сконцентрировался на том, как найти выход из этой на первый взгляд безвыходной ситуации. Он специально направил врагов к самому дальнему из своих тайников, находящемуся в окрестностях Серпухова. Таким образом у него в запасе часов, эдак, пять. Сейчас главное было освободить руки, а они связаны так, что обхватывали спинку стула. Сверху едва слышно доносились звуки ритмичной музыки. Герман понял, что они находятся в подвале. Это его обрадовало — значит, какой-то шум внизу и в верхнем помещении слышен не будет из-за прочной звукоизоляции и играющей наверху музыки. Повезло, что эти самоуверенные идиоты не додумались связать ему ноги. Он приподнялся, подпрыгнул и со всего маху рухнул на стул. Стул с треском развалился. Герман больно ушиб левый локоть, но смог подняться и освободиться от стула. Теперь основная его задача была освободить руки. Напрягая мускулы, он пытался ослабить ремни, но ничего не получилось.
— Герман, у меня в кармане джинсов есть брелок, ножик-«бабочка». Он маленький, но острый. Они меня не обыскивали, не посчитали нужным. Он в переднем правом кармане. Я немного приподнимусь, а ты попытайся достать его.
Герман подошел к девушке и присел к ней спиной на корточки. Онемевшими от напряжения пальцами с трудом извлек брелок. Руки затекли, и он еле-еле открыл его, но разрезать ремни сам себе не мог. У кистей рук не было свободы движения. Тогда он обошел стул девушки и спина к спине присел. Руки их соприкоснулись.
— Марина, попробуй теперь взять у меня ножик и попытайся крепко его держать… Вот… Вот… — Герман вложил ей в руки сувенирный ножик. — А теперь держи его как можно крепче.
Герман стал двигать ремнем по лезвию, что было нелегко: поза неудобная и ноги затекали. Кровь струилась по ладоням, но невероятным усилием воли Герман заставлял подчиняться свое тело. Примерно через полчаса ремень поддался и лопнул. Герман напрягся и высвободил руки. Размяв суставы, он взял нож у девушки и разрезал ремни на ней. Поднявшись по ступенькам к двери, обнаружил, что она заперта. В крошечные окна пробраться было невозможно. Тогда в голове у парня возник хитрый план. Герман попытался собрать развалившийся стул, что ему с трудом удалось. Державшийся на соплях стул приставил к стене, а себе взял другой. Герман сел на прочный стул и завел руки за спину, Марина сделала то же самое.
— Мариша, теперь все зависит от тебя. Громко кричи и попроси у того, кто войдет, воды. А дальше в дело вступлю я.
Громкая музыка чуть утихла. Время было позднее, и, видимо, охранники не хотели привлекать постороннего внимания. Марина начала громко кричать и звать людей, а Герман опустил на грудь голову, сделав вид, будто потерял сознание. Дверь отворилась, и в нее вошел Хорь с пистолетом в руках. Он спустился по ступенькам, за ним маячил еще один боевик.
— Че орешь, курва?
— Я хочу пить, не могу больше терпеть. Умоляю, дай мне воды.
— Воды? Ишь, чего захотела, — а потом, подумав, хитро оскалился и добавил: — А почему бы и нет? Я дам тебе воды, но сначала ротиком ты должна приласкать его там, — и он указал себе между ног. — Мой маленький дружок жаждет поцелуя.
— Ну, пожалуйста, я так хочу пить.
— Я же сказал, дашь на дашь.
— Хорошо, я согласна, — тихим голосом сказала находчивая девушка. — Но пусть сначала он отсюда выйдет. — Она кивком указала на второго охранника. — Я не могу так…
— Нет проблем, киска, — предвкушая удовольствие, похотливо осклабился Хорь и, обратившись к боевику, сказал: — Махмуд, подожди меня наверху.
