отчаянии обхватил голову руками. Рыба была совсем рядом, но засечь ее не получалось, и это сводило с ума. «Ну почему именно сейчас? Магнитная буря?» – Остер посмотрел на Джулию. Та с интересом наблюдала, как носятся по доске магниты. В ее взгляде и движении фигурок виделась связь. Остер укоризненно уставился на девушку, раздумывая, как заставить ее отвернуться и при этом не обидеть.
– Здесь не помогут никакие приборы.
– Почему это? – спросил Остер. – Что вы знаете про эту рыбу?
Он едва сдерживал возмущение: «Глупая девчонка! Какое она имеет право учить меня?»
Остер гонялся за рыбой Доджсона столько лет, и кому, как не ему, знать, что здесь поможет, а что нет.
– Давным-давно один очень хороший человек написал для моей пра-пра-бабушки стихи про эту рыбу. Правда, он придумал для нее другое название, он любил выдумывать новые слова. Говорят, в этих стихах он хотел рассказать прабабушке про ее далекого предка – доброго и славного короля Пелинора…
Джулия прикрыла глаза, склонила голову на бок, и Остер невольно прислушался. Журчание воды в стоках превратилось в мелодию. Далекие отсветы светляков на воде, отблеск фонаря на полиэтиленовом пакете, изгиб потолка, борода тины на кирпичных стенах – все поплыло по кругу в торжественном танце. Джулия протянула руку, и Остер сжал тонкие пальцы. Лодка вздрогнула, медленно завращалась. Брошенные весла походили на раскинутые руки. Сырой воздух наполнился запахом мангровых болот, и тяжело вздохнула вода – будто озеро потягивалось, очнувшись от долгого сна. Откуда-то издалека донесся перезвон колокольчика. Бледные пятна света замелькали в глазах, и подумалось, что Джулия спасла ему рассудок лишь для того, чтобы тут же лишить его. Все это, чтобы найти рыбу, напомнил себе Остер. Он должен быть в здравом уме, когда она появится, иначе поиски окажутся напрасными.
– Ах да, рыба, – отозвалась Джулия и высвободила руку.
Лодка замерла, мелодия стихла, и окаймлявшие озеро цветные сокровища вновь превратились в плавучий мусор. Джулия свесилась через борт. Она не стала надевать очки и смотрела не вглубь, как сделал бы на ее месте Остер, а разглядывала мелкую рябь, словно морщинки на глянцево-черной поверхности были тайными знаками. Остеру показалось даже, что Джулия чуть шевелит губами – читает, повторяя про себя слова.
– Она рядом с лодкой, – прошептала Джулия. – Хотите посмотреть?
Остер со свистом втянул воздух. Джулия передала ему очки. Остер торопливо надел их – рассуждения девушки больше не казались безумными. Сливочный свет фонаря загустел. Остер направил луч в озеро. Вода осталась темной и в то же время стала прозрачной, как крепко заваренный чай. Рядом с лодкой в водяной тьме висела плотная тень. Остер моргнул, и тень превратилась в рыбу.
Крупное округлое тело – рыба была раза в три больше давешнего крокодила. Гладкая черная кожа без чешуи, выпученные белесые глаза. Розоватые щели жабр пульсировали. Подавив растерянность, Остер поднял очки. Рыба исчезла – вместо нее под водой остался лишь прозрачный сгусток, похожий на медузу. Он снова надел очки – животное по-прежнему пучило глаза и глупо разевало большой рот. Он опустил руку в воду – ладонь скользнула по гладкой коже, и рыба лениво повела плавниками, отодвигаясь. На пальцах осталась слизь, пахнущая тиной.
Разочарование окатило холодной волной. И за этим заурядным мутантом он гонялся так долго? Фотографиями подобных забиты и толстые научные журналы, и желтые газеты. Этот экземпляр, конечно, больше, намного больше… но и только. Остер уставился в дно лодки – оттуда ему подмигивали магниты, насмехаясь над его безумием.
Запах болотных цветов, к которому он успел привыкнуть, растворился в канализационной вони. Остер взглянул на Джулию. Заурядная, почти некрасивая девушка: на щеке мазок тины, волосы потускнели и спутались. Кожа казалась землистой. Глаза Джулии лучились сочувствием и странной неуместной надеждой. В отчаянии Остер сорвал очки и швырнул их в воду. Они поплыли, чуть покачиваясь. На целлулоидных линзах серебристой икрой осели пузырьки воздуха. Рыба поднялась поближе к поверхности – почему-то Остер продолжал ее видеть, мучаясь ощущением, что это лишь фантом, отпечаток на сетчатке глаз. Рыба открыла пасть и, вздрогнув, подалась назад. Ее морда казалась озадаченной и такой надутой, что Остер не выдержал.
Задыхаясь от злости, он обрушил на лобастую голову весло. Рыба ударила хвостом, и озеро вскипело нечистой пеной. Лодка качнулась, зачерпнув бортом. Джулия вскрикнула. Она балансировала на краю, размахивая руками. В лодку хлынула вода. Джулия обернулась, ее лицо перекосилось от ужаса. Остер рванулся к борту, пытаясь увидеть, что ее так напугало. Лодка встала почти вертикально, и он, схватив Джулию за руку, подался назад.
– Это бу… – прошептала она. Запястье выскользнуло из пальцев Остера, и Джулия рухнула в озеро. Громкий всплеск заглушил конец фразы.
Резина под ногами Остера содрогалась, прогибаясь. Джулия неподвижно висела под водой, глаза были открыты, и Остеру показалось, что девушка не тонет, а истаивает, превращается в пустоту в ореоле потемневших волос. Сбросив сапоги, он нырнул за ней. Ледяная вода впилась в тело, и навалилась удушливая паника – казалось, сердце не выдержит холода, а ведь где-то рядом реяла в толще воды рыба Доджсона, и ее невидимая пасть была жадно раскрыта. Захотелось замереть, чтобы не привлекать внимания, но мысль о Джулии помогла задавить страх.
Остер открыл глаза. Под ним тяжело колыхалась прозрачная безжизненная тьма. Представилось, как Джулия погружается все глубже и глубже – вечное движение вниз, в недра бездонного озера. Остер опустился ниже, подумав, что может и не выбраться – намокшая одежда тянула ко дну. Рука задела что-то скользкое и извивающееся. Он вскрикнул, хлебнул отдающей гнилью воды и выскочил на поверхность.
За рукав зацепились очки. Надев их, Остер опять нырнул. Тьма превратилась в гигантский кристалл, поставленный перед лампой, будто кусочки целлулоида были крошечными цветными прожекторами. Остер застыл, раскинув руки, чтобы рябь не мешала смотреть, и в прозрачной темноте увидел два сгустка – вода там уплотнилась, приобретя иные свойства. Джулия и рыба Доджсона бок о бок уходили во тьму вод.
Остер вынырнул и схватился за борт лодки. Комбинезон свинцовым коконом облепил тело. Остер тяжело свалился в лодку. Зубы стучали, как кастаньеты, и Остер, сдерживая дрожь, изо всех сил сжал челюсти. Над озером повисла тишина, которую лишь подчеркивали далекое журчание и удары капель с потолка.
Рыбу Доджсона нельзя увидеть, до нее нельзя дотронуться. Остер знал это с самого начала, но предпочел забыть. Джулия намекала, но он не захотел услышать, и она ушла – ушла вместе с рыбой, оставив ему лишь пустоту. Остер раскачивался, обхватив руками плечи. Он должен найти настоящую рыбу, – иначе этот вакуум никогда не заполнится, и холод будет вечно терзать изнутри. И никакие приборы тут не помогут. И вся королевская рать…
Шахматная доска без всплеска канула в озеро. Следом отправились магниты – Остер выпускал их из горсти по одному каждые четыре минуты, пока под сводами колодца металось эхо очередного поезда. Только последняя фигурка, прохладная и гладкая, прилипла к руке и все никак не хотела падать. Это была груша. Подумав, Остер сунул ее в карман и взялся за весла.
Остер шел по улице, вдыхая запахи мокрого асфальта и бензина. Скоро ему останется лишь сырой воздух подземных лабиринтов. Резиновые сапоги разбрызгивали воду – забытое детское удовольствие наступать прямо в отражения лип и вывесок в лужах и смотреть, как они превращаются в яркую рябь. На него оглядывались. Из моря зонтиков, плывущих по людному проспекту, вдруг выныривало будничное лицо, вытягивалось вопросительным знаком, и прохожий поспешно отступал в сторону. Дождь оглушительно барабанил по каске, и неумолчная дробь отделяла Остера от всего мира. Хотелось включить налобный фонарик – рассеять пасмурную хмарь, но он удержался. Запасные аккумуляторы, подвешенные к поясу комбинезона, тяжело били по бедрам, но экономить батареи все-таки было надо.
Он шагал бездумно, надеясь, что ноги сами вынесут его к нужному входу в подземелье. Воспользоваться одним из привычных путей казалось неправильным. Остер долго раздумывал, но так и не смог выбрать подходящий лаз. «Неприметная дверца на одной из станций метро? Заброшенный бункер в парке? Люк во дворе на юго-западе, среди бетонных коробов спального района?» – Остер не хотел признаваться себе, что он, исследователь, привыкший во всем полагаться на вдумчивый анализ, ждет знака.
И знак появился. Над улицей поплыл запах цветов и мангровых болот. Сердце дернулось и застыло, напуганное сбывшимся предчувствием. По другой стороне улицы шла высокая девушка. Тяжелые золотистые волосы струились по спине, и казалось, что она пританцовывает на ходу. Остер ринулся вдогонку. Люди
