Сир тоже улыбнулся и понял, что можно достаточно рискованно пошутить.
— Принц, сегодня это не награда. Все остальные в лагере будут пить, петь и плясать, а я буду сидеть и очередной раз тренироваться в светской беседе.
— Ничего, Сир! В колонии твой род будет вторым по знатности, даже если кто-то из обедневшей знати в последний момент присоединится к нам. Так что там тебе все время придется страдать подобным образом, — весело ответил принц. — Вот и привыкай к новому своему высокому достоинству. Чусс, конечно, твой старший брат, но там хватит владений и для него, и для тебя.
После обеда веселые принц и Арлисса дали задание Сиру, которое тоже повеселило его: привести дам и девушек, а также всех карлинорских гетер, кто захочет, в лагерь колонистов и устроить там светский вечер.
— А шлюшек я буду гнать в три шеи… — проговорил Сир свои мысли, как лучше исполнить поручение. — Нет, я поступлю еще хитрее. Я их всех спроважу к слугам и рабам. Посмотрим, соблазнится ли кто-то из новой знати скатиться туда, вместо того, чтобы галантно ухаживать за дамами и гетерами без всякой уверенности в успехе, и насколько наши слуги сумеют себя прилично вести.
— Правильно, посмотрим, сумеет ли наша новоиспеченная знать сохранить манеры и куртуазность в пьяном виде, — ухмыльнулся принц, проговоривший эту задумку с женой, — И скажи всем, что я тоже пирую у себя и меня не будет.
Сир-то, на практически трезвую голову, понял, что на самом деле принц с женой заявятся в самый неподходящий момент проверить, как колонисты выдерживают этот экзамен: на культуру праздника, разгула и выпивки. Одновременно он понял, что остальные, уже крепко выпив, этого не будут ожидать и поймут слова принца буквально. Это окончательно подняло настроение Сиру, и он ушел, посмеиваясь. Арлисса и принц тоже посмеялись ему вслед и пошли в малую приемную комнату, позвав в нее капитана одного из кораблей на глазах все-таки пришедшего и ожидающего ученого. Правда, через пять минут капитан вышел, и скрежещущего зубами от унижения Хирристрина пригласили на прием к принцу и принцессе.
— Приветствую тебя, твое высочество! Я знаю, что ты дерзаешь основать совершенно новое царство. Там тебе понадобятся и новые идеи тоже. Здесь, в Империи, мы боялись показать итоги своих изысканий, зная из истории нашей семьи завистливость и косность научного мира и железную хватку Монастырей.
— Приветствую тебя, почтенный ученый муж. Не знаю твоей степени, и поэтому не могу к тебе обратиться по всем правилам, — холодно ответил принц, намекнув, что сам ученый муж уже нарушил правила этикета.
— Я получил степень бакалавра в Шжи.
— Неужели надо было ехать в такие опасные края и в такую даль за такой ничтожной степенью? — равнодушно подцепил ученого принц.
— У нас в семье образование поставлено лучше, чем в монастырских университетах. Мне нужно было лишь получить формальную ученую степень. А в Шжи потому, что там хоть есть пара светлых голов, у которых можно поучиться и с которыми можно пообщаться. В нашем Ломо сплошные начетчики.
Ход разговора все более и более настораживал принца. Явно скорее всего сверхценная идея, которую изо всех сил секретят в своей семье, как бы из опасений, чтобы алчные и нечестные ученые мужи ее не своровали или Монастыри из зависти ее не забрали к себе в тайные хранилища и не похоронили там. А на самом деле такие вещи практически всегда оказываются либо пустышками, другой оберткой на уже давно известное, либо результатом когда-то сделанной ошибки, от которой распространился целый веер ошибочных выводов.
— Надеюсь, что учение в Шжи дало тебе желаемое.
— Кое-что дало, но я почувствовал, что скорее мне полезнее было бы поучиться у Древних Проклятых, если бы это было возможно.
— Ты готов взять знания у самого Князя? Но ведь когда Кришна что-то дает, он всегда обманет.
— Проклятые и Князь — не одно и то же, твое высочество. Наша семья всегда славилась своим благочестием, и от этого мы не отступим. А вот Монастыри уже зажирели, начали его терять.
Принц почувствовал, что в разговоре произошли сразу два сбоя. Он допустил ошибку, сославшись на Кришну и тем самым впав в демагогию, а то и в аргументы от насилия. 'Да! Оставалось только пригрозить ему Имперским Судом!' — мысленно беспощадно высек себя за эту ошибку принц. Но моментально ошибкой ответил и ученый, начав облыжно обвинять Монастыри и показав бесовскую гордыню своей семьи.
— Ну так перейдем к делу. Что же такого… ценного изобрела ваша семья, что развивает в дремучих лесах уже почти век?
Ученый почувствовал паузу перед словом 'ценное'. Он понял, что принц намекает на известный вид сумасшествия среди ученых: сверхценные идеи. Ученого это еще больше взбесило.
— А вот погляди.
Ученый снял полог с клетки, которую он принес. В клетке сидела сова.
Принца передернуло. Эти птицы служили символом мудрости и одновременно темных сил. У Каменщиков в схронах в комнатах Высших Мастеров стояли клетки с совами, а в общем зале несколько чучел сов, как олицетворений Чистого Разума и острых глаз, которые видят в темноте. Принц сделал Хирристрину тайный знак Каменщиков. Хирристрин ничего не понял, и у принца чуть отлегло от сердца. Но пережитый им страх перед тем, что его волю уже начали насиловать Каменщики, сказался на дальнейшем разговоре. Маятник качнулся в обратную сторону: так этих сумасшедших даже Каменщики не поддерживают! Ну уже практически все ясно.
— Чем же эта сова необычна? — раздался голос Арлиссы, которая почувствовала, что принц на грани неподобающего ему приступа гнева и решила дать ему передышку, взяв разговор в свои руки.
— А женского ли ума это дело? — высокомерно ответил также стоящий на грани взрыва Хирристрин.
— Если Я и князь Клингор не стыдимся с ней советоваться по самым сложным вопросам, если королева Толтисса признала ее мудрой женой, то уж не тебе, ничтожество, унижать ее ум! — процедил принц, не удержавшись от уничижительного эпитета.
— Ну ладно, мудрейшая из жен! — демонстративно-смиренно ответил ученый, практически не скрывая ехидства. — Совы так же относятся к птицам, как ты к другим женщинам. Это самые умные из птиц.
— А я слышала, что самые умные из них — вСроны, — задумчиво сказала Арлисса, практически не обидевшись.
— Может быть, сто лет назад это так и было. А теперь это наши совы.
— Ну и чем же мне помогут умные совы в тяжелых битвах и в управлении государством? Я буду держать их при себе в качестве советников? — уже прямо издеваясь, спросил принц.
— Умных советников всегда мало, — дерзко отпарировал ученый. — А мои совы действительно помогут тебе и в том, и другом. И не только в этом.
— Сколько я знаю, там, на Юге, лесов мало, все больше горы, степи и море, так что твои лесные совы мне мало понадобятся. А для охоты я беру с собой своих соколов. — продолжил принц, которого эта ситуация уже стала веселить.
Арлисса с облегчением поняла, что опасность взрыва со стороны мужа прошла. Но ее грызло некоторое сомнение: она чувствовала, что принц уже принял решение выставить ученого вон с позором, если только тот в последний момент не покажет нечто совершенно необычное. А ей еще не было ясно до конца, нет ли под всем этим чего-то действительно неординарного и полезного.
— У тебя есть соколы, которые умеют только хватать дичь. У тебя есть глупые голуби, которые знают только свою родную голубятню. А эта птица может многое. Возьми, принц, этот свисток и кусочек сырого мяса, что я принес, и отойди в другой конец комнаты.
Принц, внутренне улыбаясь, взял свисток и кусочек мяса и отошел. Хирристрин достал из клетки сову, погладил ее по голове и дал ей кусочек мяса. Сова доверчиво уселась у него на плече.
— Помани ее мясом, твое высочество.
Принц, уже развеселившись внутренне, поманил ее. Естественно, сова не двинулась с места.
