Костик уже давно жил один. Виной тому, как он когда-то скупо обмолвился, были постоянные терки с родителями и братишкой. После очередной ссоры, сильно его доставшей, Костик на недельку переселился на фирму, потом в съемную, сняв комнату в общаге студентов рядом с дискотекой 'Василек', а потом в двушку бабушки. С родственниками общался раз в год по обещанию, и что у них там творилось, не интересовался, и на общий суд не выносил.
Короче, оторвался от семьи. Но одному-то скучно? И зачастую мы у него задерживались. Чаю попить, за жизнь поговорить, да и все такое прочее.
— Без Маши не поеду, мне без неё страшно!
— Мне тож страшно! — Жизнерадостно отозвался Костик, выруливая из-под моста на шоссе. — Серега со мной!
Костян, спасибо, с меня коньяк… Хороший, самый лучший!
— Но сначала на Воробьевы! — Предупредила Женя.
— Да не вопрос!
— Так, так-так! — Вдруг сказала Маша справа. — Что это такое? Почему на меня не смотрят? Ау? Алё? Гляди, вот эти джинсы сама шила, как тебе? — Она как-то особенно повела бедром
Я сделал вид, что меня интересует покрой и шов. Нет, красиво сшиты.
— А разве карманы на бедрах бывают?
— У меня все бывает, разве не видишь? Кстати, а топик…
— Маш, хватит тебе парня мучить! — Вступилась Женя.
— А ты не отвлекайся, мой парень, хочу и мучаю!
Воробьевы горы — это куда больше, чем обычная смотровая. Это ещё и набережная внизу, и место между набережной и смотровой… О, там места много! Конечно, большей частью закрыто сейчас. Строящаяся станция метро, вот уже лет двадцать. Какие-то загородки вдоль самой набережной, лыжные спуски, по которым как муравьи сновали строители, вкапывали в мерзлую землю столбики и обносили его заборчиком. Горстка неформальной молодежи в косухах, кожаных штанах и с крашеными хаерами кучковались на набережной, фотографировались с туристами. На столах коробейников были выставлены матрешки, самовары, утюги и прочие продукты советского режима. Слышалась иностранные говорки, английский и вроде бы немецкий. Милиционеры усиленно делали вид, что творящиеся валютно-обменные операции их не касаются. Наверное, хорошая смазка у них…
Съели по большой шаурме, посидели в кафе с видом на зимнюю реку, поболтали. Погуляли по лесным дорожкам, выбирая места почище. Костя впереди с Женей под руку, я позади с Машей. Та озорно глядела по сторонам, держась за мой локоть. Город ей нравился.
— Так, а что ещё красивого есть? — Когда мы вывели замерзших девушек к машине, спросила Маша.
— Маш, замерзла я! Едем греться! Летом посмотрим, все равно тут ещё будем…
— Ну, как хочешь. Едем! — Согласилась Маша.
На машине от Воробьевых до того района, где была квартира Костика, всего ничего. Полчаса, и на месте.
Ввалились в квартиру.
— Девушки, переодевайтесь и чувствуйте себя как дома, — предложил Костик, — а мы пока обедом займемся… Пошли!
Девушки двинулись в комнату, а мы на кухню. Закупили уже с утра все, чтобы днем по магазинам не бегать. Да и было всего у Костика много, как раз в расчете на гостей.
На кухне открыли коньяк и вино, я вымыл бокалы, Костик быстро резал хлеб и мясо. Хлопоты, короче.
Нет, все же приятно, когда на кухне есть ножи и вилки. В том-то мире, с тупым ножом, и кусок от поросенка толком не отрежешь, а тут что хочешь.
— Мясо с перцем надо. — Сказал Костик. — Вот, возьми на полке.
Я потянулся, открыл. Множество самых разных баночек, все в пыли. Нечасто сюда заглядывали.
— Кость, а у тебя давно ли стоит?
— Что?
— Да склянки эти. Смотри, они уже в полку вросли…
— Да будет тебе, что ему сделается?
Эх, с перцем всяко вкуснее будет.
Интересно, а почему в том мире нету специй-то почти никаких? Южный континент есть, а специй нету. Надо будет специальную экспедицию организовать. Или узбеков этих потрясти. Кстати, никак не понятно, откуда они такие черные-то? С югов, явно. Значит, что-то должны знать.
— Свечи. Что задумался?
Я достал с полки свежую упаковку длинных белых стеариновых свечей, вынул зажигалку из пояса, несколько раз пощелкал. На концах свечей затеплился огонек, а Костик потушил свет.
— О, вот теперь красота. Короче, маленькая комната твоя, большая, на правах хозяина, моя. Белье в шкафу, ну ты знаешь уже, где, да?
— Да, был у тебя.
— Ну, все, зовем. Маш, Жень, к столу!
— Идем-идем… — Раздалось из коридора.
Девушки переоделись. Эх, лучше б не переодевались. Маша сменила джины и топик на длинное облегающее темное платье, Женя надела такое же по фактуре платье, но цвета болезненно-белого.
Не знаю как Костик, но я просто не мог отвести глаза. И что это со мной-то? Вроде бы много видел, много испытал… Хоть сейчас можно уснуть, а там, во сне, посетить таверну 'Похотливый Овцебык', попросив рыжих братцев стать моими гидами.
— Ужин при свечах! Всегда мечтала! — Женя схватила не ожидавшего того Костика и поцеловала его прямо в губы. — Пошли! Чур, я вино… Коньяк пусть ребята пьют.
— Ого, коньяк! Никак дьютифришный? — Маша покрутила белую бутылку. Кто достал, кто достал… Я достал. Борька, который умный очень, три бутылки привез, и вот одна из них нам на сегодня. Вторую точно надо Костику отдать, а то обидится. И все равно с ним вместе её выпить придется. — Где кто достал? Так, я это не буду, я боюсь… Что за дела, почему за мной никто не ухаживает? Налейте даме вина…
Ну, и как обычно. Конечно, тут не было боев на мечах, прыжков через огонь и всего такого прочего, чем мы занимались у реконструкторов. Слушали музыку, пытались танцевать, Женя даже пригласила меня на танец, но с ней мне не понравилось, я все время смотрел на Машу. Да и танцевать-то я не умел. Не сходиться-расходиться же нам по разным углам, как на балу у королевы? Эх вы, королевичи, вальсы Шуберта и хруст французской булки… Не умеете вы танцевать и принц ваш тоже такой же!
— Пусти! — Заявила Маша, насмотревшись на мои неловкие движения. — Это мой. Оставляю тебе другого, о моя белая сестра!
— О да! — Воскликнула Женя, усаживаясь на колени к Костику. Костик такого подарка давно ждал и сразу же его обнял.
Маша же подошла ко мне, обняла и неожиданно сильно попыталась закружить в меня вальсе, но у неё не получилось. Я ж её на полголовы выше и, по последним данным, раскачался не так уж и слабо.
— Та-ак, сопротивляемся? А ну-ка, руку сюда, ногу сюда, тело вот так…
Меня повернули, как боксерскую грушу. Одну руку положили на талию, вторую взяли в ладошку.
— Теперь вот покачиваемся… Медленно… Ме-едленно… Двигай бёдрами, в такт мне, давай!
— Мучают, Костик! — Воскликнул я. — Му-учают!
— Терпи! — Философски ответил мне Костик.
— И смотри в глаза! — Маша вытянула руку, повернула меня за подбородок к своему лицу, и посмотрела мне в глаза. — Двигаемся…
Я медленно двигался ей в такт, играла тихая музыка, за окном горели светлячки фонарей. Медленно кружился в воздухе снег, падал на окно. Чуть колыхались шторы. Девушка все плотнее и плотнее прижималась ко мне, поправляя мои неловкие движения. На некоторое время я отвлекся, сосредоточился на том, как правильно двигаться. Правильно двигаться оказалось довольно просто. Тело само вспоминало навыки запоминания движений, что с Молчаном, что с сержантом. Какая разница, что разучивать,
