— Жаль, что у нас нет времени проехать длинной дорогой, через Гану. Я показал бы вам Халекалу.
— Что это? — спросил Томми.
— Она — самый большой спящий вулкан в мире.
— Она? — удивленно переспросила Элис.
Рэнд кивнул.
— На закате Халекала соперничает в красоте и величии с Большим Каньоном. Мне всегда казалось, что такая красота должна быть женского рода.
Взгляд Элис встретился с теплым взглядом Рэнда. Она вспыхнула, подумав о том, что Рэнд хотел сделать комплимент не столько Халекале, сколько ей. Элис чувствовала, как растет ее влечение к этому человеку, который пока что во многих отношениях был для нее загадкой.
Рэнд резко затормозил: с тростникового поля прямо перед носом у машины выскочил на дорогу какой- то маленький зверек.
— Смотри скорее, Томми, — воскликнул он, показывая в сторону проворного животного, исчезающего в густой траве у обочины дороги.
— Кто это? — испуганно спросил Томми, снова припав к оконному стеклу.
— Мангуста. Их завезли на острова из Индии много лет назад, чтобы они помогли справиться с крысами на китобойных судах. Это была большая ошибка.
— Почему? — удивился Томми.
— Как выяснилось, крысы промышляют по ночам и отсыпаются днем. У мангуст же все наоборот. Пути их редко пересекались. Зато мангусты стали такой же напастью, как крысы.
Они въехали в старинный город Лахайну, где находилась в древности столица Гавайского королевства. Рэнд продолжал исполнять обязанности гида.
У Элис сложилось впечатление, что он лезет вон из кожи, чтобы заинтересовать именно ее, а не Томми.
Она думала, что Рэнд остановит машину и предложит пройтись по магазинам, но он, оставив позади Лахайну, свернул на север.
— Скоро приедем, — сказал он.
Томми теснее прижался к Элис, лицо его стало напряженным. Она крепко сжала его руку, гадая про себя, чего он мог испугаться. Элис от души надеялась, что экономка Рэнда не будет похожа на миссис Сондерс.
Невысокий коттедж стоял на песчаном пляже почти у самого берега. Рэнд подъехал к дому и поставил машину в тени высокого тропического дерева с темно-зелеными листьями и большими белыми цветами. Элис подождала, пока Томми выберется из машины, и сама вышла вслед за ним.
Легкий морской ветерок трепал ее юбку, когда Элис подошла вместе с Томми к багажнику, чтобы помочь Рэнду выгрузить чемоданы. Обогнув дом, они пошли по дорожке, огороженной с обеих сторон решетками, к двери, возле которой их встречала низенькая, с круглым лицом женщина лет шестидесяти.
— Элис, Томми, — сказал Рэнд, останавливаясь в дверях. — Это — Кику, моя самая любимая женщина на всех Гавайских островах.
Экономка, смеясь, махнула в сторону Рэнда кухонным полотенцем, которое держала в руках, затем поклонилась Томми и Элис. Элис сразу почувствовала симпатию к крошечной пожилой японке, чья улыбка была такой добродушной и гостеприимной. Даже Томми, казалось, немного расслабился, когда Кику жестом пригласила их в дом.
Они вошли в прохладную гостиную, где стояли несколько диванчиков, накрытых покрывалами, и стулья с высокими спинками, покрытые накидками с цветочным узором. Пол устилали плетеные циновки из рисовой соломки. В одном углу, рядом с огромным, во всю стену, окном, за которым виднелись во всей своей первозданной красоте полоска песчаного берега и бесконечные просторы океана, стоял небольшой рояль.
— Да это настоящий рай! — тихо произнесла Элис, словно боясь, что, если заговорит слишком громко, сказка кончится, волшебство рассеется и она очнется в своей тесной нью-йоркской квартире.
Обернувшись, Элис заметила, что они с Рэндом остались в комнате вдвоем. Он быстро отвернулся, поймав ее взгляд. Слышно было, как Кику тихо разговаривает в коридоре с Томми на ломаном английском. Голоса их звучали все тише и тише по мере того, как они удалялись.
Рэнд открыл двойную французскую дверь, ведущую на веранду, и пригласил Элис выйти наружу. Соленый морской ветер доносил тяжелый аромат тропических цветов и шелестел листвой, усыпавшей влажные плиты веранды у них под ногами. Со стропил свешивались плетеные корзины, в которых росли разноцветные орхидеи.
Элис опустилась на мягкий диванчик. И очень удивилась, когда Рэнд сел рядом с ней, а не на один из стульев, стоявших напротив. Он заложил одну руку за голову, а другую положил на спинку дивана.
— Это Молокаи, — сказал он, показывая на остров посреди океана. — Его называют островом Дружбы.
— Для меня все это — настоящий райский сад, — сказала Элис, обводя взглядом океанский простор, пологие, поросшие зеленью острова и изящно выгнутый деревянный мостик через небольшой пруд, в котором плавали водяные лилии.
— Вам действительно здесь нравится?
Рэнд снова смотрел на нее в упор, темно-карие глаза его, казалось, едва заметно светились. Элис первой отвела взгляд, сердце ее учащенно забилось. Несколько секунд она смотрела на океан, чуть закусив губу, чтобы совладать с собой — ей вдруг стало не по себе, она как-будто ждала от Рэнда каких-то шагов и одновременно страшилась их.
Рэнд сидел рядом, его близость волновала. И Элис с удивлением и смущением поняла вдруг, что хотела бы оказаться к нему еще ближе. Судя по выражению глаз Рэнда, желание было взаимным.
Девушка чувствовала по его напряженной позе, что ему стоит неимоверных усилий сдерживать себя. Элис подумала о том, что Томми может выбежать на веранду и увидеть, как они обнимаются. Но не слышно было ни Томми, ни Кику — они наверняка были заняты чем-то в дальних комнатах. Так что же тогда ее останавливает?
«Ты здесь для того, чтобы уговорить Рэнда продать Конраду чайницу Токугавы», — напомнил Элис внутренний голос.
Но чем дольше смотрела Элис на океан, тем тише становился этот самый внутренний голос. Рэнд легонько коснулся пальцами ее плеча, прикосновение казалось почти бесплотным. У Элис перехватило дыхание, она смотрела невидящим взглядом на красно-оранжевый парус яхты, показавшейся в пятидесяти ярдах от берега.
Рэнд тоже напрягся.
Элис медленно повернулась к нему, готовая уступить нахлынувшим чувствам, — но Рэнд неожиданно вскочил на ноги.
Он остановился в двух шагах от диванчика и стал внимательно смотреть на яхту. Руки его были сжаты в кулаки. На яхте был всего один человек, и его нельзя было рассмотреть как следует — он как раз поворачивал парус.
— Что-нибудь случилось? — спросила Элис.
Рэнд наблюдал за яхтой еще несколько секунд, затем резко ответил:
— Нет, конечно нет.
Но когда он снова повернулся к Элис, вид у него был расстроенный и обеспокоенный.
— Может быть, нам лучше войти внутрь, — сухо бросил он, словно желая пресечь любое проявление любопытства. — Кику собиралась подать ужин пораньше, так что вы сможете поесть, прежде чем я отвезу вас в аэропорт.
Рэнд протянул руку, и Элис взяла ее, по-прежнему пораженная столь резкой переменой его настроения. Ей почему-то казалось, что Рэнд меньше всего думает сейчас о еде — он просто хочет, чтобы Элис как можно скорее зашла в дом, и никто не мог бы ее увидеть.
