ними.
Маша сидела, совершенно оглушенная свалившейся на нее информацией: им говорили на занятиях по политграмоте о борьбе за права трудящихся в разных мирах, но она даже предположить не могла, что сама очутится в одном из них, да притом в таком, где, по всей видимости, о общевизме даже не слыхали!
— Ну ладно, девка, некогда мне с тобой рассусоливать! — пробасил староста нетерпеливо. Он решил пока оставить Машу — пусть пообвыкнется, придет в себя, а потом, глядишь, и сойдутся поближе. — Ступай себе!
— А куда? — спросила девушка, послушно поднимаясь. — Скажите, где тут у вас общежитие, склад одежды, и еще мне столовая нужна!
Ранек нахмурился — странные вещи говорит эта девка, ну да ладно, пришельцы часто бывают не совсем нормальные, и немудрено.
— Топай в лавку Малуха, там тебе все объяснят! — велел он.
Маша непонимающе смотрела на него: какая лавка, куда идти, она ведь на этой лавке сидит! И вообще, она ведь ясно сказала, что голодна и ей нужна столовая, да и переодеться надо, а никакой одежды с собой у нее, конечно же, нет! Так что нужно, чтобы ей кто-то показал склад одежды и помог подобрать наряд по размеру (наверно, ей придется одеваться, как здешние женщины, а в такой одежде Маша совсем не разбиралась, так что без посторонней помощи справиться не рассчитывала). Ну и еще всякие мелочи нужны, вроде мыла и зубной щетки, где их взять?
В голове у девушки царил полный кавардак, и понятно было только, что ее занесло невесть куда, а вот что теперь делать — совершенно неясно!
Но отвечать на ее вопросы старосте явно было недосуг, так что он нетерпеливо кликнул мальчишку и, когда тот появился, буркнул:
— Отведи эту девку к портному, скажи, что подспорьем ему будет. Ступайте!
По-прежнему недоумевая, Маша взяла с лавки свою книгу, прижала ее к груди (не прятать же ее при Ранеке под одежду) и собралась уходить, когда староста ее окликнул:
— Эй, девка, ты грамотная будешь, что ль?
Маша удивленно ответила:
— Конечно!
Кто же не умеет писать?! В школе ведь учат!
— А что это у тебя за книга? — уже уважительнее спросил он. Девка, умеющая писать и читать, — большая редкость! Такая, глядишь, и приход с расходом свести подмогнет, и в хозяйстве пригодится — по всему видать, работящая. Староста даже размечтался, как будет не сам заносить все в книги, а девке диктовать — он видел, что благородные завсегда так делают.
— Это самая главная книга, — объяснила Маша тем временем. — В ней записаны слова Вождя, и все-все правильно объясняется: как жить нужно и что делать!
Ранек задумался — по всему выходило, что непростая это книга, раз в ней такие серьезные вещи пишут:
— А, так ты клиричка! — озарило его. Видя Машино недоумение, пояснил. — Ну, по книге этой живешь и других учишь?
— Да! — обрадованно кивнула та.
— А как зовется твоя вера? — уточнил староста подозрительно. Во владениях Властелина царило многобожие и веротерпимость, но имелся и список запрещенных культов, которые надлежало искоренять всеми возможными методами и со всем тщанием.
Маша не сразу поняла, о чем он толкует. Ах, ну да, он интересовался, во что она верит! Девушка гордо ответила:
— Я верю в общевизм и светлое будущее!
Староста облегченно вздохнул — такого верования среди недозволенных не числилось, а то жаль было б девку палачам отдавать, на нее другие планы имеются, и разрешил:
— Ладно, можешь говорить о своем общевизме! А теперь иди!
Мальчишка нетерпеливо потянул Машу за рукав, и она послушно двинулась за ним, думая лишь о том, что этот странный Ранек, кажется, разрешил ей рассказывать всем о общевизме! Теперь она может провести митинг среди местного угнетенного народа и начать борьбу за права трудящихся! Трудная задача, очень ответственная, и Маша всю дорогу до лавки портного думала лишь о том, как правильно все сделать. Она волновалась, ведь никогда раньше ей не приходилось нести общевизм в массы, но готова была защищать рабочий класс со всем пылом!
Призрак уже бродил по Перепутинску, призрак общевизма…
Глава 4. Новая жизнь
Мальчишка (он назвался Ливеком) привел Машу к двухэтажному дому. Далеко идти не пришлось — лавка (знать бы еще, почему дом называют так же, как мебель!) портного располагалась в центре поселка, неподалеку от дома старосты.
Ливек уверенно распахнул дверь и бросил Маше:
— Ты проходи, только веди себя тихо — Малух дерзких не любит!
Та понятливо кивнула — конечно, она не станет грубить, в конце концов, её всегда учили уважительно относиться к другим людям.
Удовлетворившись ее реакцией, мальчишка зашел в дом, а Маша последовала за ним. Ей открылась незабываемая картина: в просторном помещении (должно быть, под него был отведен весь первый этаж) оказалась развешена одежда самых разнообразных фасонов и расцветок, и еще какие-то странные приспособления, назначения которых она даже представить не могла. Некоторые Маша раньше уже видела на местных жителях, хоть и не знала их названий, а кое-какие вовсе лицезрела впервые.
«Зачем вообще столько разной одежды?» — недоумевала Маша. Ведь главное, чтоб она была теплой, практичной и ноской, ну и по размеру подходила, а все остальное — ненужная роскошь! Ну, разве что на танцы можно приодеться покрасивее, хотя такое разнообразие все равно казалось ей излишеством. Но владелец всех этих тряпок явно придерживался иного мнения, и девушка не стала вслух говорить об этом, чтобы не обидеть незнакомого человека.
Сам Малух обнаружился за прилавком: худой мужчина с темными волосами и глазами, в профиль он напоминал печальную длинноносую птицу, а худые пальцы чем-то походили на птичьи когти. Маша невольно попятилась, сжимая верную книгу (не так давно она убедилась, что это весьма грозное оружие), а тем временем мальчишка, не замечая ее состояния, приветливо обратился к владельцу лавки:
— Доброго денечка, дядька Малух! Вот, староста тебе помощницу прислал! — Он помолчал и добавил со значением: — Из пришлецов!
Тот только успел набрать воздуха, видимо, как раз собрался поинтересоваться, по какому поводу явились посетители, но, услышав это известие, сразу почему-то заулыбался, внимательно осматривая Машу:
— Ну, проходите, коль так!
Маша, преодолевая неожиданную робость, подошла к Малуху. Странно, она всегда считала себя бойкой девушкой, но в этом непонятном мире отчего-то терялась, не зная, что делать и как себя вести. Маша отнюдь не была дурой, так что сразу уразумела: раз это другой мир, то и правила в нем другие (пока здесь еще не победила общевистская революция, конечно!), вот только пока она их не ведала. Если б она знала, насколько иными были эти самые правила!
Для начала выяснилось — староста и не думал шутить, сказав, что здесь имеют хождение деньги. Маше пришлось учиться их считать, хотя Малух и не доверял ей принимать оплату у покупателей, быстро смекнув — пришелице неоткуда знать здешние цены, а народ в Перепутинске ушлый, мигом сообразит, как обвести ее вокруг пальца!
Да девушке вообще казалось диким, что за одежду нужно платить! Это же глупость, как можно
