искажение текста, а именно редакторская политика «Ю». По мнению этого варианта, Глебски не подозревал об ученых заслугах Симонэ. (И далее все подобные упоминания будут убираться из текста.)
81) Безобидная фраза:
«…пепельница на столе снова сияла девственной чистотой». В «Д» слово «девственной» отсутствует. Господа пуритане! Чем пепельница-то перед вами провинилась?
82) В «Д»: «…пахло трубочным табаком, как в номере-музее». В остальных вариантах чуть иначе:
«…пахло трубочным табаком, совсем как в номере-музее».
Честно говоря, ввиду многозначности понятия «как», слово «совсем», напоминающее о конкретном недавнем случае, все-таки нужно.
83) А вот здесь в «Д» точнее: «Я взглянул на пепельницу».
А добавленное в более поздних вариантах слово «немедленно» только, как ни странно, уменьшает скорость процесса. (Слово «немедленно» и так подразумевалось, а с ним фраза читается явно дольше.)
На сем глава заканчивается.
И начинается вторая глава. Чтобы не писать слишком больших чисел, я веду нумерацию разночтений по главам и потому опять начинаю с первого номера.
Начинается вторая глава с лыжной пробежки Петера Глебски. Снова заметим, что в «Ю» она изрядно сокращена, и за клавиатуру, друзья!
7) Речь заходит о Згуте. И тут снова разные варианты. Окончательный вариант «А» и «С» длинноват: «хоть ты и лупишь, говорят, своих «медвежатников» по мордам во время допросов…»
Во-первых, весьма странно звучит слово «говорят». Згут представлен в повести, как один из близких друзей Глебски. А судить о друге с чужих слов… как-то нехорошо, да и на Петера Глебски непохоже.
Во-вторых, добавка «во время допросов», наверное, лишняя. Когда еще Згут может лупить «своих медвежатников»?
Поэтому здесь оптимальны варианты «Ю» и «Т»:
«…хоть ты и лупишь своих «медвежатников» по мордам…»
А в «Д» вариант по длине такой же, только морды снова заменены «физиями».
17) А здесь в «Ю» несколько стандартно: «Я снял перчатку, вытер лицо…»
В остальных вариантах точнее: «Я снял перчатку, сунул мизинец в ухо, повертел…» Тем более что в предыдущей фразе у Глебски «уши ветром заложило».
18) И снова во всех текстах, от «Д» и «С» лишние слова: «…словно по соседству шел на посадку спортивный биплан». И только в «Ю» коротко и ясно:
«…словно шел на посадку спортивный биплан».
26 (сокр.) В пародии Глебски про гибель «Погибшего Мотоциклиста» увеличилось число кирпичей. В «Ю» было всего-навсего «увлекая за собой сорок два кирпича», то есть только те, что закрывали дыру в стене, которую (достаточно аккуратно) пробил мифический «Мотоциклист». В остальных текстах разрушения стены гораздо глобальнее (что, по-моему, лучше):
«…увлекая за собой четыреста тридцать два кирпича». Главное — кто-то же их сосчитал!
27 (сокр.) И снова маленькая длиннота в «А», «С»: «…настойка из мухоморов, три кроны за литр».
В «Д», «Т» (в «Ю» этой фразы нет) чуточку точнее: «…настойка из мухоморов, три кроны литр».
32) Перед нами новый герой — дю Барнстокр. От варианта к варианту его портрет обретает все новые черты. В «Ю», «Д» и «Т» было коротко и простовато: «…лицо, украшенное аристократическим носом».
В «А» интереснее: «…лицо, украшенное аристократическими брыльями и не менее аристократическим носом».
И наконец, в «С» портрет дю Барнстокра полностью готов:
«…лицо, украшенное аристократическими брыльями и не менее аристократическим носом феноменальной формы».
39) Забавный ляп в «А»: «Это <…> хилая работа. Хотя и недостойная такого знатока, как господин Глебски».
В остальных текстах (кроме «Ю», где нет последней фразы) все становится понятнее:
«Это <…> хилая работа. Хилая и недостойная такого знатока, как господин Глебски».
45–47 (сокр.) А вот здесь, как мне кажется, Авторы сами запутались и нас запутали. Говорит дю Барнстокр:
«…это Брюн, единственное дитя моего дорогого покойного брата…»
Чуть ниже соответственно:
«Дитя равнодушно улыбнулось мне…»
Но посередине в размышлениях Глебски впервые проскакивает одно из самых запоминающихся словечек в «Отеле…»:
«…я бы предпочел, чтобы дю Барнстокр представил чадо своего дорогого покойника…».
С чего бы это инспектору употреблять архаизмы? Ни до, ни после этого эпизода за ним такого не замечено. Он всегда говорит нормальным современным книжным языком.
И только в «Ю» с логикой сюжета все нормально:
«это Брюн, единственное чадо моего дорогого покойного брата… <…> Чадо равнодушно улыбнулось мне».
(Третья фраза в «Ю» сокращена.)
На мой взгляд, старому и манерному дю Барнстокру куда более пристало говорить архаизмами.
57–59 (сокр.) Далее идет тема «ужасных звуков». Сначала, в основном, все в порядке почти во всех вариантах:
«Разбудил меня чей-то взвизг…»
Только в «А» «взвизг» переименован в «визг».
Но, увы, далее во всех вариантах от «Д» до «С» визг вступает в свои права: «а потом снова короткий визг и призрачный хохот».
А затем там же: «Мне даже послышалось бряканье ржавых цепей». Это уже натужно смешно, а не страшно весело. И только в «Ю» «готическая тема» сохраняется во всей полноте:
«..а потом снова короткий взвизг и призрачный хохот. Мне даже послышалось бряцанье ржавых цепей».
60) А вот здесь от сокращения текст несколько потерял. Среди выражений лица, которые Глебски опробует перед зеркалом, в текстах «Д», «Т» и «А» значится «простодушная готовность к любым знакомствам…» И только в «Ю» и «С» уточняется:
«…простодушная готовность к решительно любым знакомствам…»
62) И снова лишние слова. Перед нами Симонэ:
«Поза его при всей неестественности казалась вполне непринужденной». (Варианты «Ю», «Д» и «Т».)
Все ведь, кажется, понятно. Тогда зачем в «А» и «С» добавлено «однако же»?
63) Первая из двух фраз во второй главе «Отеля…», касающаяся темы «старая армия». В «Ю» было незатейливо: «…встал передо мною по стойке 'Смирно'».
В остальных же текстах интереснее: «…встал передо мною во фрунт».
Вторая фраза гораздо красивее, вот только какое отношение к сюжету «Отеля…» имеет эта ретро- тема? Кажется, никакого, но и явственно она тоже не выпирает.
71) Сцена в столовой. В «Т» фраза простенькая: «…сидели ю Барнстокр и чадо».
Во всех остальных вариантах явственно виден зануда — Глебски.
«…сидели дю Барнстокр и чадо его покойного брата».
72) Та самая фраза, про которую я писал в предисловии. Во всех текстах от «Д» до «С» она простовата: «…чадо <… > уплетало овощной суп».
И только в «Ю» звучит до сих оставшееся в памяти читателей: «…чадо <…> стремительно мело овощной суп».
74) А здесь с занудством уже, кажется, перебор. Восхищаясь красотой госпожи Мозес, инспектор
