— Простите меня за грубость, но это просто ужин. Большую его часть приготовила Делла до того, как позвонила ее сестра. Так что мне не пришлось особо утруждаться.
Митч задумчиво уставился на нее, словно пытаясь понять, говорила ли она правду, затем кивнул и начал есть. Карли обнаружила, что наблюдает за тем, как он вонзает вилку в сочную креветку, подносит ее к своим чувственным губам и откусывает кусочек. При этом она отметила, что у него были ровные белые зубы.
Покончив с закуской, Карли приступила к главному блюду. Митч последовал ее примеру, положив себе в тарелку большую порцию рыбы и овощей. Он ел почти с той же жадностью, что и Рэтт, но при этом соблюдал правила этикета. Интересно, кто научил его так безукоризненно держаться за столом? Одна из его нянь?
— Вы сегодня обедали? — спросила она, чтобы нарушить молчание.
— Нет, у меня не было времени. Где сейчас ваши родители?
Похоже, ей удалось вовлечь его в нормальный разговор.
— В Аризоне. Отцу по состоянию здоровья нужен более сухой климат.
— Если вы так ратуете за семейные ценности, то почему не переезжаете к ним?
— Я об этом думала, но мои родители слишком заняты общественной деятельностью. Кроме того, мне придется получать новое разрешение на работу, а это может означать, что я несколько месяцев не буду ничего зарабатывать. Мои родители пенсионеры и не могут себе позволить содержать нас с Рэттом, но будут считать себя обязанными нам помогать.
— Оставьте Рэтта со мной.
Вздохнув, она промокнула губы салфеткой.
— Даже не надейтесь, Митч. Я этого не сделаю.
— А могли бы. Всего одно слово — и вы свободная женщина.
Однажды она уже сделала выбор в пользу свободы и независимости и до сих пор жалела об этом. Неужели он думает, что она сможет спокойно жить, отказавшись от того, что было для нее так дорого? Причем дважды.
— Вы говорите так, словно считаете Рэтта обузой. Поверьте, это не так.
— Пока. Посмотрим, как вы запоете через год, когда вам надоест играть в дочки-матери.
— Я не изменю своего решения ни через год, пи через десять лет.
Митч недоверчиво фыркнул, но Карли решила не тратить понапрасну слова. Пусть убедится на деле, чего она стоит.
— Вам всего двадцать восемь. Странно, что ваши родители уже на пенсии.
— Маме было сорок, а папе сорок пять, когда они удочерили нас с Марлен. — Поскольку Карли сама была приемным ребенком, она точно знала, какие вопросы задавала ее маленькая дочка.
Молчание возобновилось. Его нарушало лишь бормотание Рэтта и постукивание столовых приборов.
— Миссис Дункан нужны еще выходные?
Удивленная, Карли пристально посмотрела на Митча. Было приятно осознавать, что в нем есть что-то человеческое.
— Было бы замечательно, если бы вы ей позвонили и сами это предложили. У меня есть номер телефона ее сестры.
— Я распоряжусь, чтобы нам прислали кого-нибудь из агентства по подбору временного персонала, кто будет готовить и давать указания остальному персоналу.
— Митч, я вас умоляю. Мы взрослые люди и сами в состоянии себя обслуживать. На случай, если вы не умеете готовить, это буду делать я. Думаю, ваш персонал и без указаний миссис Дункан сможет пару дней пылесосить и заправлять постели. — (Митч пронзил ее взглядом, словно булавка коллекционера бабочку.) — Что?
— Вы собираетесь весь день работать, а затем готовить для меня. Почему? — В его голосе слышалось подозрение.
— Не обольщайтесь, Кинсейд. Я не собираюсь искать путь к вашему сердцу через ваш желудок. Нам с Рэттом тоже нужно есть. К тому же я люблю готовить. Когда Марлен жила у меня, я готовила для нас обеих.
Митч хотел возразить, но, очевидно, передумал и вместо этого отправил в рот последний кусочек рыбы. Затем он откинулся на спинку стула. Выражение его лица по-прежнему было настороженным.
— Все было очень вкусно.
— Спасибо. Это полезнее того, к чему вы привыкли.
Его брови сошлись на переносице. Вот тебе и все перемирие!
— Не пытайтесь меня изменить, Карли. Не вмешивайтесь в мою жизнь.
— Даже и не мечтайте, — парировала Карли. К концу года он забудет, что такое холостяцкий образ жизни. Когда в доме появляется ребенок, жизненные приоритеты меняются. Рано или поздно, он это поймет.
Митч продолжал смотреть на нее как на ребус, который никак не мог разгадать. Его взгляд по- прежнему был полон недоверия.
— Мяч, — потребовал Рэтт.
Митч поднялся.
— Вы займитесь ребенком, а я уберу со стола.
Карли прищурилась. Мужчина в костюме от Хьюго Босса не боялся мыть посуду? Как мило. Жаль, что она сейчас не ищет себе спутника жизни.
— Спасибо, но будет лучше, если с Рэттом поиграете вы.
— Нет. — Резкое. Отрывистое. Безоговорочное. Собрав со стола посуду, Митч направился в дом! Карли уставилась ему вслед. Митч Кинсейд был крепким орешком. Покрепче, чем самые трудные из ее пациентов.
Но у нее был большой опыт в подобных делах. Она найдет способ воздействия и на него.
Карли Корбин была подлой лицемерной женщиной.
Митч открыл кран с водой, чтобы заглушить звонкий смех, доносящийся со двора. Повернувшись спиной к женщине и мальчику, играющим в саду, он загрузил посудомоечную машину.
Карли пыталась усыпить его бдительность с помощью домашней еды и игры в счастливую семью. Он еще не залечил рапы, оставшиеся в душе после своей прошлой попытки создать семью. И больше не отдаст свое сердце ребенку лишь для того, чтобы его сердце было разбито, когда его мать или в данном случае опекунша передумает. Он начнет сближаться с Рэттом, лишь когда будет абсолютно уверен, что ему не придется расставаться с ребенком. Чтобы этого не произошло, он должен стать опекуном своего младшего брата.
И это скоро произойдет.
Включив посудомоечную машину, Митч выпрямился. Его внимание привлекла тишина на заднем дворе. Осмотрев сад, он увидел на газоне между фонтаном и прудом ноги Карли и подол ее персикового сарафана.
Его охватила тревога. Неужели мальчик упал в пруд? Черт побери, он же велел садовнику заказать ограду, чтобы обнести ею пруд и бассейн, но материал еще не привезли. Или Карли споткнулась и ударилась.
Митч пулей выскочил на улицу и помчался через лужайку к пруду. Обогнув кусты роз, он резко остановился. Рэтт лежал на животе рядом с Карли. Она придерживала его за пояс.
— Это большая рыбка. Она оранжевая, — произнесла Карли, указывая на воду. — А белая маленькая.
Сердце Митча учащенно забилось. Он испытал чувство облегчения, затем обнаружил, что разглядывает длинные ноги Карли. Ноги бегуньи. Худые, но мускулистые. Его захлестнула волна желания.
