– Об этом не может быть и речи, мистер Бигхед, – заявил Гардт американцу, крайне возмущенному тем, что его не приглашают принять участие в полете. – Ракета построена для трех человек, которые и полетят.
– Тогда этот Андерль должен остаться, – упрямо настаивал Бигхед.
– Но вы ведь не обладаете опытом и знаниями Андерля, которого хотите заменить. Каждый участник полета должен быть готов в любую минуту заменить меня в управлении аппаратом. Мы можем очутиться в таком положении, когда малейшая ошибка может грозить всем гибелью.
– Есть. Я стану учиться. Я опытный шофер, управлял аэропланом и вообще умею учиться всему тому, что нужно знать...
– Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, но времени осталось мало, чтобы успеть изучить все необходимое и приобрести надлежащий опыт. Через десять дней мы отправляемся. Откажитесь от этой мысли, мистер Бигхед.
– Нет, – твердо заявил Томми. – Я хочу и должен лететь с вами, чтобы иметь возможность давать подробные отчеты. Тогда я смогу покрыть все pасходы, которые мы произвели на машину. Вы не можете мне в этом отказать.
Томми выпустил густое облако дыма из своей бразильской сигары. Видно было, что он будет твердо настаивать на своем решении.
Гардт понял, что упорного американца не переубедить словами, и заявил:
– Ладно, если вы физически достаточно крепки и выносливы, я вас возьму вместо Андерля. Но вы должны подвергнуться испытанию.
Томми презрительно улыбнулся. Он не выглядел хилым и слабым.
– Олл райт, – согласился он. – Что я должен делать? Задушить руками быка?
– Вряд ли это потребуется при полете. Посмотрим лучше, как подействует на вас усиленная тяжесть.
Гардт позвал Андерля, который, узнав, о чем идет речь, скорчил сердитую физиономию. Он, однако, ничего не возразил и, ворча, пошел за Гардтом.
Испытательный аппарат был выстроен на свободной ровной площадке. Он состоял из крепкого, длиной в восемнадцать метров, железного рычага, который вращался над землей, подобно стрелке циферблата. На обоих концах этой громадной часовой стрелки висели на крепких шарнирах небольшие гондолы. Как только вся система приводилась в движение, гондолы немедленно начинали двигаться по кругу, как в карусели. Чем быстрее вращалась карусель, тем сильнее было действие центробежной силы на сидящих в гондоле. Карусель приводилась в движение электромотором.
Гардт распорядился сделать несколько пробных оборотов, а затем предложил американцу занять место в одной из гондол.
– Этот аппарат беспристрастно решит спор между вами и Андерлем. Я буду увеличивать скорость, и кто дольше выдержит усиленную тяжесть, тот предпримет полет на Луну. Согласны?
– Есть! – сказал Томми и сел в гондолу. Предстоящая дуэль казалась ему шуткой.
Андерль, который удобно расположился в противоположной гондоле, крикнул:
– Ничего, господин мистер, если я явлюсь к тебе на похороны в кожаном костюме?..
Томми окинул Андерля презрительным взглядом.
– Как только давление покажется вам слишком сильным, мистер Бигхед, поверните этот рычаг, – показал Гардт, – мотор будет выключен.
– Не понадобится, – сказал репортер уверенно, – я не спасую перед этим парнем.
– Но я настоятельно советую вам не затягивать состязания, – предупредил его инженер. – Усиленная тяжесть замедляет сердцебиение. Самый лучший американский журналист не сможет писать статей, если будет мертв.
Томми сделал движение рукой, которое должно было означать: «Меня не запугаешь!»
– Глубоко дышите, ровно, спокойно, но как можно глубже.
– Начинайте! – скомандовал Томми.
Гардт пожал плечами, отошел, нажал рычаг и медленно пустил карусель в движение.
Андерль затянул веселую песенку, словно находился на народном празднике, и весело подмигнул своему шефу.
Томми, лежа на спине в своей гондоле, совершенно не двигался.
Аппарат вращался все быстрее и быстрее. Тахиметр показывал пять, восемь, десять оборотов в минуту.
От большой быстроты вращения гондолы привяли наклонное положение.
При шестнадцати оборотах в минуту давление было в два с половиной раза больше силы тяготения на Земле и равнялось давлению в ракете при нормальной работе дюз. Гондолы со свистом прорезывали воздух.
Даже Андерль замолк. На секунду Гардт удержал этот темп, чтобы испытуемые привыкли к давлению. Затем он опять осторожно нажал рычаг.
Он озабоченно покачал головой, когда и при двадцати оборотах оба кандидата не прибегли к помощи своих спасательных рычагов. Давление достигло уже границы того, что нормальные здоровые люди способны вынести. Гондолы мчались с быстротой курьерского поезда.
Гардт не решался увеличивать быстроту после того, как аппарат достиг двадцати двух оборотов в минуту. Он понял, что оба упрямца скорее согласятся погибнуть, чем уступить друг другу. Он выключил мотор. Быстрота вращения стала постепенно уменьшаться, и, наконец, гондолы остановились.
Никто не двигался. Андерль тяжело дышал, лежа в своей гондоле, но радостно и успокоительно улыбнулся инженеру. У Томми был очень скверный вид. Лицо позеленело, тело судорожно подергивалось. Но он тоже не очень сильно пострадал и через несколько минут настолько пришел в себя, что с помощью Гардта благополучно вылез из гондолы.
Шатаясь, как пьяный, Томми стоял на широко расставленных ногах и озирался блуждающим взором. У него был безумный вид, словно он еще не совсем пришел в себя и не понимал, что кругом него делается.
Андерль также шатался, но, взглянув на соперника, сразу пришел в себя.
– Ну что, кряхтишь, мой дружок из Америки? – спросил он шутливым, почти ласковым тоном.
Томми долго смотрел на своего противника. Понемногу лицо его оживилось, и к нему стала возвращаться способность речи.
– Ладно, – сказал он. – Я, значит, победил?
Андерль расхохотался.
– Если ты мог еще терпеть, то почему же ты выключил мотор?
– Стойте, – вмешался Ганс Гардт, – никто из вас не выключал. Испытание кончилось вничью. Вопрос лишь в том, кто лучше перенес давление.
Томми посмотрел на Андерля, у которого был такой свежий, здоровый вид, словно ничего не произошло.
– Протестую, – крикнул он так громко, насколько ему позволили силы. – Тут что-то неправильно.
– Ты что сказал? Мы что, жулики? Кто – Гардт или я?..
С быстротой молнии Андерль схватил руку Томми и так ее прижал, что тот упал на колени. Это произошло столь быстро, что Гардт не успел ничего предпринять.
– Отпусти его, Андерль! – закричал он гневно. – Что это пришло тебе в голову!..
– Кто выносливее, – спросил рассвирепевший Андерль, – он или я?
Гардт должен был скрыть улыбку. Томми был так беспомощен в громадном кулаке Андерля, что при всем желании нельзя было решить вопроса в пользу американца.
– Мистер Бигхед, – сказал он, когда Андерль выпустил американца, – испытание кончилось вничью, желаете повторить?
Томми застонал.
– Нет, – сказал он, повернулся и ушел.
Так победил Андерль, но Томми стал его ожесточеннейшим врагом.
Глава 10
