резко подчеркнул он.
— О, простите, — воскликнула Моника, опуская наманикюренные пальцы на рукав промокшего от дождя анорака Джесс, — это ужасно невежливо с моей стороны!
— Нисколько… — начала было Джесс, но Луиджи ее перебил.
— Джесс как раз справлялась о Валерио. Тебе удалось связаться с ним прошлой ночью?
— Да, и у меня для тебя множество сообщений от него, но мы можем обсудить это позже, — откликнулась Моника, потом повернулась к Джессике: — Вы — одна из немногих знакомых моего брата, которых я не знаю.
— О, я вовсе не знакома с ним. Моя кузина рассказала мне о том, что с ним случилось. Надеюсь, ему лучше?
— Он быстро поправляется, — проворковала женщина, при этом ее глаза опять обратились к Луиджи: — Друг мой, не пора ли сделать перерыв? Ты, наверное, ужасно замерз, — мягко упрекнула она.
— Ничего подобного, — отрывисто произнес Луиджи, потом взглянул на Джесс, которая пыталась отвлечься, стараясь припомнить, когда она в последний раз чувствовала свои замерзшие ноги. — А вот Джесс точно замерзла. — Он осторожно повернул девушку за плечи лицом к себе, хмурясь, будто обнаружил, что она запачкалась. — Я думаю, вам самое время вернуться в отель и согреться. Сегодня днем вы мне не понадобитесь, у меня встреча с актерами.
— Я совсем не замерзла, честно, — запротестовала Джесс, которую не радовала такая забота. — Нет никаких причин для беспокойства. Я подожду, пока закончат все остальные!
— Я только что назвал вам причину, — отрезал Луиджи, — поэтому делайте что вам говорят!
Оскорбленная его тоном, Джесс приготовилась было ответить резкостью, как вдруг до нее дошло. Забота о ней тут вовсе ни при чем — он просто хочет избавиться от нее, поскольку появилась Моника, а она столь глупа, что не понимает намека!
— Я… хорошо, сегодня днем я схожу в город и куплю блокноты и карандаши, — смущенно пробормотала она, потом повернулась к Монике — Рада была с вами познакомиться.
— Мы теперь частенько будем видеться, — улыбнулась та. — Давайте как-нибудь попьем вместе чаю.
Все еще переживая по поводу собственной глупости и игнорируя протесты своих замерзших ног, Джесс передумала идти прямо в отель и пошла через пляж в город. Городок Слайго, расположенный на берегах залива, с волшебным фоном из заросших вереском холмов на заднем плане, всего лишь за день до этого поразил ее своим уютом и наполнил душу непередаваемой безотчетной радостью. Сегодня же, когда она чувствовала себя жалкой и растерянной, окутанные туманом окрестности только ухудшали ее настроение. Джесс мысленно убеждала себя, что она не совершает ничего дурного. Она не собиралась интересоваться тайнами частной жизни Луиджи Моро, она собиралась написать спокойную статью о его творчестве. Да, она не была акулой пера, но с чего-то ведь нужно начинать!
Она посетила один из магазинчиков в ряду небольших, облицованных камнем коттеджей, выстроившихся вдоль промытой дождем главной улицы, и купила блокноты, карандаши и английскую газету. Зайдя в спортивный магазин, приобрела для себя плотный тренировочный костюм, который казался достаточно теплым, чтобы согреть ее даже в такой пронизывающе холодный день, как этот.
Однако на обратном пути, бредя по грунтовой дороге, проложенной параллельно оставшейся далеко внизу линии берега, она снова подумала: а почему она так уверена, что не делает ничего плохого? И снова она почувствовала растерянность и подавленность. Может быть, это идет от неуверенности на все сто процентов в своей правоте? Да и была ли она до конца честна с собой? Дело в том, что, если смотреть правде в глаза, она явно слишком увлеклась совершенно недоступным мужчиной. Причем «недоступным» — это еще не то слово! Луиджи Моро был не просто недоступен в обычном смысле этого слова. Она выбрала запретный плод совершенно себе не по зубам — судьба столкнула ее с человеком, который не только обладал внешностью, перед которой не устоит ни одна женщина, но был еще и международной знаменитостью… Возле мужчин такого рода всегда вьются потрясающие красавицы типа Моники Росси.
Она вспыхнула от стыда, вспомнив, как его рассердил ее по-детски восхищенный взгляд. А их поцелуй… Поцеловал он ее только потому, что она, как он не преминул заметить, явно хотела этого; то, что это произошло случайно, не имело значения.
Джесс пересекла парк перед отелем, направляясь к черному ходу, и вдруг на дороге, ведущей от пляжа, она вновь увидела Луиджи в компании других мужчин. Вот уж с кем бы она меньше всего хотела столкнуться лицом к лицу в эту минуту!
Ты ведешь себя как ненормальная, ругала себя Джесс, когда наконец добралась до своей комнаты и принялась сбрасывать с себя сырую одежду. Мало того, что она потратила полночи, терзаясь из-за поцелуя едва знакомого мужчины, она дошла до того, что прячется по углам, избегая того самого человека. Нет, это уже полное безумие!
Джесс приняла горячую ванну, вымыла голову, а потом пыталась отвлечься от своих мыслей, изучая инструкции, оставленные Одри по поводу реквизита. Позже, завернувшись в белоснежный махровый халат и обернув голову полотенцем, она плюхнулась на кровать и решила просмотреть купленную газету. На центральных страницах ей бросилась в глаза остроумно написанная статья «Страдания от неверного сердца». Тема статьи — женщины, разорвавшие помолвки со знаменитостями, — не особенно интересовала ее. Ее привлек легкий, казалось, не стоивший автору никаких усилий, стиль письма. По сравнению с ним ее собственная манера письма казалась совершенно беспомощной, что повергло ее в глубокое уныние. Уже в самом конце статьи, где перечислялись имена знаменитых людей, которых покинули невесты из-за их непрекращающихся романов с другими женщинами, она вдруг увидела знакомое имя.
Поднявшись с кровати, Джесс отбросила газету и подошла к туалетному столику. Итак, Луиджи был помолвлен с девушкой, которую любил с ранней юности, но которая решила, что с нее достаточно, и разорвала помолвку, размышляла Джесс, включая фен и начиная сушить волосы. Ну и что? Несомненно, все это было и в тех статьях про Луиджи Моро, которые она собрала перед отъездом из Лондона, но не успела прочитать, сказала она себе, переключая все внимание на сушку волос. Вдруг ей пришло в голову, что у нее было достаточно времени прочитать эти статьи, например, прошлой ночью или… или даже сейчас. Она выключила фен и принялась энергично расчесывать свои блестящие волосы, но вдруг легкий стук в дверь вывел ее из задумчивости. Она оглянулась.
Дверь была приоткрыта, и на пороге, прислонившись к косяку, стоял Луиджи.
— Я несколько раз стучал, но вы, наверное, не слышали меня из-за шума фена. — Закрыв за собой дверь, он неторопливо прошел к туалетному столику, перед которым сидела Джесс. — Вы пропустили ленч.
Он наклонился, чтобы поднять выпавший из ее рук черепаховый гребень, и положил его на крышку столика.
— Я не голодна.
— Но вы ведь сегодня утром толком и не завтракали?
— Я поем вечером, — пробормотала Джесс. Она пыталась овладеть собой, но чувствовала лишь, что ее сердце забилось еще сильнее.
— Почему вы помчались в город, вместо того чтобы вернуться в отель?
— Потому что я… — Джесс умолкла, ругая себя за то, что вздумала перед ним оправдываться. — Какое значение это имеет для вас? Можно подумать, вы мой папочка — так переживаете, что я плохо ем и вообще веду себя не так, как надо!
Джесс ожидала, что он рассердится, но его лицо было непроницаемым, как и голос. Наклонившись, он коснулся рукой ее подбородка, вынуждая посмотреть ему в лицо:
— Вероятно, это происходит потому, что я не уверен, двенадцать вам лет или двадцать.
— А как вы думаете, сколько мне было прошлой ночью? — взорвалась Джесс, освобождаясь от его руки. Не успев договорить эту фразу, она уже готова была откусить себе язык.
— Я не думал, что вы воспримете мои слова так буквально, — протянул Луиджи, пристально глядя ей в глаза. — Так сколько все-таки вам лет, в конце концов?
— С какой стати вас интересует мой возраст? — не подумав, брякнула Джесс.
— Сначала вы отвечаете на мой вопрос, потом я отвечу на ваш! — усмехнулся Луиджи. На его губах мелькнула улыбка, но темные глаза оставались мрачными.
