его огромные бледные глаза светились как луны в полумраке магазина.
«Э, здравствуйте», – сказал Гарри неловко.
«Ах, да, – сказал старичок. – Да, да. Я так и думал, что скоро тебя увижу. Гарри Поттер, – он не спрашивал, он утверждал. – У тебя глаза твоей матери. Казалось, только вчера она заходила сюда, купить свою первую волшебную палочку. Десять с четвертью дюймов, свистящую при взмахе, ивовую. Хорошая палочка для волшебства». Мистер Олливандер придвинулся ближе. Гарри надеялся, что он моргнет. Серебристые глаза были похожи на змеиные.
«Твой отец, с другой стороны, предпочитал красное дерево. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Чуть сильнее и хороша для преображения. Я говорю, твой отец предпочитал – на самом деле это палочка выбирает волшебника, конечно». Мистер Олливандер и Гарри стояли теперь почти нос в носу. Гарри видел свое отражение в этих туманных глазах.
«И это куда…»
Мистер Олливандер дотронулся длинным белым пальцем до шрама в форме молнии на лбу Гарри.
«Мне жаль, что я продал палочку, которая сделала это, – сказал он мягко. – Тринадцать с половиной дюймов. Сильная палочка, очень сильная, а в плохих руках… если бы я знал, что она собирается совершить в мире…» Он покачал головой и, к облегчению Гарри, заметил Хагрида.
«Рубеус! Рубеус Хагрид! Как я рад увидеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, довольно гибкая, не так ли?»
«Да, сэр, была», – сказал Хагрид.
«Хорошая палочка. Но я полагаю, ее сломали, когда вас исключили?» – внезапно строго сказал мистер Олливандер.
«Гм – да, сэр, – ответил Хагрид, переминаясь с ноги на ногу. – Хотя кусочки все еще у меня», – добавил он радостно.
«Но вы не используете их?» – спросил мистер Олливандер резко.
«О, нет, сэр», – быстро сказал Хагрид. Гарри заметил, что он крепко сжал свой розовый зонт.
«Гммм, – сказал мистер Олливандер, бросая на Хагрида пронизывающий взгляд. – Теперь – мистер Поттер. Дайте подумать, – он вытащил из кармана длинный сантиметр с серебряными делениями. – В какой руке ты держишь палочку?»
«Гм – в правой», – сказал Гарри.
«Вытяни руку. Вот так, – он измерил Гарри от плеча до пальцев, от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и охват головы. Пока он измерял, он говорил. – В каждой волшебной палочке Олливандеров основная часть состоит из сильных магических компонентов. Мы используем гриву единорогов, хвостовые перья фениксов и струны сердца драконов. Нет ни одной олливандеровской палочки, похожей на другую, как нет одинаковых единорогов, фениксов или драконов. И, конечно, ты никогда не добьешься таких же результатов с волшебной палочкой другого мага». Гарри внезапно понял, что сантиметр, который мерил расстояние между ноздрями делает это самостоятельно. Мистер Олливандер порхал вокруг полок, снимая коробочки.
«Думаю, хватит, – сказал он, и сантиметр кучкой упал на пол. – Вот, мистер Поттер. Попробуйте эту. Бук и струны драконова сердца. Девять дюймов. Приятная и гибкая. Просто возьмите и взмахните». Гарри взял палочку и (чувствуя себя идиотом) помахал ей немножко, но мистер Олливандер почти сразу же выхватил ее и его руки.
«Клен и перья феникса. Семь дюймов. Превосходная. Попробуйте…» Гарри попробовал, но едва успел ее поднять, как мистер Олливандер выхватил и эту.
«Нет, нет – эбонит и грива единорога, восемь с половиной дюймов, пружинящая. Давайте, давайте, попробуйте эту». Гарри пробовал. И пробовал. Он не знал, чего ждет мистер Олливандер. Стопка опробованных палочек поднималась на стуле все выше и выше, но чем больше палочек доставал мистер Олливандер с полок, тем, казалось, счастливее он становился.
«Трудный покупатель, а? Не волнуйся, мы подберем тебе превосходную палочку где-то здесь… интересно… почему бы и нет… необычная комбинация… остролист и феникс, одиннадцать дюймов, хорошая и гибкая».
Гарри взял палочку. Он почувствовал неожиданное тепло в пальцах. Он поднял ее над головой и взмахнул, и поток красных и желтых искр вспыхнул в пыльной комнате как фейерверк, отбрасывая танцующие пятна света на стены. Хагрид гикал и хлопал, а мистер Олливандер воскликнул:
«О, браво! В самом деле, великолепно… Так, так, так, как занимательно… как занимательно…» Он положил палочку для Гарри в коробку и завернул в коричневую бумагу, все еще бормоча
«Занимательно… занимательно…»
«Извините, – спросил Гарри, – но что занимательного?» Мистер Олливандер наградил его серебристым взглядом.
«Я помню каждую палочку, которую продал, мистер Поттер. Каждую. Случилось так, что феникс, перо которого в твоей палочке, дал еще одно перо – одно единственное. Это и в самом деле занимательно, что тебе была предназначена эта палочка, в то время как ее брат стал причиной этого шрама». Гарри сглотнул.
«Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. И правда занимательно, как такие вещи случаются. Палочка выбирает мага, запомни… Думаю, нам стоит ожидать великих дел от тебя, мистер Поттер… В конце концов, Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени совершал великие вещи – ужасные, да, но великие». Гарри поежился. Он не был уверен, что мистер Олливандер ему очень нравится. Он заплатил семь галлеонов за свою палочку и мистер Олливандер с поклоном проводил их из магазина. Послеполуденное солнце висело в небе, когда Хагрид и Гарри пошли обратно по Диагон аллее, обратно через стену, обратно через Дырявый Котел, сейчас пустой. Гарри молчал, пока они шли по дороге; он даже не заметил, как много людей косились на них в метро, из-за свертков всевозможной формы и снежно-белой совы, спящей в клетке на коленке у Гарри. Вверх по эскалатору на Паддингтонский вокзал; Гарри понял, где они, когда Хагрид похлопал его по плечу.
«Есть время перекусить до отхода поезда», – сказал он.
Он купил Гарри гамбургер, и они присели на пластиковые сиденья и поели. Гарри смотрел по сторонам. Все казалось таким странным и незнакомым.
«Ты в порядке, Гарри? Что-то ты долго молчишь», – сказал Хагрид. Гарри не был уверен, что сможет объяснить. У него был лучший день рождения в жизни, и все-таки… он пожевал гамбургер, подбирая слова.
«Все думают, я особенный, – сказал он наконец. – Все эти люди в Дырявом Котле, профессор Квиррелл, мистер Олливандер… Но я ничего не знаю о магии. Как они могут ожидать что-то сверхъестественное? Я знаменит, а я даже не помню из-за чего. Я не знаю, что случилось, когда Вол-, то есть, я хочу сказать, в ту ночь, когда погибли мои родители». Хагрид наклонился через стол. Сквозь густую бороду и брови виднелась очень добрая улыбка.
«Не волнуйся, Гарри. Ты быстро научишься. Все сначала учатся в Хогвартсе, все будет в порядке. Будь собой. Это трудно, я знаю. Ты выделяешься, а это всегда трудно. Но тебе будет здорово в Хогвартсе, как мне было, да и сейчас тоже, на самом деле». Хагрид посадил Гарри на поезд, который должен был отвезти его обратно к Десли, и протянул ему конверт.
«Твой билет в Хогвартс, – сказал он. – Первого сентября – вокзал Кинг Кросс – на билете все написано. Какие-нибудь проблемы с Десли пошли мне письмо своей совой, она знает, где меня найти… Увидимся, Гарри».
Поезд тронулся. Гарри хотел смотреть на Хагрида, пока он не исчезнет из виду; он поднялся с места и прижался носом к стеклу, но когда моргнул, Хагрид исчез.
Глава шестая. Платформа девять и три четверти
Нельзя сказать, что последний месяц в семье Десли Гарри провел весело. Правда, Дадли так боялся Гарри, что не оставался с ним в одной комнате, тетя Петуния и дядя Вернон не запирали его в чулане, не заставляли его что-то делать, даже не кричали на него – они просто с ним не разговаривали. Сердитые и испуганные, они вели себя так, как будто стул, на котором он сидел, был пустым. Хотя это можно было назвать улучшением, через некоторое время Гарри надоело такое отношение. Он сидел в своей комнате в компании с совой. Он решил назвать ее Хедвиг, это имя он нашел в «Истории
