старинных волшебных семей, про которые говорил бледный мальчик с Диагон аллеи.
«Я слышал, ты жил с магглами, – сказал Рон. – На что это похоже?»
«Ужасно – то есть, конечно, не всегда. Мои тетя, и дядя, и кузен, просто невыносимы. Хотел бы я иметь трех братьев волшебников».
«Пять, – сказал Рон. Почему-то, он помрачнел. – Я шестой в нашей семье иду в Хогвартс. Можно сказать, мне есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже отучились – Билл был главным префектом, а Чарли капитаном квиддитчной команды. Теперь Перси – префект. От Фреда и Джорджа много неприятностей, но они получают хорошие отметки, и все думают, что они забавны. Все ожидают от меня того же, что и от них, но если дождутся, это будет уже совсем не так здорово, потому что они ведь были первыми. И потом, с пятью братьями у тебя никогда не будет ничего нового. У меня старая форма Билла, старая волшебная палочка Чарли, и старая крыса Перси». Рон достал из своей куртки жирную, серую спящую крысу.
«Его зовут Скабберс и он абсолютно бесполезен, он почти никогда не просыпается. Перси получил сову от папы за то, что стал префектом но они не могли позволить… я хочу сказать, Скабберс достался мне взамен». Уши Рона порозовели. Он, видимо, решил, что сказал слишком много, потому что вернулся к разглядыванию пейзажа за окном. Гарри не считал, что быть не в состоянии позволить себе сову это стыдно. В конце концов, у него вообще не было никаких денег еще месяц назад, он так и сказал Рону, и про старую одежду Дадли и про подарки ко дню рождения. Это, казалось, ободрило Рона.
«… и пока Хагрид не сказал мне, я ничего не знал о том, что я волшебник и о моих родителях или Волдеморте…» Рон открыл рот от удивления.
«Что?» – сказал Гарри.
«Ты сказал имя Сам-Знаешь-Кого! – произнес Рон, потрясенный. – Я думал уж ты-то…»
«Я не пытаюсь быть храбрым или что-нибудь в этом роде, называя его имя, – сказал Гарри, – я просто никогда не знал, что не должен. Понимаешь, что я хочу сказать? Мне надо учиться… Могу поспорить, – добавил он, высказывая впервые что-то, что сильно волновало его в последнее время, – могу поспорить, я буду худшим учеником класса».
«Не будешь. Куча людей приезжают из семей магглов, и они быстро учатся». Пока они разговаривали, поезд выехал из Лондона. Теперь он летел мимо полей, где паслись коровы и овцы. Они немного помолчали, глядя как мелькают поля и дороги. Около половины первого в коридоре что-то прогрохотало, улыбающаяся женщина сдвинула дверь их купе и спросила:
«Что-нибудь перекусить, мальчики?» Гарри, который не завтракал, вскочил на ноги, уши Рона снова порозовели и он пробормотал, что у него с собой бутерброды. Гарри вышел в коридор. У него никогда не было денег на конфеты, и теперь, когда его карманы звенели золотом и серебром, он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько смог унести – но «Марса» не было. Зато были Бобы Берти Боттс с Любым Вкусом, Лучшая Дующаяся Жвачка Друбла, Шоколадные Лягушки, Тыквенный Пирог, Котелковые Кексы, Лакричные Палочки и множество других странных вещей, которые Гарри никогда не видел. Не желая пропускать что-нибудь, он взял понемногу всего и заплатил одиннадцать серебряных Сиклей и семь бронзовых Кнутов. Рон смотрел, как Гарри принес все это в купе и свалил на свободное сиденье.
«Голодный, что ли?»
«Очень», – сказал Гарри, откусывая большой кусок тыквенного пирога. Рон вытащил большой пакет и развернул его. Внутри было четыре сэндвича. Он вытянул один из них и сказал:
«Она всегда забывает, что я не люблю говядину».
«Меняю на это, – сказал Гарри, беря пирог. – Возьми…»
«Тебе не понравится, она невкусно готовит, – сказал Рон. – У нее никогда не было много времени, – добавил он быстро, – понимаешь, пять сыновей».
«Давай, бери пирог», – сказал Гарри, у которого никогда прежде не было ничего, что он мог бы разделить с кем-нибудь. Это было здорово, сидеть с Роном, и есть всю дорогу пироги, кексы, и конфеты, которые он купил (сандвичи лежали забытые).
«Что это? – спросил Гарри Рона, держа пакет шоколадных лягушек. – Они не настоящие, нет?» Он начинал чувствовать, что ничто его не удивит.
«Нет, – сказал Рон. – Посмотри, какая там карточка. У меня нет Агриппы».
«Кого?»
«Ох, конечно, ты не знаешь – в шоколадных лягушках есть карточки, понимаешь, для коллекционирования – знаменитые волшебницы и маги. У меня около пятисот, но нет Агриппы и Птолемея». Гарри развернул свою шоколадную лягушку и вытащил карточку. На ней было лицо человека. Он носил очки в форме полумесяца, имел длинный, кривой нос, и густые серебряные волосы, бороду, и усы. Под изображением было написано: Албус Дамблдор.
«Так это Дамблдор!» сказал Гарри.
«Не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! – сказал Рон. – Могу я взять лягушку? Я смог бы получить Агриппу – благодарю». Гарри повернул свою карточку и прочитал: Албус Дамблдор, в настоящее время директор Хогвартса.
Многие считают его величайшим магом современности, Дамблдор особенно известен за победу над темным колдуном Гриндеволдом в 1945, за открытие двенадцати способов использования крови дракона, и работы в алхимии в соавторстве с Николя Фламелем. Профессор Дамблдор обожает камерную музыку и боулинг.
Гарри перевернул карточку и увидел, к своему удивлению, что лицо Дамблдора исчезло.
«Он ушел!»
«А ты что думал, он будет торчать здесь целый день? – сказал Рон. – Он вернется. Нет, у меня уже есть Моргана, у меня их около шести… хочешь эту? Ты можешь начать собирать». Глаза Рона неотрывно смотрели на кипу еще не развернутых шоколадных лягушек.
«Давай сам, – сказал Гарри. – Но знаешь, в мире магглов, люди остаются на фотографиях».
«Правда? Они что, совсем не двигаются? – изумился Рон. – Странно!» Гарри смотрел, как Дамблдор вернулся обратно на карточку и ласково улыбнулся ему. Рон был больше занят уничтожением лягушек, чем разглядыванием карточек знаменитых волшебниц и магов, но Гарри не мог отвести от них взгляд. Скоро у него были не только Дамблдор и Моргана, но и Хегист Вудкрофт, Алберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Он наконец оторвался от друиды Клиодны, которая почесывала нос, чтобы открыть пакет Бобов с Любым Вкусом.
«Ты поосторожнее с этим, – предупредил Рон Гарри. – Когда говорят любой вкус, они имеют в виду именно любой вкус – понимаешь, можешь получить обычный вкус шоколада, мяты и мармелада, но зато потом тебе достанется шпинат, ливер и печенка». Рон взял зеленый боб, посмотрел на него внимательно, укусил.
«Бррр – видел? Капуста». Они хорошо провели время, лопая Бобы с Любым Вкусом. Гарри получил тосты, кокосовый орех, печеные бобы, землянику, карри, траву, кофе, сардины, и даже осмелел настолько, чтобы надкусить один странный серый, который Рон не хотел трогать, и который оказался перцем. Сельская местность, теперь мелькающая в окне, становилась все более дикой. Ухоженные поля закончились. Теперь шел лес, петляющие реки, и темно-зеленые холмы. В дверь их купе постучали, и вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил на платформе девять и три четверти. Казалось, он сейчас заревёт.
«Извините, – сказал он, – вы совсем не видели жабы?» Когда они покачали головами, он пожаловался:
«Я потерял ее! Она постоянно убегает!»
«Она вернется», – сказал Гарри.
«Да, – сказал мальчик несчастно. – Хорошо, если вы увидите…» Он вышел.
«Не знаю, почему он так беспокоится, – заметил Рон. – Если бы я вез с собой жабу, я потерял бы ее так быстро, как смог. Хотя, я ведь тащу Скабберса, поэтому уж лучше помолчу». Крыса все еще дремала на коленке Рона.
«Он может умереть, и ты не увидишь разницы, – сказал Рон с отвращением. – Я попытался вчера перекрасить его, чтобы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри…»
Он порылся в своем сундуке и вытащил уже не новую волшебную палочку. Она была местами отколота и
