из города выполнил обряд, но кто — мы никогда не узнаем. Это мог быть любой человек. Когда мы с тобой уйдем из этого города, и ты больше никогда не встретишь этого человека, а его накажет бог. Понимаешь?
Зайка снова покачала головой.
— Он убил мою маму, — повторила она. — Я хочу его убить.
Погодник вздохнул и долго молчал.
— Посмотри, — начал он, обводя рукой покосившиеся заборы и лоскуты рваного белья на веревках. — Тебе всего шесть лет, ты родилась уже после магии. А ведь не всегда было так! Когда-то, до магии, люди много работали, у них были красивые дома, в домах днем и ночью горел свет, у них были машины, которые ездили на бензине, и вкусная еда. И все ходили с открытыми лицами и не боялись называть свои имена, и никого не убивала небесная молния. А знаешь, что случилось потом?
— Знаю. Великий Энди Патрик подарил людям магию.
— Да, американский программист Энди Патрик опубликовал в интернете обряд, с помощью которого можно убить любого человека, где бы он ни находился, зная только его имя, место рождения, номер паспорта или водительского удостоверения или номер ИНН. А если это все неизвестно, то хотя бы лицо.
— Надо слепить фигурку с его лицом и поставить посередине звезды…
— Тихо! — Погодник прижал палец к ее губам. — Помолчи. Дело не в этом. Энди Патрик не для того дал нам обряд, чтобы все люди убили друг друга. Понимаешь? Он хотел, чтобы погибли только те люди, которых все ненавидят.
— Его убили самым первым, — сказала Зайка.
— Конечно, — согласился Погодник, — он того и хотел, поэтому опубликовал свое имя и фотографию в манифесте. Ты слышала про его манифест? Или только про обряд?
Зайка покачала головой.
— Надеюсь, в вашем городе это рассказывать не запрещено, — пробормотал Погодник. — В некоторых городах запрещено, а где-то запрещено даже вспоминать имя Патрика. Где-то его считают богом, где-то дьяволом. Но он был простым человеком и верил, что делает нужное дело. Знаешь, что он написал в своем манифесте? Он писал, что с каждым годом в мире все больше оружия, и это оружие делается все мощнее и все более доступно. Что раньше у человека был только камень, топор или нож, которым человек смог бы убить одного, двоих людей, троих… но не больше. Потом люди изобрели оружие — луки, стрелы, порох, ружья. Потом был такой ученый Альфред Нобель, он изобрел взрывчатку и сказал, что люди больше не смогут воевать, потому что война станет очень опасной. Но люди стали воевать еще больше. Потом появилось ядерное оружие… Ты знаешь, что такое ядерное оружие? Впрочем, не важно. И вот Патрик писал, что любой мерзавец теперь способен без труда раздобыть такие приспособления, чтобы убить разом тысячу людей, десятки, сотни тысяч. Но оружие совершенствуется все быстрее, писал Энди Патрик, и скоро техника убийства станет такой доступной, что любой человек будет в силах тайком организовать убийство миллионов. И в конце концов найдется негодяй, который уничтожит весь мир. Энди Патрик писал, что если раньше войны вели государства и страны, то уже давно наступил век, в котором война государствам не нужна, а ведут бои не государства и страны, а отдельные люди. Потому что при современной технике вести свою войну оказалось по силам любому негодяю, который этого пожелает. И теперь, писал Патрик, все государственные спецслужбы давно заняты лишь системами слежения, сканирования, опознавания и поиска террористов, ученые изобретают все новые и новые способы слежки за каждым человеком. Но все они в итоге не справятся, и все окажутся бессильны, потому что проблема не в технике для убийства, а в самих негодяях, которые всегда найдутся среди людей и всегда сочинят себе оправдание, почему они имеют право убивать, и почему должны это сделать. Понимаешь? Если душа человека готова убивать других людей — он без труда найдет себе и оправдание, и объяснение, в чем другие люди виноваты перед ним или перед богом, и цитату из священной книжки выберет подходящую, и найдет повод гордиться. И поэтому у человечества пути назад, как считал Энди Патрик, нету, а есть только путь вперед. И выход может быть только один — довести идею терроризма до логического конца: раздать каждому человеку Земли такое оружие, с которым бы он мог тайно, анонимно, а значит, совершенно безнаказанно убить не миллионы, а какого-то вполне конкретного человека — того, кого подозревает и считает негодяем. И тогда, писал Энди Патрик, в мире выживут только такие люди, к которым ни у кого не нашлось претензий, которых любят и уважают все, и поэтому ни у кого не поднялась рука сделать против них обряд. И он дал людям это оружие — анонимный обряд уничтожения. Понимаешь?
— Нет, — ответила Зайка.
— Энди Патрик ошибся, — продолжал Погодник с горечью, погрузившись в свои мысли. — С помощью терроризма невозможно построить счастливый мир и порадовать бога. Когда Энди Патрик опубликовал манифест в интернете сразу на множестве сайтов, люди решили, что это шутка, потому что в магию никто не верил, и обряд выглядел чушью. Но в тот же день Энди Патрика убили обрядом, а следом небесная молния стала поражать всех, кто был знаменит: всех политиков, всех музыкантов, всех телеведущих — каждого из них хоть кто-то ненавидел, а их имена и лица были известны многим. А следом стали гибнуть простые люди — чьи-то начальники, чьи-то соседи, личные враги. Трупов стало так много, что обугленные останки не успевали вывозить и хоронить, небесные молнии били каждую минуту, в городах началась паника, вспыхнули эпидемии. Тогда про обряд узнали все — он ведь очень простой, обряд. И тогда даже самые спокойные и добрые люди бросились мстить за своих друзей и близких. Они не могли точно узнать, кто именно сделал обряд, поэтому от отчаяния и горя принялись тайком убивать всех, кого подозревали. Ведь когда обряд так прост, а личное горе заслоняет все на свете, очень трудно удержаться от мести. Ну а были и просто те, кто бросился уничтожать всех, кому завидовал, кому жилось хорошо и кто казался довольным жизнью. И столько погибло народа, что уже через несколько недель жизнь по всей земле во всех странах остановилась: перестали работать заводы, перестало добываться топливо, закрылись больницы, остановились машины и электростанции. А те, кто уцелел, стали носить на лицах маски, скрывать свои имена и бояться чем-то заниматься и как-то выделяться среди остальных, чтобы не злить никого и не вызывать ни в ком зависть. А потом родилась ты, и тебя назвали Зайкой, чтобы не давать тебе человеческого имени, потому что никто не знает точно, как работает обряд и как от него защититься.
— А как от него защититься? — серьезно спросила Зайка.
— Никак, — покачал головой Погодник. — Если кто-то узнал настоящее паспортное имя или просто сумел вылепить куклу с точным портретом, небесная молния найдет свою жертву и в доме, и в погребе, и на земле, и под землей, и под водой. Поэтому и нельзя показывать людям своего лица.
— А имя называть можно?
— Тебе, — усмехнулся Погодник, — уже можно. Ты родилась после наступления эры магии, у тебя нет ни имени, ни фамилии, ни паспорта.
Зайка шмыгнула носом.
— Я хочу, чтобы небесная молния сожгла того, кто убил мою маму. И еще я хочу, чтобы небесная молния сожгла всех тех, кто прибежал в наш дом и стал говорить, будто у нас тесто с золой.
— Нельзя это делать, Зайка. И хотеть этого нельзя.
— Почему?
Погодник крепко взял ее за руку и заглянул ей в глаза.
— Знаешь, я тебе открою по секрету одну страшную тайну, которую узнал в своих путешествиях. Только ты никому не скажешь, хорошо? Обещаешь?
— Хорошо.
— Слушай меня. На небесах хранится большая-большая Книга Судеб. И в ней записаны поступки каждого человека — всех живых и всех, кто уже умер. И когда-нибудь в один страшный день небесные молнии сами ударят на землю без всякого обряда и сами сожгут каждого, кто хоть раз в жизни делал обряд.
Глаза Зайки загорелись чистым детским любопытством.
— Правда? — спросила она. — Дедушка Погодник, это правда?
— Правда, — кивнул Погодник.
— А он скоро наступит, этот день?
— Я бы отдал все, чтобы этот день не наступил никогда, — вздохнул Погодник. — Но далеко-далеко в
