окончательным.
– Молочникова, – позвал после недолгой паузы маршал.
– Молочкова, господин главнокомандующий, – смело поправила Даша.
– Виноват, – равнодушно бросил маршал. – Ты, лейтенант, как считаешь, что там может быть, на черном… объекте? Для чего он тут пригрелся?
Даша удивленно покосилась на Калашникова.
– Мы с напарником только недавно увидели это… эту планету… – В поисках поддержки она обернулась к Матвею.
– Лейтенант?.. – Страшный выжидающе взглянул на Мотю.
– Орбитальная база, – предположил Матвей. – Для охраны системы от внешней агрессии. Поэтому черная и невидимая.
– Не планета, значит? – уточнил Страшный.
– Если ее не замаскировали субстанцией Миглера, абсолютно черной паровоздушной смесью, – неожиданно высказался Борисов. – Впрочем, распылить такое количество субстанции в атмосфере весьма проблематично…
– Слышали, что сказал покойник? – поинтересовался Страшный у лейтенантов. – Что думаете?.. Фиглер-Миглер?!
– Скорее многослойный поглощающий полипласт, – возразил Матвей. – Или броня с графито- керамическим покрытием. Она, кстати, гиперволны поглощает, не отражая… А радиоволны, наоборот, усиливает так, что отраженный сигнал в два раза сильнее приходящего получается…
– Вот и получается невидимка, – резюмировал Борисов.
– Дар-рмоеды, – прорычал Страшный, косясь на Калашникова и его компанию.
Услышав рык главкома, дежурные и корпоративный разведчик тут же поняли, у кого учился манерам полковник Бугаев, да и майор Калашников тоже. Маршал пробормотал себе под нос еще несколько ругательств, а затем медленно обвел взглядом лейтенантов, мастера и майора.
– Когда там будете? – спросил он после длинной паузы, обращаясь преимущественно к Дарье.
– Где? – растерялась она.
– На объекте. На сорок пятом.
– На… яблочке? – уточнила она.
– На апельсинчике, – подтвердил Страшный.
– Одни? Без подкрепления?
– Боевая задача будет простой, так что справитесь и без помощников. Тем более что заняты все. Тут у нас война, знаешь ли, идет… Короче, так: проникнете на объект, ну или внутрь – там уж как получится, разведаете, что к чему, и вернетесь, доложите. В бой с противником не ввязываться. Главное – узнайте, что это за база, какое у нее вооружение, есть ли ангары с техникой, склады боеприпасов, можно ли ее использовать в качестве ударного плацдарма или хотя бы цитадели… Все, что увидите, запоминайте или записывайте. Если удастся выяснить коды управления боевыми системами этой базы, немедленно активируйте их, но без команды не стрелять!
– Зачем же тогда активировать? – удивилась Дарья.
– Чтобы были в боевой готовности, – веско ответил маршал. – Если обнаружите на поверхности или внутри этой планеты – не планеты доки или ангары с космическими кораблями, сразу докладывайте – пришлем пилотов…
– А как мы доложим? Гиперсканы там не работают, значит, и гиперсвязь тоже. – Девушка покосилась на гримасничающего майора. Он всеми силами пытался показать, что вопросы лейтенанта Молочковой – ее личная глупость, и он, хотя и начальник Отдела, к умственным недостаткам подчиненной никакого отношения не имеет.
– Придумаете, – отрезал Страшный. – Я вам что, дельфинский оратор, на все вопросы ответы иметь? Даю вам десять минут.
– Ой, десять – это мало, – всплеснула руками Дарья.
Главнокомандующий снова погрузился в раздумья.
– Хорошо, – сказал наконец он. – Даю одиннадцать. И шпиона с собой возьмите.
– Какого шпиона?
– От Корпорации, покойника неубитого.
– Это, вероятно, меня. – Борисов вышел вперед и чинно поклонился.
– Да, его, – поморщился маршал. – Раз не расстреляли, пусть хоть пользу какую-нибудь принесет… Он видишь какой образованный. Пусть разбирается там с этими субстанциями… Только обувку ему выдайте, что он у вас, как индеец, в мокасинах каких-то ходит?
– Это его… «дебоширы» задержали… – Даша виновато улыбнулась. – В одном ботинке привели. А на базе в запасе только тапочки были для тенниса…
– Вот, расслабуха! – Маршал звучно высморкался в широкий платок и криво, едва заметно демонстрируя мужское понимание, улыбнулся Матвею. – Выйду на пенсию, обязательно с месячишко на базе какой-нибудь подежурю. Возьму спирта… фляжку… трехтонночку. И лейтенанта из женского батальона… или двух… Ну, как служили на базе, так и теперь работайте. Зачем спетые дуэты разрушать? Бери его с собой, Молочкова…
– Меня? – угадал Матвей.
– Тебя, тебя, – покивал Страшный.
– Полагаю, господин маршал, научно-техническое обеспечение экспедиции… – начал Калашников из дальнего угла.
– Троих вполне достаточно, – отрезал главком. – Занимайся своими прямыми обязанностями, майор, – добавил он многозначительно, впрочем, многозначительности этой никто не уловил.
– Майор?.. – разочарованно переспросил Калашников. – Э-э…
– Что «э»?! Есть желание послужить капитаном?
– Нету, господин маршал…
– А то смотри, майор! Как возникнет – звони, не откладывай. Можешь прямо Президенту. Умник! Не выстрелит пушка в течение суток – вообще уволю! Чтобы никаких мне больше фантазий! Работать! Впредь все доклады по команде! – проскрежетал Страшный, перестав улыбаться. – Распустились! Чуть что – сразу главкому трезвонить! Чуть муха пролетела, или чуть яблочко подгнило… Тьфу!! Эй, а вы чего мнетесь? – крикнул он Дарье, Матвею и Борисову. – У вас восемь минут осталось! Конец связи!
Троица обескураженно потопталась в бункере и, с опаской приоткрыв люк, выбралась наружу.
«Вот так… – удовлетворенно подумал Страшный, откидываясь на спинку гидро-вакуум-тонус-кресла. – И волк цел, и лишним овцам копец, и, главное, я сыт. То есть нет… Лучше так: овцы сыты, волк цел, а мне… нет, это тоже не годится…»
Главнокомандующий ОВКС настолько привык ко всяким тайнам вокруг системы СС, что, даже оставаясь наедине с самим собой, в свинцовой коробочке кабинета, защищенного от всего, от чего только можно и нельзя защититься, продолжал тем не менее соблюдать секретность. Даже если не говорил, а всего лишь думал. Да еще этот майор со своими шарадами, будь он неладен…
«Итак, – вернулся к своим мыслям Страшный. – Волчара Даун не сможет меня ни в чем упрекнуть: на объект отправлен его штатный шпион, у которого разве что на лбу не написано, кто он такой и на кого работает. Это хорошо. А что, собственно, хорошо?.. Что «написано» или что «работает»? И то и другое плохо… А, вот! – Маршал наконец-то ухватил ускользающую логическую нить. – Хорошо, что договоренность с волком соблюдена. Двое других, проштрафившиеся дежурные… да еще запятнавшие себя сношениями с волчьим агентом… Да. Туда им и дорога – на объект, к черту на рога. Да, всем троим. Пусть сгинут во тьме… Красиво сказал, между прочим!.. Конечно, пусть сгинут. Только не сразу, а для начала разнюхают и доложат. А потом уж и… Нда. Пенсии родственникам выпишем. Можно даже и по медальке. Пусть гордятся, а чего ж… Гордость – дело хорошее. Особенно когда посмертно…»
Страшный украдкой глянул на грудь и принялся пересчитывать орденские планки, но в который раз бросил. С тех пор как он решил, что его наградами должен заниматься наградной отдел ОВКС, к денщику пришлось приставить вице-денщика, ибо с еженощным пришиванием орденов и медалей на шестнадцать парадных мундиров, тридцать два повседневных кителя и любимую дачную телогрейку он один уже не
