что домовой по имени Добби сделал тебе подарок на Рождество. Я вызвал этого домового в учительскую, чтобы отдать кое-какие вещи в чистку, а затем организовал громкую дискуссию с профессором МакГонагалл о взятых заложниках и поинтересовался, сможет ли Поттер додуматься до использования Жаброслей. И твой маленький друг побежал прямо в кладовку Снейпа, и затем поспешил к тебе.
Палочка Хмури всё ещё была направлена прямо Гарри в сердце, а за его спиной во Вражьем Стекле, где отражались все недоброжелатели в округе, двигались туманные силуэты.
— Ты был в озере так долго, Поттер, я уж подумал, что ты утонул. Но к счастью, Дамблдор принял твой идиотизм за благородство, и дал тебе высокий бал. Я облегчённо вздохнул. Конечно в лабиринте сегодня вечером тебе было намного легче, чем полагалось, — сказал Хмури. — Я шагал по периметру, способный видеть сквозь преграды и заклясть большинство препятствий на твоём пути. Я оглушил Флёр Делакур, когда она проходила мимо. Я использовал заклятие Империус на Краме, так, чтобы он покончил с Диггори и расчистил тебе дорогу к Кубку.
Гарри смотрел на Хмури. Он никак не мог понять, как такое могло случиться… Друг Дамблдора, известный Аврор… Тот, кто поймал стольких Пожирателей смерти… Это был дурной сон… ночной кошмар…
Туманные формы во Вражьем Стекле стали отчетливей. Гарри видел за спиной Хмури три тени, подступающих всё ближе и ближе. Но Хмури не замечал их. Его волшебный глаз смотрел на Гарри.
— Тёмный Лорд не смог убить тебя, Поттер, а он так хотел, — прошептал Хмури. — Вообрази, как он вознаградит меня, когда узнает, что я сделал это за него. Я отдал ему тебя — того, в ком он нуждался больше всего, чтобы возродиться — а потом я убил тебя для него. Я буду выделен из всех Пожирателей Смерти. Я буду его самым дорогим, его самым близким сторонником. Ближе чем сын! — нормальный глаз Хмури затуманился, волшебный глаз замер на Гарри. Дверь была заперта, и Гарри знал, что не успеет вовремя достать палочку…
— У нас с Тёмным Лордом, — сказал Хмури — много общего.
У него было совершенно невменяемое лицо. Он стоял над Гарри, злобно сверля его взглядом: — У нас у обоих, например, были совсем никудышные отцы, правда, абсолютно никудышные. Мы оба, Гарри, носили дурацкие имена наших отцов. И мы оба имели удовольствие… Самое большое удовольствие, убить их, во имя дальнейшего возвышения Тёмного Начала!
— Вы сошли с ума, — сказал Гарри — он не мог удержаться. — Вы с ума сошли!
— С ума сошёл, да? — голос Хмури сорвался. — Это мы посмотрим! Мы ещё увидим, кто сошёл с ума теперь, когда Тёмный Лорд возродился, и я на его стороне! Он вернулся, Гарри Поттер, ты не уничтожил его — и теперь — я уничтожу тебя!
Хмури поднял палочку и открыл рот. Гарри засунул руку под мантию…
— Ступефай!
Ослепительная вспышка красного света ворвалась в комнату, с грохотом разнеся в щепки дверь, и Хмури как подкошенный рухнул на пол. Гарри всё ещё смотрел на то место, где секунду назад было лицо Хмури, но вместо него видел Альбуса Дамблдора, профессора Снейпа и профессора МакГонагалл, чьи изображения отражались во Вражьем Стекле. Гарри обернулся и увидел их, настоящих, в дверном проёме. Впереди, сжимая волшебную палочку, стоял Дамблдор. В этот момент Гарри впервые по-настоящему понял, почему люди говорили, что Дамблдор был единственным волшебником, которого боялся Волдеморт. Выражение лица Дамблдора, когда он смотрел вниз на бессознательное тело Хмури-«Дикого Глаза», было ужаснее, чем Гарри мог вообразить. На лице Дамблдора не было ни привычной мягкой улыбки, ни весёлого огонька в глазах. Была лишь холодная ярость в каждой морщинке древнего лица. Ощущение мощи исходило от Дамблдора, словно обжигающий жар. Он ступил в кабинет, пинком перевернул Хмури на спину, чтобы было видно лицо. Снейп следовал за ним, изучая Вражье Стекло, где всё ещё виднелось его собственное лицо, заглядывающее в комнату. Профессор МакГонагалл же поспешила прямо к Гарри.
— Пойдёмте, Поттер, — прошептала она. Её тонкие губы дёргались так, будто она была готова разрыдаться. — Пойдёмте в больничное крыло.
— Нет, — отрезал Дамблдор.
— Альбус, посмотрите на него. Он уже всего натерпелся сегодня вечером.
— Он останется здесь, Минерва, потому что ему необходимо понять, — отрезал Дамблдор. — Путь к выздоровлению идёт через способность смириться с происшедшим — и сначала — необходимо разобраться, что к чему. Он должен знать, кто и зачем подверг его испытаниям, которые он перенёс сегодня вечером.
— Хмури, — сказал Гарри. Он все никак не мог поверить. — Как это мог быть Хмури?
— Это — не Аластор Хмури, — спокойно произнёс Дамблдор. — Вы никогда не были знакомы с Аластором Хмури. Настоящий Хмури не увёл бы тебя из-под моего надзора после того, что случилось сегодня вечером. В тот момент, когда он забрал тебя, я всё понял и последовал за вами.
Дамблдор наклонился над ненастоящим Хмури и снял с его пояса флягу и связку ключей с кольцом. Потом он повернулся к профессору МакГонагалл и Снейпу.
— Северус, пожалуйста, принесите мне самую сильную Сыворотку правды, которая у вас есть, а потом спуститесь в кухню и приведите домового по имени Винки. Минерва, будьте любезны, сходите к хижине Хагрида, там на тыквенной грядке вы увидите большого чёрного пса. Проводите его в мой кабинет и скажите, что я скоро буду, затем возвращайтесь сюда.
Если Снейп или МакГонагалл нашли эти указания странными, то никак этого не показали. Они развернулись и вышли из кабинета. Дамблдор подошёл к сундуку с семью замками, вставил первый ключ в замок и распахнул сундук. Там была куча магических книг. Дамблдор закрыл сундук, вставил второй ключ во второй замок и вновь откинул крышку.
Книги исчезли. На сей раз, там была куча сломанных Плутоскопов, несколько свитков пергамента, перья и что-то похожее на серебристый Плащ-невидимку. Гарри изумлённо наблюдал, как Дамблдор вставил третий, четвертый, пятый и шестой ключи в соответствующие замки, и каждый раз, когда он открывал сундук, там было что-то новое. Когда он вставил седьмой ключ в замок и отбросил крышку, Гарри вскрикнул от изумления. Внутри оказалось нечто вроде ямы или подземной комнаты, где на полу десятью футами ниже, лежал худой, отощавший и, видимо, крепко спящий — настоящий Хмури-«Дикий Глаз». У него не было деревянной ноги, глазница волшебного глаза выглядела пустой, и не хватало нескольких прядей седых волос.
Ошеломлённый Гарри переводил взгляд со спящего Хмури в сундуке на бессознательного Хмури, лежавшего на полу кабинета. Дамблдор легко спрыгнул на пол около спящего Хмури и склонился над ним.
— Оглушён — под Заклятием Империус — очень слаб, — констатировал он. — Конечно, им нужно было оставить его в живых. Гарри, брось вниз плащ самозванца — он замерзает. Мадам Помфри нужно его осмотреть, но сейчас он вроде в безопасности.
Гарри сделал в точности то, что велел Дамблдор. Тот завернул Хмури в плащ и снова выкарабкался из сундука. Потом он взял со стола флягу и, отвинтив крышку, перевернул её. Тягучая, клейкая жидкость брызнула на пол.
— Оборотное зелье, Гарри, — сказал Дамблдор. — Просто и гениально. Всем известно, что Хмури никогда не пьёт ничего, кроме содержимого своей фляги. Самозванцу, конечно, нужно было держать настоящего Хмури рядом, так, чтобы он мог продолжать делать зелье. Посмотри на его волосы. — Дамблдор взглянул на Хмури в сундуке. — Самозванец отрезал их весь год, видишь, как обкорнал? Но я думаю, в волнении сегодняшней ночи, наш поддельный Хмури мог забыть принимать его с той частотой, с какой должен был: раз в час… каждый час… и скоро мы в этом убедимся.
Дамблдор выдвинул стул из за стола и сел, глядя на бессознательного Хмури на полу. Гарри тоже смотрел на него. Несколько минут прошло в молчании…
Потом, прямо на глазах Гарри, лицо человека на полу начало меняться. Шрамы исчезали, кожа становилась гладкой, искорёженный нос стал целым и начал уменьшаться. Длинная грива седых волос укоротилась до русого ёжика. С громким стуком отвалилась деревянная нога, и на её месте появилась нормальная, а в следующий миг из глазницы выскочил волшебный глаз и покатился по полу, продолжая бешено вращаться.
Гарри рассматривал человека, лежащего перед ним. У того была бледная, веснушчатая кожа и соломенная шевелюра. Гарри знал его. Он видел в Думоотводе Дамблдора, как его уводили из суда Дементоры, а он кричал Краучу, что невиновен. Только теперь вокруг его глаз залегли морщинки, отчего он казался намного старше. В коридоре раздались поспешные шаги. Это вернулся Снейп, Винки бежала за ним по пятам. Профессор МакГонагалл пришла сразу следом.
— Крауч! — воскликнул Снейп, застыв на пороге. — Барти Крауч!
— Святые небеса, — прошептала профессор МакГонагалл, останавливаясь и разглядывая человека на полу. Грязная, растрёпанная Винки выглянула из-за ног Снейпа. Она открыла рот и пронзительно завопила: — Мастер Барти, мастер Барти, что вы здесь делать?
Она бросилась на грудь молодого человека. — Вы убили его! Вы убили его! Вы убить сына хозяина!
— Он просто оглушён, Винки, — сказал Дамблдор. — Отойди, пожалуйста. Северус, вы принесли Сыворотку? — Снейп вручил Дамблдору маленькую стеклянную бутылочку абсолютно прозрачной жидкости: ту самую, которой он угрожал Гарри в классе. Дамблдор встал со стула, склонился над человеком на полу, и посадил его к стене, под Вражьим Стеклом, в котором так и застыли отражения Дамблдора, Снейпа и МакГонагалл. Винки замерла, стоя на коленках, дрожа, прижав руки к лицу. Дамблдор открыл Краучу рот и влил туда три капли микстуры. Потом он направил палочку ему в грудь и произнёс: —
