презрительной усмешкой на губах он слегка кивнул мистеру Уизли и стал пробираться дальше к своему сиденью. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе полный презрения взгляд и уселся между матерью и отцом.
— Мерзкие слизни, — пробормотал Рон, вместе с Гарри и Гермионой повернувшись лицом к полю. В следующую секунду в ложу влетел Людо Бэгмэн.
— Все готовы? — сказал он, сияя, словно огромный голландский сыр. — Министр… начинаем?
— Если вы готовы, то и мы готовы, Людо, — добродушно отозвался Фадж.
Людо вытащил волшебную палочку, направил её себе на горло, и произнёс: «Сонорус!», а затем заговорил прямо поверх гула набитого людьми стадионом. Его голос, проник во все углы и, отразившись эхом, прогремел:
— Дамы и господа… добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата Мира по Квиддитчу!
Зрители закричали и разразились аплодисментами. Тысячи рук махали тысячами флажков, и несогласованное пение национальных гимнов вносило ещё больший шум в общий хаос. С огромной доски напротив них исчезла последняя реклама (Конфеты с Любыми Вкусами от Берти Ботт — пробуйте на свой страх и риск!), а вместо неё появилось: БОЛГАРИЯ — 0, ИРЛАНДИЯ — 0.
— А сейчас, без промедления, позвольте мне представить вам… Талисманов болгарской сборной!
Правая сторона стадиона — сплошная алая стена — взревела в знак одобрения.
— Интересно, кого они с собой привезли, — сказал мистер Уизли, наклоняясь вперёд. — Оооо!.. — он внезапно сорвал с носа очки и тщательно протёр их о мантию. — Виилы!
— Что такое Ви…
Но сотня Виил уже выплывала на поле, ответив на вопрос Гарри. Виилы оказались женщинами… самыми красивыми женщинами, которых когда-либо видел Гарри, только… они не были — просто не могли быть — людьми. На секунду это смутило Гарри, пока он пытался понять, кто же они такие, почему их кожа сияет лунным светом и почему их отливающие белым золотом волосы развеваются без малейшего дуновения ветра… Но тут заиграла музыка, и Гарри стало всё равно, люди они или нет… ему вообще стало всё равно.
Виилы начали танцевать и разум Гарри абсолютно и полностью безмятежно опустошился. Единственное, что существовало сейчас на свете — это танцующие Виилы, потому что, если они вдруг перестанут танцевать, произойдёт катастрофа…
Виилы танцевали быстрее и быстрее, и дикие, оборванные на полуслове мысли, стали появляться в голове у Гарри. Он почувствовал необходимость совершить что-то из ряда вон выходящее в эту же минуту. Прыгнуть из ложи на игровое поле — показалось ему превосходной идеей… но достаточно ли героической?
— Гарри, что ты делаешь? — прозвучал в его ушах откуда-то издалека голос Гермионы.
Музыка остановилась. Гарри моргнул. Он стоял, поставив ногу на стенку ложи. Рядом с ним стоял Рон с таким видом, как будто собирался нырнуть с вышки.
Стадион наполнился озлобленными криками. Толпа не желала отпускать Виил. Гарри с энтузиазмом присоединился к общим крикам. Конечно же, он будет болеть за Болгарию. Он не понимал, почему к его груди приколот большой зелёный лист клевера. Рон в каком-то трансе рвал на мелкие части клевер на своей шляпе. Мистер Уизли, улыбнувшись, наклонился к Рону и забрал у него шляпу.
— Она тебе ещё пригодится, — сказал он, — когда Ирландия скажет своё слово.
— А? — спросил Рон, открыв рот и глядя на Виил, которые выстроились по одну сторону поля.
Гермиона громко прищёлкнула языком и потянула Гарри назад на сиденье. — Я тебя умоляю! — сказала она.
— А сейчас, — прогремел голос Людо Бэгмэна, — пожалуйста, поднимите палочки вверх… и поприветствуйте Талисманов ирландской сборной!
И тотчас же, что-то похожее на огромную зелёную с золотом комету, ворвалось на стадион, пронеслось по кругу, разорвалось на две меньшие кометы, каждая из которой понеслась к золотым шестам на краях поля. Над полем сверкнула радуга, протянувшаяся от одного светового шара к другому. Толпа заохала и заахала, как будто на фейерверке. Радуга исчезла, шары света объединились, слились и сформировали огромный искрящийся лепесток клевера, который поднялся высоко в небо и поплыл над трибунами. Что-то, похожее на золотой дождь лилось из него на зрителей.
— Классно! — закричал Рон, когда клевер поравнялся с ними и осыпал их дождём тяжёлых золотых монет, которые отскакивали от голов и сидений. Сощурившись, Гарри присмотрелся к клеверу и увидел, что он состоит из тысяч малюсеньких бородатых карликов в красных жилетках, держащих в руках малюсенькие золотые или зелёные лампы.
— Лепреконы! — сказал мистер Уизли, стараясь перекричать громовые аплодисменты толпы, в которой многие всё ещё шарили под стульями в поисках золотых монет.
— Вот, — сказал Рон, залившись счастливой улыбкой, всовывая кучу денег в руку Гарри, — за Омниокли. Теперь тебе придётся купить мне подарок на Рождество. Ха!
Огромный клевер растворился в воздухе, лепреконы спустились вниз на поле, по-турецки уселись на противоположную от Виил сторону и приготовились смотреть матч.
— А сейчас, дамы и господа, я прошу вас поприветствовать… национальную сборную Болгарии по Квиддитчу! Я представляю вам — Димитрова!
Фигура в алой мантии верхом на метле влетела на поле с такой скоростью, что её очертания расплылись в воздухе. Последовали дикие аплодисменты со стороны болгарских болельщиков.
— Иванову!
Вторая фигура в алых одеждах влетела на поле.
— Зографа! Левского! Вулчанова! Волкова! ииииииииии Крама!
— Это он! Это он! — заорал Рон, следуя за Крамом своими Омниоклями. Гарри быстро навёл на него фокус.
Виктор Крам был худым, темноволосым, со смуглой кожей с желтоватым оттенком и крупным крючковатым носом под густыми бровями. Он смахивал на огромную хищную птицу. Трудно было поверить, что ему всего восемнадцать лет.
— А теперь, пожалуйста, поприветствуйте… национальную сборную Ирландии по Квиддитчу! — вскричал Бэгмэн. — Конноли! Райан! Трой! Мюллет! Моран! Квигли! иииииииии Линч!
Семь зелёных пятен вылетели на игровое поле. Гарри повертел ручку на боку Омниоклей и замедлил движение ровно настолько, чтобы прочитать, что на мётлах было написано «Молния», а имена игроков были вышиты серебром у них на спинах.
— А сейчас, специально прибывший из Египта, наш судья — заслуженный Председатель Международной Ассоциации по Квиддитчу, Хассан Мустафа!
Маленький тощий волшебник, с совершенно лысой головой, зато с усами, которые ещё бы поспорили с усами дяди Вернона, в одеждах из чистого золота под цвет стадиона, вступил на игровое поле. Из-под усов торчал серебряный свисток, в одной руке он держал большой деревянный ящик, а в другой — метлу. Гарри повернул ручку на ускорительном циферблате назад на нормальную скорость и внимательно следил за Мустафой, который взобрался на метлу и открыл ящик. Из ящика вылетели четыре мяча: алый Кваффл, два чёрных Бладжера и (он промелькнул перед глазами и исчез) малюсенький, крылатый, золотой Снитч. Пронзительно дунув в свисток, Мустафа взлетел в воздух вслед за мячами.
— Ииииииии наааааааааааачалии! — закричал Бэгмэн. — Мюллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Мюллет! Трой! Левский! Моран!
Такого Квиддитча Гарри ещё не видел. Он так сильно прижимал Омниокли к очкам, что они впивались в переносицу. Игроки носились с молниеносной скоростью. Кваффл перебрасывали так быстро, что Бэгмэн только успевал произносить имена игроков. Гарри опять покрутил циферблат на Омниоклях и замедлил игру, потом перекрутил назад время и стал пересматривать замедленный вариант. Но тут белые, сверкающие сиреневыми искорками буквы, пересекли линзы Омниоклей и гул толпы прорезал уши.
— АТАКУЮЩАЯ ПОЗИЦИЯ ЯСТРЕБИНАЯ ГОЛОВА — прочёл он и увидел, что трое ирландских Охотников быстро скучились вместе: Трой посредине, а за ним чуть дальше Мюллет и Моран, и устремились на болгар. — ХИТРОСТЬ ПОРСКОВА — засверкали буквы у него перед глазами, и Трой, казалось, приготовившийся метнуться вверх с Кваффлом, завлекая за собой болгарскую Охотницу Иванову, но вместо этого метнул его вниз Моран. Волков, один из болгарских Вышибал, с размаху ударил битой пролетавший мимо Бладжер, послав её на Моран. Моран увернулась от Бладжера, ринувшись вниз, и уронила Кваффл, а летящий под ней Левский тотчас же подхватил его.
— ТРОЙ ЗАБИВАЕТ ГОЛ! — прокричал Бэгмэн и стадион содрогнулся от грома аплодисментов и одобряющих воплей. — Десять — ноль в пользу Ирландии!
— Что? — встрепенулся Гарри, отрываясь от своих Омниоклей, — но Левский поймал Кваффл!
— Гарри, если ты не будешь смотреть с нормальной скоростью, ты всё пропустишь, — закричала Гермиона, приплясывая на месте и, махая руками, в то время как Трой совершал круг почёта по стадиону. Гарри, оторвавшись от Омниоклей, посмотрел на поле и увидел, что лепреконы, которые до этого тихонько сидели в сторонке и следили за игрой, поднялись в воздух и образовали большой сверкающий клеверный лист. С противоположной стороны поля Виилы смотрели на них с надутыми лицами.
В ярости на себя Гарри повернул ручку назад на нормальную скорость.
Не нужно было особенно разбираться в квиддитче, чтобы понять, что ирландские Охотники просто первоклассны. Они играли как один человек, их движения были настолько скоординированы, что, казалось, они читали мысли друг друга, когда занимали позиции, и розетка на груди у Гарри громко выкрикивала их имена: — Трой-Мюллет-Моран!. — Не прошло и десяти минут, как Ирландия получила ещё двадцать очков. Теперь счёт был тридцать — ноль в пользу Ирландии, что вызвало громовой рёв со стороны зелёных болельщиков.
Игра становилась более
