изменили правила…
— Какие правила? — хором вскричали Гарри, Рон, Фред и Джордж.
— А вот об этом вам расскажет профессор Дамблдор… А теперь, до свидания, и ведите себя прилично, вы слышите Фред? Джордж?
Поезд загудел и тронулся с места.
— Ну, скажите же, что будет в Хогвартсе? — орал из окна Фред уплывающим вдаль миссис Уизли, Биллу и Чарли. — О каких правилах речь?
Но миссис Уизли молча улыбалась и махала рукой. Поезд ещё не успел завернуть за угол, а миссис Уизли, Билл и Чарли дизаппарировали.
Гарри, Рон и Гермиона уселись в своём купе. Из окон ничего не было видно из-за стены хлеставшего в них проливного дождя. Рон открыл чемодан, вытащил свои бордовые одежды и накинул их на клетку с Пигвидженом, чтобы утихомирить его.
— Бэгмэн собирался нам сказать, — угрюмо сказал он, усаживаясь рядом с Гарри, — на Чемпионате Мира, помните? А родная мать — молчит! Интересно, что…
— Ш-ш-ш, — прошептала Гермиона и, приложив палец к губам, указала в направлении соседнего купе. Гарри и Рон навострили уши и услышали знакомый занудный голос, доносящийся из приоткрытой двери.
— Отец собирался послать меня в Дурмштранг, а не в Хогвартс. Он знает их директора. И вы же знаете, какого он мнения о Дамблдоре — он тютькается с грязнокровками — а в Дурмштранг не принимают такую шваль. Но мать не хотела, чтобы я уехал так далеко от дома. И отец считает, что Дурмштранг более разумно относится к Тёмным искусствам. Студенты Дурмштранга изучают Тёмные силы, а не всю эту чушь, которую учим мы — защиту от них…
Гермиона на цыпочках подошла к двери и прикрыла её, заглушив голос Малфоя.
— Ах, вот как, так он считает, что Дурмштранг бы больше подошёл ему, — со злостью сказала она, — жаль, что он туда не отправился, нам бы не пришлось иметь с ним дело.
— Дурмштранг — это школа волшебства? — спросил Гарри.
— Ага, — презрительно хмыкнула Гермиона, — и у неё ужасная репутация! В «Оценке Волшебного Образования в Европе» написано, что там уделяют большое внимание Тёмной Магии.
— Я где-то про неё уже слышал, — сказал Рон, — где она? В какой стране?
— Но об этом же никто не знает! — удивлённо подняла брови Гермиона.
— Эээ… почему? — спросил Гарри.
— Волшебные школы всегда соперничают друг с другом. Дурмштранг и Бобатон скрывают своё местонахождение, чтобы никто не смог узнать их секреты, — сказала Гермиона, как что-то, само собой разумеющееся.
— Ну в самом деле, — расхохотался Рон, — Дурмштранг ведь примерно таких же размеров, как Хогвартс, — разве можно спрятать такой огромнейший замок?
— Но ведь Хогвартс спрятан, — удивилась его вопросу Гермиона, — все это знают, то есть все, кто читал «Хогвартс: История».
— То есть только ты одна, — ответил Рон, — но расскажи нам, как можно спрятать такой огромный замок, как Хогвартс?
— Он заколдован, — пояснила Гермиона, — если маггл наткнётся на него, то увидит разрушенные древние руины, а над входом надпись: — ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ. ВХОД ВОСПРЕЩЁН.
— А, так Дурмштранг тоже представляется руинами тем, кто на него набредёт?
— Кто знает? — пожала плечами Гермиона. — Может, на него наложены противомаггловые заклятья, как на стадион Кубка мира. А для того, чтобы его не нашли иностранные маги, они сделали его Ненаносимым.
— Чего?
— Разве ты не знаешь? Здание можно заколдовать так, чтобы его невозможно было нанести на карту.
— А, ну конечно, естественно… — промычал Гарри.
— Но, я думаю, что Дурмштранг находится где-то на крайнем севере, — задумчиво продолжала Гермиона, — где-то, где очень холодно, потому что в их школьную форму входят меховые шубы.
— Только подумай, столько возможных вариантов! — мечтательно сказал Рон. — Было бы так просто столкнуть Малфоя с ледника, и представить это несчастным случаем… Жаль, что его мать любит его…
Поезд катил всё дальше и дальше на север, а дождь лил сильнее и сильнее. Небо было таким чёрным, а окна такими запотевшими, что в вагоне уже к полудню зажгли свет. По коридору загрохотала тележка с едой, и Гарри купил для всех пачку Кексов-Котлов.
В дверь купе заглядывал то один, то другой приятель. К ним зашли Шеймус Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботтом, круглолицый, забывчивый парнишка, воспитанный бабушкой, которая была очень строгой колдуньей. В петлице у Шеймуса всё ещё торчала ирландская розетка. Она постепенно теряла свои волшебные силы. Розетка всё ещё пыталась выкрикивать: — Трой-Мюллет-Моран! — но уже ослабевшим и измученным голосом. Гермиона, которой уже через полчаса до смерти надоели нескончаемые разговоры о квиддитче, опять уткнулась носом в «Стандартную книгу заклинаний (4 курс)», пытаясь выучить Призывающее Заклинание.
Невилл с завистью слушал воспоминания приятелей о Чемпионате Мира.
— Ба не захотела идти, — с несчастным видом сказал он, — а мне не удалось уломать её на билетик. Похоже, матч был классный!
— Ага, — сказал Рон, — только посмотри, Невилл…
Он покопался в своём чемодане и извлёк оттуда фигурку Виктора Крама.
— Вот здорово, — с завистью протянул Невилл, когда Рон спустил малютку-Крама на пухлую ладонь Невилла.
— Он был просто у нас перед носом! Мы, ведь, сидели в Верхней Ложе…
— В первый и последний раз в твоей жизни, Уизли.
В проёме дверей стоял Драко Малфой, а за ним Крэбб и Гойл, — его здоровенные приспешники с бандитской наружностью. Эта парочка, казалось, выросла ещё, по меньшей мере, на целый фут за прошедшее лето. Очевидно, они слышали весь разговор через приоткрытую дверь, которую не закрыли за собой Шеймус и Дин.
— Что-то не припомню, Малфой, чтоб мы тебя сюда приглашали, — холодно заметил Гарри.
— Уизли… а это что такое? — ехидно спросил Малфой и ткнул пальцем в клетку Пигвиджена, с наброшенной на неё парадной мантией Рона, рукава которой качались из стороны в сторону в ритм движения поезда. Заплесневелые кружева на манжетах резко бросались в глаза.
Рон бросился к клетке, чтобы убрать с глаз мантию, но Малфой оказался проворнее. Он схватил за рукав и потянул.
— Вы только взгляните на ЭТО! — с восторгом орал он, демонстрируя мантию Рона Крэббу и Гойлу. — Уизли, ты же не собираешься носить ЭТО? То есть, такие штуки были в моде примерно в тысяча восемьсот девяностом…
— Иди ты в болото! — прокричал Рон с лицом такого же точно цвета, как его парадная мантия и выхватил её из рук Малфоя. Малфой ехидно хихикнул. Крэбб и Гойл глупо загоготали.
— Так что, Уизли, ты собираешься участвовать? Собираешься прославить и возвеличить имя Уизли? Да ещё и деньги заплатят!.. Тогда, если тебе удастся победить, ты сможешь купить себе приличную одежду…
— Что ты мелешь? — огрызнулся Рон.
— Так ты будешь участвовать, или нет? — повторил Малфой и повернулся к Гарри. — Ну ты-то, такой выпендрило, Поттер, ты-то, точно, будешь!
— Слушай, Малфой, либо объясни нам, о чём речь, либо убирайся отсюда, — раздражённо сказала Гермиона, отрываясь от «Стандартной книги заклинаний (4 курс)».
Бледное лицо Малфоя расплылось в ехидной усмешке.
— А вы, похоже, и правда не знаете! — злорадно сказал он. — У тебя брат и отец оба работают в министерстве, и ты ничего не знаешь! Вот это да! Мой-то отец МНЕ уже сто лет назад сказал! Он узнал от Корнелиуса Фаджа. Но с другой стороны, отец всегда общается с высокопоставленными чинами Министерства… Твой отец занимает слишком незначительную должность, поэтому и не знает об этом, Уизли… Да… Они, конечно же, не обсуждают важных вопросов в его присутствии….
И расхохотавшись, Малфой ушёл в своё купе, сопровождаемый Крэббом и Гойлом.
Рон вскочил на ноги и с такой силой захлопнул за ними дверь, что разбил в ней стекло.
— Рон! — укоризненно сказала Гермиона, вытащила свою волшебную палочку и сказала — Репаро! — Кусочки слетелись вместе и сложились в целый и невредимый кусок стекла, который установился назад в дверь.
— Гад такой! Как будто он всё знает, а мы — ничего! — прорычал Рон. — «Отец всегда общается с высокопоставленными чинами Министерства»… Моего отца уже давно хотят повысить в должности, но он сам не хочет, ему нравится отдел, в котором он работает.
— Конечно, Рон, — тихо сказала Гермиона, — не реагируй…
— Мне? Реагировать? Очень надо! — рявкнул Рон. Он схватил оставшееся пирожное и сжал его так сильно, что оно превратилось в его руках в бесформенную кашицу.
Дурное настроение не покидало Рона до конца поездки. Он молча переоделся в школьную форму. Хмурое выражение не сошло с его лица даже когда Хогвартс-Экспресс затормозил и остановился на тёмной, как смоль, станции Хогсмид. Сквозь открытые двери поезда до них донёсся оглушительный раскат грома. Гермиона закутала Косолапа в свою мантию, а Рон оставил свою парадную мантию на клетке Пигвиджена. Они спустились с поезда прямо в стену проливного дождя, пригнув головы и щурясь. Дождь лил так сильно, что казалось, кто-то специально опрокидывает на них ушат за ушатом ледяной воды.
— Привет, Хагрид! — закричал Гарри, увидев знакомый гигантский силуэт, вырисовывавшийся на другом конце платформы.
— Как дела, Гарри? — проревел в ответ Хагрид, махая ему рукой, — увидимся на пиру, если не утонем!
Первогодки всегда прибывали в Хогвартский замок на флотилии лодочек, которые вёл через озеро Хагрид.
— Ой, не хотела бы я плыть по озеру в такую погоду! — сказала Гермиона, которую била лихорадочная дрожь, пробираясь вместе с Гарри и Роном в толпе учеников к выходу с платформы. При выходе с вокзала стояла сотня не запряжённых лошадьми экипажей, в один из
