снова отворилась и в комнату вошла большая группа людей. Шествие возглавлял Дамблдор, а за ним по пятам следовали мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Из раскрытой двери донеслось жужжание сотен голосов сидящих там учеников.
— Мадам Максим! — взволнованно проговорила Флёр, направляясь к своей директрисе. — Они говоррят, что этот малиш тоже будет участвовать в состязании?!
Несмотря на оцепенение, которое притупило все чувства Гарри, эти слова задели его. Малыш?!
Мадам Максим выпрямилась во весь свой внушительный рост. Макушка её красивой головы задевала люстру с горящими в ней свечами, а огромная, обтянутая чёрным атласом грудь вздымалась.
— Что прроисходит, Дамблидорр? — повелительно вопросила она.
— Я бы тоже хотел это знать, — вторил ей профессор Каркаров. Его лицо застыло в стальной улыбке, а голубые глаза превратились в кусочки льда. — Два Чемпиона Хогвартса? Не припоминаю, чтобы меня кто-нибудь когда-либо информировал о том, что школе хозяев разрешается выставить двух Чемпионов, но может быть, я просто недостаточно внимательно прочитал правила?
И он издал короткий и мерзкий смешок.
— C'est impossible, — произнесла мадам Максим, положив огромную руку, пальцы которой были унизаны великолепными опалами, на плечо Флёр, — Огвартс не может выставит двух Чемпионов! Это неспрраведливо!
— Мы рассчитывали, что Ваша Возрастная черта не пропустит к Кубку несовершеннолетних претендентов, Дамблдор, — продолжал Каркаров с застывшей на лице стальной улыбкой. Его глаза были ещё холоднее, чем обычно. — В противном случае мы бы привезли с собой более широкий контингент кандидатов.
— И виноват в этом один Поттер, Каркаров, — тихо произнёс Снейп, сверкая горящими от злости глазами, — не вини Дамблдора в том, что Поттер всегда рвётся нарушать правила. С момента его прибытия в школу он всё время суётся, куда не следует…
— Благодарю вас, Северус, — твёрдо сказал Дамблдор и Снейп запнулся, но его глаза недобро поблёскивали из-под копны сальных чёрных волос.
Профессор Дамблдор взглянул с высоты своего роста вниз на Гарри. Гарри не отвёл взгляда, пытаясь разгадать выражение глаз за очками полумесяцем.
— Гарри, ты положил своё имя в Кубок Огня? — спокойно спросил Дамблдор.
— Нет, — быстро ответил Гарри. Он остро ощущал на себе взгляды всех присутствующих. Стоящий в тени Снейп фыркнул с раздражённым и недоверчивым видом.
— Ты попросил кого-либо из старшеклассников положить в Кубок твоё имя? — продолжал вопрошать Дамблдор, не обращая внимания на Снейпа.
— Нет! — с силой сказал Гарри.
— Да он, безусловно же, лжёт! — вмешалась мадам Максим. Снейп, скривив рот, тряхнул головой.
— Но, несомненно, мы все согласны, что сам он не мог переступить через Возрастную черту, — резко вмешалась профессор МакГонагалл.
— Дамблидорр ошевидно сделал ошибку с этой шерртой, — пожала плечами мадам Максим.
— Всё возможно, — галантно отозвался Дамблдор.
— Дамблдор, вы прекрасно знаете, что не сделали никаких ошибок! — гневно сказала профессор МакГонагалл. — Что за ерунда! Гарри не мог сам переступить Черту, а поскольку профессор Дамблдор верит ему, что он не просил никого из старшеклассников за него это сделать, то и вы все должны ему верить!
И она бросила в сторону профессора Снейпа разъярённый взгляд.
— Мистер Крауч… мистер Бэгман, — проговорил Каркаров своим обычным елейным голосом, — рассудите нас объективно! Вы же должны согласиться, что происшедшее не вписывается ни в какие рамки?!
Бэгман протёр своё круглое мальчишечье лицо носовым платком и взглянул на стоящего в полутьме мистера Крауча, на лицо которого не попадал льющийся из камина свет. Полутьма жутко исказила это лицо, уподобляя его старческому, и придала ему чуть ли не черепообразный вид. Но когда он заговорил, его слова звучали, как обычно: резко и отрывисто.
— Мы должны следовать правилам, а в правилах ясно постулировано, что те, чьи имена выходят из Кубка, обязаны принимать участие в турнире.
— Н-да… Барти вызубрил правила от корки до корки, — просиял Бэгман, поворачиваясь к Каркарову и мадам Максим с таким видом, словно вопрос исчерпан.
— Я настаиваю на том, чтобы вновь внести в Кубок имена своих учеников, — проговорил Каркаров. Елейность испарилось из его голоса, а с губ сошла улыбка. Его лицо теперь приобрело поистине гадкое выражение. — Вы вновь установите Кубок Огня и мы будем бросать туда имена, пока в каждой школе не будет по два Чемпиона. Чтобы всё было по-справедливому, Дамблдор!
— Но, Каркаров, из этого ничего не выйдет, — вмешался Бэгман, — Кубок погас и не зажжётся до начала следующего турнира…
— …в котором Дурмштранг, скорее всего, не станет принимать участия! — взорвался Каркаров. — После всех наших встреч, переговоров и компромиссов я не ожидал такого рода сюрпризов! И я серьёзно подумываю о том, чтобы сейчас же вернуться назад!
— Пустые угрозы, Каркаров! — прорычал донёсшийся от дверей голос. — Ведь ты же не оставишь здесь своего Чемпиона одного-одинёшеньку. А он-то обязан участвовать в турнире. Они все обязаны участвовать. Магически обязывающий контракт, точно, как сказал Дамблдор. Очень на руку, а?
Хмури только что вошёл в комнату и, хромая, направился к камину. Его правая нога громко бряцала, соприкасаясь с полом.
— На руку кому? — переспросил Каркаров, — прости, но ты о чём, Хмури?
Гарри было ясно, что Каркаров пытался придать своему голосу презрительный оттенок, как будто на слова Хмури вообще не стоило обращать внимания, но его выдали руки, которые непроизвольно сжались в кулаки.
— О чём? — тихо сказал Хмури. — Да очень просто, Каркаров! Кто-то внёс в Кубок имя Поттера, прекрасно сознавая, что, если оно выскочит, то Поттеру придётся участвовать в турнире.
— Ошевидно кто-то пожелал удвоит шансы Хогвартса на победу, — предположила мадам Максим.
— Совершенно и полностью согласен с вами, мадам, — отвесил ей поклон Каркаров, — и я подам жалобу в министерство магии и в Международную Конфедерацию Волшебников…
— Если кому и надо жаловаться, так это Поттеру, — прорычал Хмури, — но… вот что интересно… он-то почему-то молчит…
— А на штё эму жаловаться? — взорвалась Флёр Делакур, топнув ногой, — он получил шанс участвовать, не так ли? Ми все неделями надеялис быт выбранными. Такая шесть для школи! И приз в тысяшу галлеонов в придашу! — такой шанс — льюди душу били готови отдат!
— Вот то-то я и думаю, что кто-то надеется, что Поттер и отдаст за это душу, — с едва уловимой хрипотой в голосе сказал Хмури.
В ответ наступила напряжённая тишина. Но, наконец, чрезвычайно взволнованный Людо Бэгман, слегка переминаясь с носков на пятки, выдавил из себя: — Хмури, старик, ты чего это такое говоришь?!
— А то, что всем известно: Хмури считает, что утро пошло насмарку, если к обеду он не раскроет как минимум шесть заговоров о покушении на свою жизнь! — во весь голос провозгласил Каркаров. — И, насколько я знаю, он и учеников своих обучает постоянно опасаться покушений на их жизнь. Необычная черта характера для преподавателя Защиты от Тёмных искусств, Дамблдор, но, без сомнения, у вас были на то веские причины!
— Я всё придумываю, а? — прорычал Хмури. — Мне всё мерещится, а? Тот колдун или колдунья, которые внесли в Кубок имя Поттера, хорошо знали своё дело…
— И какие у вас ест доказателства? — воскликнула мадам Максим, всплеснув своими огромными руками.
— Да такие, что они обдурили такой мощный волшебный предмет! — ответил Хмури. — Им нужно было сотворить сильнейшее заклинание Конфундус, чтобы вконец оболванить Кубок и заставить его забыть, что в соревновании принимают участие только три школы… Я так думаю, что они внесли имя Поттера, как представителя четвёртой школы, чтобы точно знать, что он будет единственным в этой категории…
— Похоже, ты всё это тщательно обдумал, Хмури, — холодно произнёс Каркаров, — и придумал чрезвычайно оригинальную теорию, хотя, конечно, я слыхал и такое, что совсем недавно ты вдребезги разбил один из подарков к своему дню рождения потому, что вбил себе в голову, что кто-то искусно запрятал туда яйцо василиска. И только позже до тебя дошло, что это были обыкновенные экипажные часы. Так что, ты не обидишься, если мы не станем воспринимать всерьёз твои измышления…
— Да, мне-то известно, что есть такие типы, которые готовы воспользоваться любым самым безобидным случаем для достижения своих целей, — угрожающе отпарировал Хмури, — такая у меня работа — следовать логике Тёмных Магов, и кто-кто, а ты — Каркаров, должен это помнить.
— Аластор! — предостерегающе, воскликнул Дамблдор.
— К кому это он обращается? — недоумённо подумал Гарри, но тут же сообразил, что вряд ли «Дикий глаз» — настоящее имя Хмури. «Дикий глаз» послушно замолчал, но с явным удовольствием продолжал поглядывать на вспыхнувшее лицо Каркарова.
— Как это произошло — мы не знаем, — обратился к присутствующим Дамблдор, — но, похоже, что у нас нет выбора: оба они — Седрик и Гарри были выбраны Кубком, и поэтому они оба должны будут принимать участие в турнире…
— О-о! Но, Дамблидорр…
— Моя дорогая мадам Максим, если вы сможете предложить более приемлемый вариант, я с огромным удовольствием выслушаю ваше предложение!
И Дамблдор замер в ожидании ответа, но мадам Максим молчала, продолжая сверлить его злым взглядом. И не она одна. Снейп был явно разъярён, Каркаров кипел — у одного Бэгмана был радостно-возбуждённый
