лестнице.
— Послушай… — Седрик понизил голос, когда Рон ушёл. — С меня причитается за драконов. Знаешь, это золотое яйцо? Твоё воет, когда ты его открываешь?
— Да, — сказал Гарри.
— Ну… прими ванну, понял?
— Что?
— Прими ванну и, ну, возьми с собой яйцо и обдумай всё в горячей воде. Это поможет… Поверь мне.
Гарри уставился на него.
— Вот что, — сказал Седрик. — Воспользуйся ванной для префектов. Четвёртая дверь налево от статуи Бориса Беспечного на шестом этаже. Пароль — «свежая сосна». Мне пора… хотел пожелать спокойной ночи…
Он одарил Гарри улыбкой и поспешил вниз по ступенькам к Чо.
Гарри в одиночестве отправился в Гриффиндорскую башню. Что за странный совет? Как ванна поможет ему выяснить, что означает вопящее яйцо? Может быть Седрик водит его за нос? Может он хочет выставить Гарри дураком, чтобы Чо больше его любила?
Толстая Дама и её подруга Ви дремали. Гарри пришлось крикнуть: — Волшебные огни! — чтобы разбудить их, и они были чрезвычайно этим недовольны. Он пробрался в гостиную и обнаружил Рона и Гермиону, которые бешено орали друг на друга.
— Если тебе это не по душе, то ты знаешь выход! — кричала Гермиона. Её гладкий пучок растрепался, а лицо было искажено гневом.
— Да ну? — кричал в ответ Рон. — Какой же?
— В следующий раз, когда будет бал, пригласи меня, до того как это сделает кто-то другой, а не в последнюю очередь!
Рон молча глотал воздух, словно рыбка, выброшенная на берег, а Гермиона развернулась на каблуках и унеслась к себе в спальню. Рон повернулся к Гарри.
— Ну, — ошеломлённо пробормотал он, — ну — это всего лишь доказывает — ничего она не поняла…
Гарри ничего не сказал. Он был слишком рад, что Рон снова с ним разговаривает, чтобы вразумить его — но он думал, что Гермиона поняла всё гораздо лучше Рона.
24. Сенсация Риты Скитер
Утром после Рождества все встали поздно. Неторопливые разговоры в Гриффиндорской гостиной были гораздо тише, чем в последние дни и часто прерывались зевками. Пышная шевелюра Гермионы снова вернулась в своё нормальное состояние. Гермиона призналась Гарри, что перед балом воспользовалась изрядным количеством распрямляющего зелья. — Но чтобы так ходить каждый день, — сказала она, почесывая урчащего Косолапа за ухом, — слишком много возни.
Рон и Гермиона, по всей видимости, пришли к безмолвному соглашению не обсуждать свои разногласия. Друг с другом они разговаривали приветливо, но как-то натянуто. Не теряя времени, Рон и Гарри рассказали Гермионе о подслушанном разговоре Хагрида и мадам Максим. Известие о том, что Хагрид — полувеликан произвело на Гермиону гораздо меньшее впечатление, чем на Рона.
— Да, я иногда об этом задумывалась, — сказала она, пожимая плечами. — Я знала, что он не может быть великаном, потому что они около двадцати футов ростом. Но, честно говоря, вся эта истерия вокруг великанов… Ну не могут они все быть такими ужасными… Это такое же предубеждение, как и насчет оборотней… Это просто нетерпимость, вы согласны?
Рон, кажется, был готов сказать в ответ что-то ехидное, но ему не хотелось ссориться, поэтому он лишь недоверчиво покачал головой, когда Гермиона отвернулась.
Настало время подумать о домашних заданиях, которые они совсем забросили в первую неделю каникул. Теперь, когда Рождественские праздники закончились, все успокоились — все, кроме Гарри, которому снова стало не по себе. Двадцать четвертое февраля приближалось, а он всё ещё не разгадал секрет золотого яйца. Поэтому теперь каждый вечер, приходя в спальню, он доставал яйцо из чемодана, надеясь, что со временем что-нибудь поймет. Он напряженно думал о том, на что, кроме визга тридцати музыкальных пил, похож этот странный звук, но он и в самом деле никогда не слышал ничего подобного. Он закрывал яйцо, тряс его изо всех сил, открывал опять, пытаясь разобраться, не изменился ли звук, но толку не было. Он пробовал задавать яйцу вопросы, пытаясь перекричать ужасный скрежет, но ничего не происходило. Однажды он даже швырнул яйцо через комнату — правда, без особой надежды, что это поможет…
Гарри не забыл подсказку Седрика, но, поскольку теперь он питал к нему не самые дружеские чувства, то решил ею не пользоваться. В самом деле, если бы Седрик действительно хотел помочь Гарри, то его намёк не был бы таким загадочным. Гарри ведь сказал Седрику открытым текстом, в чём будет заключаться Первое задание. Видимо, по мнению Седрика, предложение принять ванну было достойной ответной услугой. Ну да и не очень-то нужна была такая дурацкая помощь, тем более от того, кто ходит по коридорам за руку с Чо.
Наступил первый день нового семестра. Гарри отправился на уроки, нагрузившись, как обычно, книгами, пергаментом и перьями. Тревога о предстоящем задании давила на сердце так, словно он всё время таскал с собой и яйцо.
Луг вокруг замка по-прежнему был занесён снегом; стекла оранжерей запотели так, что на уроках Гербологии через них было невозможно хоть что-то разглядеть. При такой погоде никто особенно не рвался на уроки по Уходу за Волшебными Существами. Правда, Рон заметил, что уж Крутоны-то их отогреют, либо гоняясь за ними, либо пуляя в них огнём так, что подожгут хижину Хагрида.
Однако у входа в хижину вместо Хагрида их встретила пожилая ведьма с коротко остриженными седыми волосами и боксерским подбородком.
— Пошевеливайтесь, звонок был пять минут назад! — рявкнула она, когда они пробились к ней через сугробы.
— А вы кто такая? — спросил Рон, уставившись на неё. — Где Хагрид?
— Меня зовут профессор Граббли-Плэнк, — резко сказала она. — Я буду временно преподавать вам Уход за Волшебными Существами.
— Где Хагрид? — громко повторил Гарри.
— Он не в форме, — отрезала профессор Груборс.
Гарри услышал тихое хихиканье. Он обернулся: Драко Малфой и остальные Слизеринцы присоединились к классу. У всех был весёлый вид, и никто из них не удивился, увидев профессора Граббли-Плэнк, шагающую вдоль стойла, где дрожали от холода Бобатонские кони. Гарри, Рон и Гермиона последовали за ней, оглядываясь на хижину Хагрида. Занавески были задернуты. Что если Хагрид лежит там, больной, один-одинёшенек?
— Что случилось с Хагридом? — спросил Гарри, стараясь не отстать от профессора Граббли-Плэнк.
— Тебя это не касается, — ответила она, таким тоном, словно он лез не в своё дело.
— Очень даже касается, — возмутился Гарри. — Что с ним случилось?
Профессор Граббли-Плэнк сделала вид, что не слышит его. Она вела учеников к опушке Запретного Леса. А там… там они увидели большого прекрасного единорога, привязанного к дереву. При виде единорога многие девочки ахнули от восторга.
— Ой, какой же он красивый! — прошептала Лаванда Браун. — Где она его взяла? Их ведь очень трудно поймать!
Единорог был таким белым, что даже свежий снег вокруг него казался серым. Он нервно вскидывал голову, увенчанную рогом, и перебирал ногами с золотыми копытами.
— Эй, парни, отойдите-ка назад! — гаркнула профессор Граббли-Плэнк, рукой преграждая им путь. — Единороги предпочитают женское общество. Девочки — вперёд, подходите осторожно, давайте, потихоньку…
Девочки и профессор медленно подошли к единорогу, оставив мальчишек наблюдать у ограды загона. Как только профессор Граббли-Плэнк отошла и не могла их услышать, Гарри повернулся к Рону.
— Как ты думаешь, что с ним случилось? Тебе не кажется, что Крутон…
— Да никто на него не нападал, Поттер, если уж ты так беспокоишься, — тихо проговорил Малфой. — Нет, ему просто стыдно показать людям свою толстую страшную рожу.
— О чём это ты? — резко спросил Гарри.
Малфой вынул из внутреннего кармана сложенную страницу газеты.
— Полюбуйся, — сказал он с ухмылкой. — Уж не обессудь, Поттер, я не хотел быть первым, от кого ты узнаешь. Гарри взял у него страницу, развернул и начал читать. Рон, Шеймус, Дин и Невилл заглядывали ему через плечо. Это была статья с фотографией, на которой у Хагрида был очень зловещий вид.
«Гигантская ошибка Дамблдора
Альбус Дамблдор, эксцентричный директор Хогвартской Школы Колдовства и Волшебства, известен своим нетрадиционным подходом к приёму персонала на работу, пишет Рита Скитер, наш специальный корреспондент. В сентябре нынешнего года он пригласил Аластора Хмури-«Дикий глаз», отставного Аврора, скандально известного своей подозрительностью, на должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Это решение вызвало недоумение у многих членов Министерства Магии, особенно если учесть известную всем привычку Хмури нападать на любого, кто в его присутствии имеет неосторожность сделать резкое движение. Хмури-«Дикий глаз», однако, кажется весьма ответственным и великодушным по сравнению с кандидатом, которому Дамблдор доверил преподавать Уход за Волшебными Существами.
Рубеус Хагрид, признавший, что был отчислен из Хогвартса на третьем году обучения, с давних пор работал лесничим при школе. Эта должность была предоставлена ему Дамблдором. В прошлом году, однако, Хагрид таинственным образом воздействовал на директора и получил в дополнение место преподавателя по Уходу за Волшебными Существами. При этом гораздо более квалифицированные кандидаты были отвергнуты.
Человек ужасающих размеров и грубой наружности, Хагрид использовал свою вновь приобретённую власть, чтобы запугивать учеников, демонстрируя им чудовищ. Пока Дамблдор не обращал внимания, за время нескольких ужасных уроков многие ученики получили серьёзные увечья.
— На меня напал гиппогриф, а моего
