еды не найдётся? — поинтересовался он у домовых, столпившихся вокруг. Те обрадованно закивали и бросились за едой.
— Добби, а где Винки? — спросила Гермиона, оглядываясь.
— Винки вон там, рядом с камином, мисс, — тихо ответил Добби тихо, и его уши поникли.
— О Боже, — сказала Гермиона, разглядев Винки.
Гарри посмотрел в сторону камина. Винки сидела на том же самом стуле, что и в прошлый раз, но сперва он не заметил её. Нестиранные обноски, когда-то бывшие одеждой, цветом сливались с закопченными кирпичами за спиной Винки. Она сжимала в руках бутылку Ирисэля и покачивалась на стуле, пристально глядя в огонь.
— Винки выпивает по шесть бутылок за день, — прошептал Добби. Винки икнула.
— Так… он же некрепкий, — сказал Гарри.
Но Добби покачал головой: — Крепкий-крепкий для домового, сэр.
Винки опять икнула. Домовые, которые принесли эклеры, неодобрительно взглянули на неё и вернулись к работе.
— Винки спивается, Гарри Поттер, — грустно прошептал Добби. — Винки хочет домой. Винки до сих пор считает мистера Крауча хозяином, сэр. Добби говорит-говорит, но не может убедить её, что профессор Дамблдор теперь её хозяин.
Гарри осенило: — Эй, Винки! — он подошел поближе и наклонился к ней. — Ты не знаешь, где сейчас мистер Крауч? Он вдруг перестал приезжать на Турнир.
Глаза Винки блеснули: — Х- хозя… ик… не приехал?
— Нет, — сказал Гарри, — мы его не видели с самого Первого задания. «Ежедневный Пророк» пишет, что он заболел.
Винки еще раз качнулась, уставившись на Гарри мутным взором.
— Хозяин… ик… болен?
Её нижняя губа задрожала.
— Мы не знаем, — быстро ответила Гермиона.
— Хозяину нужна его… Ви… ик… нки! — всхлипнула Винки. — Хозяин не… ик… может справиться сам…
— Но другие люди сами справляются с домашними делами, ты прекрасно это знаешь, Винки, — строго сказала Гермиона.
— Ви… ик… нки… не только… де… дела делает! — негодующе пискнула Винки, раскачиваясь ещё сильнее и расплескивая эль на свою загвазданную блузку. — Хозяин… ик… доверяет Винки… важные… ик… секреты…
— Секреты? — переспросил Гарри.
Но Винки качнула головой, пролив на себя очередную порцию эля.
— Винки… хранит… ик… секреты её хозяина! — возмущённо заявила она, энергично раскачиваясь и злобно глядя на Гарри совершенно окосевшими глазами. — Вы… вынюхивать, вот!
— Винки не смеет так разговаривать с Гарри Поттером! — рассердился Добби. — Гарри Поттер — храбрый и благородный, Гарри Поттер не вынюхивает!
— Он вынюхивает… тайны… моего хозяина… Винки — хороший домовой… ик… Винки ничего не скажет… ик… тем, кто… ик… лезет и суёт нос… ик!
Веки Винки опустились, она соскользнула со стула на каминный порожек и громко захрапела. Пустая бутылка из-под эля загремела по каменному полу. Полдюжины домовых кинулись к ней. Один из них схватил бутылку, другие накинули на Винки большую клетчатую скатерть и подоткнули края так, что Винки не стало видно.
— Нам так жаль, что вы стали свидетелями этого зрелища, сэры и мисс! — пропищал домовой рядом с ними, качая головой. Похоже, ему было очень стыдно. — Мы надеемся, что вы не станете судить по Винки обо всех нас!
— У неё горе! — гневно воскликнула Гермиона. — Почему вы не поддержите её вместо того, чтобы прятать с глаз долой?!
— Прошу прощения, мисс, — сказал домовой, низко кланяясь, — но домовой не может горевать, пока есть работа, которую нужно делать, и господин, которому нужно служить.
— Ради всего святого! — повысила голос Гермиона. — Да выслушайте же меня! Вы имеете право горевать наравне с магами! Вы имеете право на зарплату и выходные, и приличную одежду, и вы не должны делать всё, что вам велят — взгляните на Добби!
— Мисс, пожалуйста, не впутывать в это Добби, — испуганно промямлил Добби. Радостные улыбки внезапно испарились, домовые уставились на Гермиону так, словно она вдруг сошла с ума и стала опасна.
— Вот вам ваша еда! — пискнул домовой возле локтя Гарри и сунул ему большой окорок, дюжину пирожных и фрукты. — Уходите!
Домовые столпились вокруг Гарри, Рона и Гермионы и стали вытеснять их из кухни, подталкивая в поясницы.
— Спасибо за носки, Гарри Поттер! — печально крикнул Добби от каминного порожка, стоя рядом с горбатой скатертью, которая была Винки.
— Ты никак не научишься держать язык за зубами, Гермиона! — набросился на неё Рон, как только дверь кухни захлопнулась за ними. — Теперь они не захотят, чтобы мы приходили! А мы могли бы выведать у Винки побольше насчёт Крауча!
— Именно затем ты туда и ходишь! — иронично хмыкнула Гермиона. — А вовсе не затем, чтобы наесться до отвала!
После этой стычки весь остаток дня не заладился. Гарри так устал от препирательств Рона и Гермионы, пока они делали домашнюю работу в гостиной, что отправился в Совятню один.
Пигвиджен был слишком мал, чтобы дотащить окорок и всё остальное, поэтому Гарри снарядил ему в помощь двух школьных сов. Когда они унеслись в сумерки эдаким странным крылатым караваном, Гарри перегнулся через подоконник, разглядывая луг, шуршащие макушки Запретного Леса и трепещущие паруса Дурмштрангского корабля. Сквозь колечко дыма над трубой Хагридовой хижины скользнул филин; он облетел Совятню и направился к замку. Опустив глаза, Гарри увидел, как Хагрид что-то энергично вскапывает перед хижиной. Судя по всему, этому что-то предстояло стать грядкой. В этот момент мадам Максим вышла из Бобатонского экипажа и направилась к Хагриду. По-видимому, она пыталась завязать разговор, но Хагрид склонился над своей лопатой, и похоже, совсем не интересовался поддержанием беседы, потому что мадам Максим очень быстро повернулась и ушла.
Не желая возвращаться в Гриффиндорскую башню и слушать, как Рон и Гермиона ворчат друг на друга, Гарри смотрел на Хагрида, пока не стало совсем темно; пока совы не начали просыпаться и одна за другой бесшумно исчезать в ночи.
Наутро Рон и Гермиона перестали дуться друг на друга, и к облегчению Гарри и вопреки предсказаниям Рона, завтрак Гриффиндорцев — бекон, яичница и копчёная рыба — был так же хорош как всегда.
Когда в зал влетели совы, Гермиона нетерпеливо взглянула вверх, словно чего-то ждала.
— Успокойся, Перси не успел накатать ответ, — сказал ей Рон. — Мы же послали Хедвигу только вчера.
— Не в этом дело, — ответила Гермиона. — Я подписалась на «Ежедневный Пророк». До смерти надоело узнавать обо всем от Слизеринцев.
— Светлая мысль! — воскликнул Гарри и тоже взглянул вверх. — Эй, Гермиона, тебе везёт…
К Гермионе планировала серая сова.
— Это не газета, — сказала та разочарованно, — это…
Но к её недоумению, следом за серой совой перед её тарелкой опустились четыре сипухи, коричневая сова и неясыть.
— Сколько же ты навыписывала? — спросил Гарри, хватая бокал Гермионы, чтобы его не опрокинули совы, столпившиеся на столе.
— Да что за… — начала Гермиона, забирая письмо у серой совы, открывая и принимаясь за чтение. — Ну знаете! — воскликнула она, густо краснея.
— Чего там? — спросил Рон.
— Да так… глупости всякие…
Она бросила письмо Гарри, и тот заметил, что оно не написано от руки, а составлено из печатных букв, видимо, вырезанных из «Ежедневного Пророка».
Ах ты пАрШИвкА. гАРри ПотТЕр ЗасЛУЖил ЛучШе. УхоДи ОТкуда прИШлА — К МАгГлАМ.
— Они все такие же, как это! — воскликнула Гермиона, открывая письма одно за другим. — Гарри Поттер достоин лучшего… Кипеть тебе в лягушачьей икре… Ой!
Она открыла последний конверт и вдруг желтовато-зелёная жидкость с сильным запахом бензина хлынула ей на руки, которые вмиг покрылись большими жёлтыми волдырями.
— Концентрированный буботубный гной! — вскрикнул Рон, выхватывая у неё конверт и принюхиваясь.
— Ох… — простонала Гермиона. Она расплакалась, пытаясь стереть гной салфеткой; пальцы были сплошь в нарывах и казалось, что у неё на руках толстые бугристые перчатки.
— Беги в больничное крыло, — посоветовал Гарри, как только совы, окружавшие Гермиону, разлетелись. — Мы скажем профессору Спраут, куда ты пошла…
— Я же говорил! — воскликнул Рон, когда Гермиона бегом кинулась в вестибюль. — Я говорил, чтоб она не трогала Риту Скитер! Ты только послушай… — он взял одно из писем. — Я прочла в «Ведьминском Еженедельнике», как ты обошлась с Гарри Поттером, а ему ведь и так досталось в жизни. Я пошлю тебе проклятие в следующем письме, сразу как найду вместительный конверт. — Чёрт, ей теперь нельзя читать всё подряд.
Гермиона не пришла на Гербологию. Когда Гарри и Рон вышли из теплицы и направились на урок к хижине Хагрида, то увидели Малфоя, Крэбба и Гойла, которые спускались по каменным ступеням замка. Панси Паркинсон позади них шепталась и пересмеивалась с компанией Слизеринок. Поймав взгляд Гарри, Панси выкрикнула: — Что, Поттер, порвал со своей подружкой? Это потому она так огорчилась за завтраком?
Гарри сделал вид, что не слышал её. Он не хотел рассказывать, чем обернулась для Гермионы статья в «Ведьминском Еженедельнике».
Хагрид сказал им на предыдущем уроке, что они закончили с единорогами. И вот теперь он ждал перед хижиной, а возле его ног стояла целая куча ящиков. При виде них у Гарри сжалось сердце — неужто вылупляется новая партия Крутонов? — но когда он заглянул внутрь, то увидел пушистых чёрных зверьков с длинными рыльцами и плоскими, словно лопаты, передними лапами. Зверьки поглядывали на ребят, слегка смущаясь всеобщего внимания.
— Это нюхлеры, — сказал Хагрид, когда весь класс собрался вокруг. — Они
