сказала профессор Трелони, усаживаясь перед классом в свое крылатое кресло и оглядывая всех огромными очкастыми глазами, — мы почти закончили нашу работу по планетарному прорицанию. Сегодня, однако, будет прекрасная возможность проверить влияние Марса, поскольку он сейчас очень интересно расположен. Будьте добры, посмотрите сюда, я погашу свет…
Она взмахнула своей волшебной палочкой, и лампы погасли. Теперь единственным источником света был камин.
Профессор Трелони нагнулась и достала из-под своего кресла миниатюрную модель солнечной системы, накрытую стеклянным куполом. Это была очень красивая вещь; луны мерцали каждая на своём месте вокруг девяти планет; солнце пламенело; и всё это висело в воздухе за стеклом. Гарри лениво смотрел, как профессор Трелони начала объяснять удивительный угол, под которым Марс находится к Нептуну. Тяжелые пары благовоний плавали вокруг него, и ветерок из окна овевал его лицо. На улице еле слышно жужжало какое-то насекомое. Веки Гарри начали тяжелеть…
Он летел на спине филина, пересекая ясное синее небо по направлению к холму, на котором стоял старый дом, увитый плющом. Ветер приятно дул Гарри в лицо, они спускались всё ниже и ниже, пока не достигли тёмного разбитого окна на верхнем этаже дома, куда и влетел филин. Теперь они летели вдоль мрачного коридора, в комнату в самом конце… в тёмную комнату с заколоченными окнами… Гарри сошёл со спины филина… теперь он смотрел, как филин пролетел через комнату к креслу, стоявшему спиной к нему… Кроме кресла на полу маячили два тёмных силуэта… Они двигались… один был огромной змеёй… другой — человеком, низкорослым лысеющим человеком, со слезящимися глазами и острым носом… Человек задыхался от рыданий на ковре у камина…
— Тебе повезло, Червехвост, — произнес холодный, высокий голос из глубины кресла, на которое сел филин, — ты крайне удачлив. Твоя ошибка нам не повредила… Он мёртв.
— Повелитель! — воскликнул человек на полу. — Повелитель, я… я так рад… и… и так сожалею…
— Нагини, — сказал холодный голос, — тебе не повезло. Похоже, я не скормлю тебе Червехвоста… но не огорчайся… есть ещё Гарри Поттер…
Змея зашипела. Гарри видел её трепещущее жало.
— Теперь, Червехвост, — сказал холодный голос, — пожалуй, одно небольшое напоминание о том, что я не потерплю ещё одного неверного шага…
— Повелитель… нет… я умоляю вас…
Из-за спинки кресла показалась волшебная палочка, которая указывала на Червехвоста.
— Круцио! — произнёс холодный голос.
Червехвост кричал и кричал, будто бы каждый нерв в его теле горел; крик заполнил уши Гарри, а шрам на его лбу взорвался болью; он тоже кричал… Волдеморт услышит его, узнает, что он здесь…
— Гарри! Гарри!
Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, закрывая лицо руками. Его шрам всё ещё горел так сильно, что глаза слезились. Боль была настоящей. Ученики окружили его, а перепуганный Рон стоял рядом с ним на коленях.
— Тебе плохо?
— Конечно, ему плохо! — сказала профессор Трелони, которая выглядела крайне возбуждённой. Её огромные глаза выкатились, остановившись на Гарри. — Что это было, Поттер? Видение? Что ты видел?
— Ничего, — соврал Гарри. Он сел. Он чувствовал, как его трясет. Он не переставая глядел по сторонам, всматриваясь в тени вокруг; голос Волдеморта звучал так близко…
— Ты держался за свой шрам! — сказала профессор Трелони. — Ты катался по полу, держась за шрам! Ну же, Поттер. У меня большой опыт в подобных вопросах!
Гарри поднял на неё глаза.
— Я думаю, мне нужно в больничное крыло, — сказал он. — Ужасная головная боль.
— Дорогой мой, ты, несомненно, перевозбудился из-за необыкновенных мистических вибраций в моём классе! — сказала профессор Трелони. — Если ты сейчас уйдешь, то можешь потерять шанс увидеть дальше, чем ты когда- либо…
— Я не хочу видеть ничего, кроме средства от головной боли, — отрезал Гарри.
Он встал. Ученики, которых, казалось, покинула решительность, расступились.
— Пока, — прошептал Гарри Рону и, взяв свою сумку, направился к люку, не обращая внимания на профессора Трелони. На её лице было написано разочарование, будто бы у неё отняли любимую игрушку.
Гарри спустился по приставной лестнице, но не пошел в больничное крыло. Он и не собирался туда идти. Сириус сказал ему, что делать, если шрам будет болеть, и Гарри последовал его совету. Он отправился прямо к кабинету Дамблдора. Проходя по коридорам, он размышлял о своём сне… Сон был таким же ярким, как и тот, что разбудил его Привит Драйв… Он мысленно повторял подробности, стараясь убедиться, что всё запомнил… Он слышал, как Волдеморт обвинял Червехвоста за ошибку… но филин принёс хорошие новости, ошибка была исправлена, кто-то был мёртв… и Червехвоста не скормили змее… он, Гарри, будет скормлен вместо него…
Гарри не заметил, как прошел мимо каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. Он удивлённо огляделся, сообразил, что произошло, и вернулся, встав напротив её. Потом он вспомнил, что не знает пароля.
— Лимонная долька? — нерешительно произнёс он. Горгулья не двинулась с места.
— Ладно, — сказал Гарри, глядя на неё, — грушевый леденец, гм… Лакричная палочка… Шипучая Летучка… Лучшая взрывающаяся жвачка Друбла… Бобы Берти Ботт всех вкусов… ах, нет, он ведь их не любит… ну, просто откройся, что тебе стоит? — крикнул он со злостью. — Мне очень нужно его видеть, СРОЧНО!
Горгулья оставалась неподвижной.
Гарри пнул её и больно ушиб пальцы.
— Шоколадная лягушка! — гневно кричал он, стоя на одной ноге. — Сахарное перо!.. Тараканий козинак!
Горгулья спружинила и отодвинулась в сторону. Гарри захлопал глазами от удивления.
— Тараканий козинак? — сказал он потрясённо. — Я же просто пошутил…
Он быстро прошёл через отверстие в стене и встал на нижнюю ступень каменной винтовой лестницы. Двери за ним закрылись. Лестница медленно двинулась вверх и доставила его к полированной дубовой двери с бронзовым дверным молотком. Из кабинета доносились голоса. Он сошёл с движущейся лестницы и остановился, прислушиваясь.
— Дамблдор, боюсь, что я не вижу связи, совсем не вижу! — это был голос Министра Магии, Корнелиуса Фаджа. — Людо говорит, что Берта способна потеряться где угодно. Я согласен, мы ожидали, что найдем её к этому времени, но, тем не менее, у нас нет доказательств криминальной подоплёки, Дамблдор, никаких доказательств. Что же до связи между её исчезновением и исчезновением Крауча…
— И что же по вашему мнению случилось с Барти Краучем, министр? — послышался рычащий голос Хмури.
— Я вижу две возможности, Аластор, — сказал Фадж. — Либо Крауч в конце концов рехнулся — очень вероятно, учитывая историю его жизни — сошёл с ума, и теперь где-то блуждает…
— В таком случае, он слишком быстро заблудился, Корнелиус, — спокойно сказал Дамблдор.
— Или же… — Фадж запнулся. — Ладно, я оставлю своё предположение до того, как мы осмотрим место, где его нашли… Но вы ведь говорите, это было недалеко от кареты Бобатона? Дамблдор, вы знаете, кто эта женщина?
— Я считаю её очень талантливым директором, и она превосходно танцует, — миролюбиво ответил Дамблдор.
— Дамблдор, очнитесь! — рассерженно сказал Фадж. — Вам не кажется, что у вас к ней необъективное отношение из-за Хагрида? Они не все такие уж безобидные, конечно, если вы называете Хагрида безобидным, с его-то помешательством на чудовищах…
— Я подозреваю мадам Максим не больше, чем Хагрида, — сказал Дамблдор так же миролюбиво. — Я думаю, что, возможно, это у вас предубеждение, Корнелиус.
— Может быть, закончим дискуссию? — прорычал Хмури.
— Да, да, пойдемте туда, пора, — нетерпеливо сказал Фадж.
— Нет, я не об этом, — сказал Хмури, — я о том, что Поттер хочет с вами поговорить, Дамблдор. Он стоит за дверью.
30. Думоотвод
Дверь в кабинет распахнулась.
— Здравствуй, Поттер, — сказал Хмури, — ну что ж, заходи, раз пришёл.
Гарри вошёл внутрь. Ему уже доводилось бывать в кабинете Дамблдора. Это была большая круглая комната, на стенах которой висели портреты бывших директоров и директрис Хогвартса, находившихся в глубокой дрёме. Их грудь мерно вздымалась в такт дыханию. У стола Дамблдора стоял Корнелиус Фадж, одетый, как обычно, в деловую мантию в тонкую полоску. В руках он держал светло- зелёный котелок.
— Гарри, — сердечно сказал он, — как поживаешь?
— Прекрасно, — соврал Гарри.
— А мы как раз только что обсуждали тот вечер, когда мистер Крауч появился на территории Хогвартса, — сказал Фадж, — ведь это ты наткнулся на него?
— Да, — ответил Гарри и, внезапно решив, что скрывать то, что он нечаянно подслушал их разговор, было бессмысленно, добавил, — но я нигде не видел мадам Максим. А ведь ей достаточно трудно спрятаться!
Из-за спины Фаджа Дамблдор, с озорным огоньком в глазах, улыбнулся Гарри.
— Н-да… — смущённо произнес Фадж, — а мы как раз собирались пройтись вокруг замка. Гарри, прошу прощения… не пора ли тебе вернуться к занятиям?
— Я бы хотел поговорить с вами, профессор, — поспешно сказал Гарри Дамблдору, который кинул на него быстрый вопросительный взгляд.
— Подожди меня здесь, Гарри — сказал Дамблдор, — наше обследование местности не займёт много времени.
Они молча прошествовали мимо и закрыли за собой дверь. Спустя минуту Гарри услышал клацанье деревянной ноги Хмури, удаляющегося по коридору. Гарри огляделся.
— Здравствуй, Фокс, — сказал он.
Феникс
