подействовало на него еще сильнее. И к маме я приехала, небрежно помахивая винтажной Birkin шоколадного цвета. Не знаю, как он это организовал, но она была у меня уже в полдень. Ведь может же, когда хочет!
Мама одобрительно подняла брови. Я победно подняла в ответ свои. Затем мы подняли брови вместе. В общем, ничего не предвещало… не важно, чего, но от маман я такого не ожидала! Хотя…
Мама сегодня была в образе курицы-несушки: туда-сюда передвигала по столу блюда, любезно всем предлагала то одно, то другое, напоминала новому папе, чтобы он открывал бутылки.
— Курочка хорошо прожарилась? — заботливо спросила мамуля у Игоря.
— Ум… ммм! — благосклонно ответил Игорь.
И тут маман как выдаст:
— А когда свадьба?
Игорь замер, а потом стал задыхаться. Видимо, курочка все же оказалась непрожаренной, н-да… Мы всем семейством вскочили, начали стучать его по спине и давать бесполезные советы о правильном дыхании.
Честно говоря, мне Игоря стало даже жалко: сначала лоханулся, потом подавился, а затем еще и побили ни за что ни про что… Наконец Игорь задышал, видимо, испугавшись, когда новый папа предложил использовать свой спиннинг, чтобы вытащить застрявший кусок. Все расселись. И мама, снова любезно придвигая к Игорю блюдо с курицей, продолжила:
— Я мать, имею право спросить!
Спасибо, мама! Я тебя тоже очень люблю.
Игорь приходил в себя несколько дней: вздрагивал от малейшего звука и то и дело подозрительно оглядывался на меня. Не рассмотрел еще, что ли? Но человеческий организм может переносить даже космические перегрузки, и сегодня мы празднуем мой день рождения с моими же милыми друзьями!
Решили пожарить шашлыки (это плюс к тем разносолам, что приготовила «так-и-неподцепившая- миллиардера» домработница). Игорь со своим водителем Андреем и Наташин «хахель» Сережа колдовали вокруг мешка с углем, а мы все расположились неподалеку, но с подветренной стороны.
Дворик, прямо скажем, был размером со спичечный коробок («наш» особняк как раз из тех, что строились на огородах), но места хватило всем, даже Инночкиному благоверному, который разложил шезлонг среди рододендронов и уже похрапывал. Девчонки (плюс Димыч), затаив дыхание, слушали эпопею «Барбадос и мы. Легенда о Карибах».
— А Леонардо Ди Каприо ты видела? — с горящими глазами спросила Инночка.
— А он что, там был?! — встревожилась я.
— Ага, в «Hello!» была фотография, — возбужденно закивала Инночка.
Ее информации можно было доверять — так как целыми днями Инночка просиживает джинсы D&G в Жуковке в обществе дочери и нянек, то, чтобы окончательно не сдвинуться, запоем читает всю светскую прессу подряд. Блииииииин! А я целыми днями в SPA торчала! Это надо же было так опростоволоситься!
— Ты не перевозбуждайся, — увидев мое лицо, сказала Ольга. — Он наверняка был в обществе своей супермодели.
— Что ты хочешь сказать? Что она не отбила бы его у какой-то там супермодели? — вступился за меня Димыч.
— Отбить-то, может быть, и отбила, — оценивающе прищурилась на меня Наташа, — но при малейшем намеке на взаимность Леончика эта супермодель утопила бы ее в бассейне.
Ох, и людоедские же нравы в модельном бизнесе! И как только Наташа там пять лет продержалась?
— В любом случае, предложение он тебе не сделал, — резюмировала Оля.
— Кто, Ди Каприо? — не могла я оторваться от своих фантазий.
— Игорь, дурища!
Я сделала загадочное лицо.
— Ой-ой, только не надо! — ехидно заметила Оля.
— Зато у меня есть винтажная Birkin, а у тебя лишь новая Kelly, — парировала я.
Ну?
— Это серьезная замена, — одобрительно закивала головой Инночка.
Ее благоверный, кстати, его зовут Эрнест, в свое время сложил к ее ногам весь ассортимент бутика Hermes, прежде чем Инночка удостоила его хоть намеком на взаимность.
— Ага, и именно этот квадратный метр телячьей кожи (она телячья, я не ошибаюсь?) будет тебя в дальнейшем одевать, обувать, водить по ресторанам и вывозить на Барбадос? — с насмешечкой протянула Оля.
— Будет-будет, — снова закивала Инночка. — Девушка, у которой есть Birkin, может больше никогда и ни о чем не беспокоиться.
У самой Инночки их две: из кожи аллигатора, натурального зелено-коричневого окраса, и красная, из кожи страуса, под цвет ее новой машины.
Я промолчала, но не потому что я такая скромная. Краем глаза я наблюдала, как Настя с Аленой потаскивали маринованное мясо из тазика, и скармливали его вечно голодному «сыночку». Как я понимаю, эти собачницы со стажем (у одной — бульдог, у другой — овчарка) решили провести эксперимент: можно ли превратить «сыночка» в человека (в смысле — в пристойное животное), если покормить его полноценной пищей?
Ну что ж, эксперимент закончился удачно: весь оставшийся день «сыночек» дристал, поджав куконьки. Ольга носилась вокруг, кудахтала и огрызалась на нас с Инночкой, когда мы брезгливо морщились при очередном «фонтане». Настя с Аленой то и дело убегали в рододендроны, чтобы просмеяться. А Эрнест даже не проснулся!
С тех пор как светская Москва присоединилась к мировому сообществу (или считает, что присоединилась), мы стали «как большие» проводить всевозможные конкурсы, рейтинги и премии. Призы уже вручают за все — за предприимчивость и сексуальность, за фотогеничность и самые большие траты на шопинг, за рьяную тусовочную жизнь и регулярное посещение фитнес-центра. В общем, мало какая из сторон светской жизни осталась неохваченной. Поэтому, в конце концов, и, не мудрствуя лукаво, решили вспомнить о такой насущной вещи, как красота. А что, не оставлять же ее в узких рамках конкурсов красоты для провинциальных фей?
А так как сегодня красота (впрочем, как и всегда) — серьезный двигатель карьеры, то в «Тор-100 самых красивых людей Москвы» попадают не столько природные красавицы и красавцы, сколько герои столицы России текущего года — талантливые, успешные и знаменитые. В общем — люди приятные и полезные во всех отношениях.
«Тор-100» который год с помпой оглашают в рамках Бала моды и красоты May Fashion и проводят исключительно на открытых площадках. В последнее время — в Летнем саду Театра кукол Образцова. При этом все как-то благополучно забывают, что май месяц в городе-герое Москва — это отнюдь не май в тропиках. Короче, был редкостный колотун, а я в кои-то веки вырядилась в платье и босоножки (Pucci 1968 года и прошлогодний Giuseppe Zanotti Design, соответственно), о чем пожалела уже через десять минут после того, как вышла из машины.
Таких «сосулек» в кукольном саду было немало. О, вон Алена с Настей подрагивают. Тоже платья надели, идиотки! У бара Оля (в почти невидимом шифоне Roberto Cavalli) одним боком приникла к брату, а второй прикрывает «сыночком» (впрочем, он был в норковой попонке, гаденыш!). И, что примечательно, все знают, что будут мерзнуть, но, тем не менее, обнажают все возможные части тела. Как говорится, красота требует жертв!
Но это я отвлеклась. По кукольному саду дефилировали, проваливаясь каблуками в газон, все знакомые по прошлым премиям лица (впрочем, некоторых с трудом можно узнать после недавних пластических операций): телесериальные дивы с неудачно выщипанными бровями, ведущие с музыкальных телеканалов с плохо прокрашенными корнями волос, рублевские жены с заботоксированным выражением
