Злость и ненависть, кипевшие в Гарри, раскаляли его добела, но он скорее будет лежать обездвиженный всю дорогу до Лондона, чем расскажет, почему он опоздал.
— Хотели эффектно появиться, не так ли? — продолжал Снейп. — А так как летающего автомобиля под рукой не было, то вы решили, что если завалитесь в Большой зал посреди пира, то это создаст впечатляющий эффект.
Гарри продолжал сохранять молчание, хотя чувствовал, что его грудь вот-вот взорвется. Он понимал, что Снейп именно потому за ним и пришел, чтобы в эти несколько минут, пока они будут наедине, он смог поиздеваться и помучить его.
Наконец, они дошли до лестницы, ведущей в замок, и как только дубовые парадные двери распахнулись в выложенный каменными плитами холл, из открытых дверей Большого зала до них тут же донеслись разговоры, смех и звон посуды. Гарри подумал, что было бы неплохо накинуть свой плащ-невидимку и незамеченным пробраться к своему месту за длинным столом Гриффиндора (который, как назло, был самым дальним от холла). Однако Снейп, словно прочитав мысли Гарри, сказал:
— И никакого плаща. Заходите так, чтобы все вас видели. Уверен, вы именно этого и хотели.
Гарри развернулся и зашагал в открытые двери: что угодно, лишь бы быть подальше от Снейпа. Большой зал с его четырьмя факультетскими столами и столом преподавателей, стоявшим во главе комнаты, был, как обычно украшен парящими свечами, от чего, лежавшие на столах тарелки сияли и поблескивали. Однако для Гарри все это было лишь мерцавшими пятнами. Он шел так быстро, что успел пройти стол Хаффльпаффа, прежде чем его стали замечать, а к тому моменту, когда ученики начали вставать со своих мест, чтобы лучше его разглядеть, он уже заметил Рона с Гермионой, прибавил шагу, дошел и сел между ними.
— Где ты… ого, ты что с лицом сделал? — Рон глядел на него так же изумленно, как и все сидевшие поблизости.
— А что с ним? — Гарри взял ложку и искоса глянул на свое искаженное отражение.
— Ты весь в крови! — пояснила Гермиона. — Дай-ка…
Она подняла палочку, произнесла: «Тергео!», — и очистила его лицо от запекшейся крови.
— Спасибо, — сказал Гарри, ощупывая уже чистое лицо. — А как мой нос?
— Нормально, — с беспокойством ответила Гермиона. — А что должно быть? Гарри, что случилось? Мы очень испугались!
— Потом расскажу, — кратко ответил Гарри. — Он прекрасно понимал, что Джинни, Невилл, Дин и Шеймус не пропускают ни единого его слова. Даже Почти Безголовый Ник, гриффиндорский призрак, подлетел поближе, чтобы подслушивать.
— Но… — начала было Гермиона.
— Не сейчас, Гермиона, — сурово и многозначительно ответил ей Гарри. Он очень надеялся на то, что все они решат, что он попал в какую-то героическую переделку, желательно с участием пары пожирателей смерти и дементора. Разумеется, Малфой уже рассказал всем, кому смог о том, как все было на самом деле, но все же оставалась слабая надежда на то, что не все гриффиндорцы это слышали.
Он наклонился через Рона, чтобы взять пару куриных лапок, и картошки, но не успел он до них дотянуться, как они исчезли, а на их месте появился десерт.
— Ты пропустил распределение, — сказала Гермиона, пока Рон поглощал большое шоколадное печенье.
— Что интересного сказала шляпа? — спросил Гарри. Он взял кусок пирога с патокой.
— Да, в основном все то же самое. Призывала нас объединиться перед лицом опасности и все такое.
— Дамблдор упоминал Вольдеморта?
— Пока нет, но ты же знаешь, он всегда говорит свою речь после еды. Уже не долго.
— Снейп сказал, что Хагрид опоздал к началу.
— Ты видел Снейпа? Когда успел? — спросил Рон в перерыве между поглощением печенья.
— Натолкнулся на него, — уклончиво ответил Гарри.
— Хагрид, опоздал-то всего на пару минут, — сказала Гермиона. — Вон он, тебе машет.
Гарри посмотрел на стол преподавателей и улыбнулся Хагриду, который действительно махал ему рукой. Хагрид никогда не мог вести себя с таким же достоинством, как профессор МакГонагалл, декан факультета Гриффиндор, чья макушка не доставала Хагриду и до плеча. Она сидела рядом с ним и осуждающе поглядывала на его восторженные приветствия. Гарри удивился, увидев преподавателя прорицаний профессора Трелони, сидевшую по другую сторону от Хагрида. Она редко покидала свою комнату в башне и уж точно никогда раньше не присутствовала на празднике по поводу начала учебного года. Выглядела она как всегда причудливо: вся в блестящих бусах, обмотанная платками, а ее глаза из-за линз очков казались просто гигантскими. Гарри всегда считал ее мошенницей, но в конце прошлого семестра был потрясен, узнав, что именно она сделала пророчество, из-за которого лорд Вольдеморт убил его родителей и напал на самого Гарри. После этого он потерял вообще всякое желание общаться с ней. К счастью, в этом году он уже не будет ходить на прорицания. Ее огромные, похожие на фонари глаза, повернулись в его сторону. Он торопливо отвел взгляд на стол Слизерина. Там, под хриплый хохот и аплодисменты Малфой изображал, как бьет по носу. Гарри опустил глаза на свой пирог: внутри него снова все пылало. Он отдал бы что угодно за то, чтобы встретиться с Малфоем один на один.
— Так что хотел профессор Снобгорн? — спросила Гермиона.
— Хотел знать, что именно произошло в Министерстве, — ответил Гарри.
— Он, а заодно и все остальные, — фыркнула Гермиона. — Нас в поезде замучили расспросами, скажи, Рон?
— Ага, — подтвердил Рон. — Все хотят знать, правда ли ты «избранный».
