— Думаю, на сегодня достаточно, Гарри, — сказал Дамблдор через несколько мгновений.
— Да, сэр, — сказал Гарри.
Он встал, но уходить не спешил.
— Сэр… это так важно — знать все это о прошлом Вольдеморта?
— Мне кажется, очень важно, — ответил Дамблдор.
— И это… это как-то связано с пророчеством?
— Это еще как связано с пророчеством.
— Ладно, — сказал Гарри, слегка сбитый с толку, но все же убежденный.
Он повернулся, чтобы идти, но тут в голову ему пришел еще один вопрос, и он повернулся назад:
— Сэр, можно мне рассказать Рону и Гермионе все, что вы мне рассказали?
Поразмыслив над этим немного, Дамблдор сказал:
— Да, думаю, мистер Уизли и мисс Грейнджер доказали, что им можно доверять. Но, Гарри, я попрошу тебя попросить их не повторять ничего из этого кому-либо еще. Не очень будет хорошо, если всем станет известно, сколько я знаю о тайнах Вольдеморта или о скольком подозреваю.
— Нет, сэр, я позабочусь о том, что знать будут только Рон и Гермиона.
Он снова повернулся и был уже почти у двери, когда увидел его — на одном из тонконогих столов, полных хрупких на вид серебряных инструментов, лежало уродливое золотое кольцо с большим треснутым черным камнем.
— Сэр, — уставившись на него, сказал Гарри. — Это кольцо…
— Да? — сказал Дамблдор.
— Оно было на вас в ту ночь, когда мы ходили к профессору Снобгорну.
— Да, было, — согласился Дамблдор.
— Но это разве… сэр, это разве не то кольцо, которое Ярволо Худо показывал Огдену?
Дамблдор наклонил голову.
— Оно самое.
— Но как?… Оно все время было у вас?
— Нет, оно попало ко мне совсем недавно, — сказал Дамблдор. — Собственно говоря, за несколько дней до того, как я забрал тебя от дяди с тетей.
— И примерно тогда вы повредили руку, сэр?
— Примерно тогда, да, Гарри.
Гарри помедлил. Дамблдор улыбался.
— Сэр, а как именно?…
— Уже слишком поздно, Гарри! Услышишь эту историю в другой раз. Спокойной ночи.
Глава одиннадцатая. ПОМОЩЬ ГЕРМИОНЫ
Как и предсказывала Гермиона, свободное время шестикурсников вовсе не было часами безмятежного досуга, как представлял его себе Рон, а оказалось полностью посвящено попыткам расправиться с огромным количеством домашних заданий. Они не только занимались так, словно каждый день у них был экзамен, — сами уроки требовали больше усилий, чем раньше. Гарри не понимал и половины из того, о чем рассказывала им в эти дни профессор Макгонагалл. Даже Гермионе раз или два приходилось просить ее повторить указания. Невероятно, но, к возраставшему возмущению Гермионы, любимым предметом Гарри, благодаря Принцу-полукровке, внезапно стало зельеварение.
Начиналось изучение невербальных заклинаний, и не только на защите от темных сил, но также на заклинаниях и на трансфигурации. Гарри частенько замечал за своими однокурсниками, что, сидя в гостиной, либо во время приема пищи они становились пунцовыми и такими напряженными, словно объелись «Не-Про-Кака». Но он точно знал, что они изо всех сил стараются выполнить заклинания, не произнося их вслух. Единственным облегчением были занятия в теплицах. На травологии они имели дело с еще более опасными растениями, чем когда-либо, однако здесь, по крайней мере, можно было громко выругаться, если сзади тебя неожиданно хватал ядовитый щуп.
Одним из результатов такого огромного объема работы и безумных часов, проведенных за отработкой невербальных заклинаний, стало то, что Гарри, Рон и Гермиона до сих пор не смогли найти время, чтобы навестить Хагрида. Он перестал появляться за столом преподавателей в Большом зале, что было тревожным знаком, а несколько раз, когда они встречали его в коридорах или во дворе замка, он странным образом не замечал их, либо не слышал их приветствий.
— Нам надо пойти и все ему объяснить, — сказала Гермиона в субботу за завтраком, глядя на огромный стул Хагрида, пустовавший за столом преподавателей.
— Утром у нас отбор в команду по квиддичу! — сказал Рон. — А еще надо потренироваться в этих изливающих чарах, которые задал Флитвик! И вообще, что объяснить? Как ты собираешься ему объяснить то, что мы ненавидим его дурацкий предмет?
— Мы его не ненавидим! — возразила Гермиона.
— Говори за себя, я еще хлопстеров не забыл, — мрачно сказал Рон. — Знаешь что? Мы вообще чудом спаслись. Ты еще не знаешь, какие у него планы насчет его тупого братца. Если бы мы остались, нам пришлось бы учить Граупа завязывать шнурки.
