Петунии о присланной однажды вопилке, но она такого пояснения не оспорила.
— А это, должно быть, ваш сын Дадли?
Дадли как раз выглянул из гостиной. Его большая светловолосая голова, торчащая из полосатого воротника пижамы, казалась неестественно отделённой от тела, рот был широко открыт от удивления и испуга. Дамблдор выждал секунду-другую — убедиться, не собираются ли Дёсли что-нибудь сказать, — но никто не нарушил тишину, и он улыбнулся.
— Давайте предположим, что вы пригласили меня в гостиную?
Дадли отшатнулся с дороги, когда Дамблдор прошёл мимо. Гарри, всё ещё сжимая телескоп и кроссовки, перепрыгнул оставшиеся ступеньки и проследовал за ним. Директор устроился в кресле возле самого камина и осматривался с выражением кроткой заинтересованности. Выглядел он здесь совершенно не к месту.
— Разве… Разве мы не уходим, сэр? — с волнением поинтересовался Гарри.
— Да, разумеется, но сначала нам надо обсудить несколько вопросов, — ответил Дамблдор. — И я предпочёл бы не делать этого на улице. Мы ещё немного злоупотребим гостеприимством твоих тёти и дяди.
— Вы так и сделаете, я правильно понял?
В комнату вошёл Вернон Дёсли, за ним следовала Петуния, позади крался Дадли.
— Да, — сказал Дамблдор просто, — так и сделаю.
Он достал волшебную палочку настолько быстро, что Гарри едва успел её заметить; лёгкий взмах — диван поехал вперёд и ударил всех троих Дёсли под коленки так, что они рухнули на него вповалку. Ещё один взмах палочкой — и диван вернулся на своё первоначальное место.
— Можно же и поудобнее устроиться, — радостно объявил Дамблдор.
Когда он опускал палочку в карман, Гарри увидел, что его рука почернела и усохла; плоть будто огнём спалило.
— Сэр, что случилось с вашей?..
— Позже, Гарри, — прервал его директор. — Сядь, пожалуйста.
Гарри сел в оставшееся кресло, предпочитая не смотреть на Дёсли, которые будто онемели от потрясения.
— Я мог бы ожидать от вас предложения чего-нибудь выпить, — обратился Дамблдор к дяде Вернону, — но судя по всему, это было бы оптимистично до идиотизма.
Третий взмах палочкой, и в воздухе повисли запылённая бутылка и пять стаканов. Бутылка наклонилась и налила щедрую порцию жидкости медового цвета в каждый из стаканов, которые затем поплыли к присутствующим в комнате.
— Лучший мёд мадам Розмерты, выдержанный в дубовой бочке, — заметил Дамблдор, поднимая стакан в сторону Гарри, который поймал свой и отпил маленький глоток. Ему никогда не доводилось пробовать ничего подобного, но понравилось ужасно. Дёсли, быстро и испуганно переглянувшись, попытались не обращать на стаканы ни малейшего внимания, но это давалось им нелегко, потому что стаканы время от времени тыкались им прямо в головы. Гарри показалось, что Дамблдор просто развлекается.
— Видишь ли, Гарри, — произнёс директор, оборачиваясь к нему, — возникло затруднение, от которого, надеюсь, ты поможешь нам избавиться. Нам — это Ордену Феникса. Но, прежде всего, должен тебе сказать, что неделю назад обнаружили завещание — последнюю волю Сириуса. Он оставил тебе всё, чем владел.
При этих словах сидевший на диване дядя Вернон повернул голову, но Гарри не глядел на него. Он смог выдавить из себя только:
— О… Понятно.
— В основном с наследством всё довольно просто, — продолжал Дамблдор. — На твой счёт в Гринготтсе поступает умеренная сумма золотом и, кроме того, в твоё владение переходит вся личная собственность Сириуса. Несколько проблематичная часть наследства…
— Его крёстный мёртв? — громко вопросил дядя Вернон с дивана. Дамблдор и Гарри развернулись и посмотрели на него. Стакан мёда теперь стучал дядю Вернона по виску весьма настойчиво, и тот попытался отбить его прочь. — Он умер? Его крёстный?
— Да, — ответил директор. Он не спросил Гарри, почему тот не поделился этой новостью с Дёсли. — Загвоздка в том, — продолжал он, обращаясь к Гарри, словно никто его и не прерывал, — что Сириус также оставил тебе дом номер двенадцать по площади Угрюмолд.
— Ему оставили дом? — алчно осведомился дядя Вернон. Его глазёнки сузились, но никто ему не ответил.
— Вы можете и дальше использовать его как штаб, — сказал Гарри. — Мне всё равно. Забирайте его, мне он, по правде, и не нужен.
Будь на то воля Гарри, он в жизни не переступил бы более порога дома номер двенадцать по площади Угрюмолд. Юноша думал, что воспоминания о Сириусе, в одиночку шатавшемся по его тёмным затхлым комнатам, о Сириусе, заточённом в четырёх стенах, которые тот так отчаянно хотел покинуть, будут вечно преследовать его.
— Это щедро с твоей стороны, — признал Дамблдор. — Впрочем, мы временно съехали оттуда.
— Почему?
— Ну, — начал директор, игнорируя ворчание дяди Вернона, которого в это мгновение старательно лупил по голове настойчивый стакан мёда, — традиция семьи Блэков предписывает, чтобы дом передавался по прямой линии, следующему лицу мужского пола по фамилии Блэк. Сириус был самым последним из рода, так как его младший брат Регул умер ещё раньше, и у обоих не было детей. Хотя в его завещании совершенно недвусмысленно выражено желание передать дом тебе, вполне возможно, что на это место наложены какие-либо чары или заклятия, не позволяющие никому, кроме чистокровного волшебника, стать его владельцем.
Гарри ярко представил себе визжащий, брызжущий слюной портрет матери Сириуса, который висел в прихожей дома номер двенадцать по площади Угрюмолд.
— Уверен, что так оно и есть, — сказал он.
— Вполне возможно, — согласился Дамблдор. — И если такое заклятие существует, то владение домом, вероятнее всего, переходит к старшему из живущих ныне родственников Сириуса, а именно — к его двоюродной сестре Беллатрикс Лестранг.
Не осознавая, что делает, Гарри вскочил на ноги; телескоп и кроссовки, лежавшие у него на коленях, покатились по полу. Беллатрикс Лестранг, убийца Сириуса, унаследует его дом?!
— Ни за что! — заявил он.
— Ну, мы, само собой разумеется, тоже предпочли бы, чтобы она его не получила, — невозмутимо подтвердил Дамблдор. — Положение чрезвычайно запутанное. Теперь, когда Сириуса больше нет, неизвестно, будут ли продолжать действовать чары, которые на дом накладывали мы, делая его, к примеру, Ненахождаемым. Согласись, может случиться, что Беллатрикс в любой момент ступит на порог дома. Мы съехали оттуда до того времени, пока ситуация не прояснится…
— Но как вы собираетесь узнать, перешёл ли он ко мне?
— К счастью, есть простой способ это проверить, — сказал Дамблдор.
Профессор поставил пустой стакан на столик рядом с креслом, но прежде чем он успел что-нибудь сделать, дядя Вернон завопил:
— Да заберёте вы от нас эти проклятые штуковины или нет?
Гарри оглянулся; все трое Дёсли заслонялись руками от стаканов, которые отбивали дробь на их головах, разбрызгивая содержимое во все стороны.
— О, прошу прощения, — вежливо ответил Дамблдор и опять поднял палочку. Все три стакана исчезли. — Но, знаете ли, воспитанные люди продемонстрировали бы хорошие манеры, выпив угощение.
Казалось, дядя Вернон сейчас сорвётся, но он только сильнее вжался в диванные подушки и ничего не сказал, уставившись поросячьими глазками на волшебную палочку Дамблдора.
— Понимаешь, — Дамблдор обернулся к Гарри и продолжил беседу, точно дядя Вернон не открывал рта, — если ты действительно унаследовал дом, то твоей собственностью будет также и…
