Но когда Рон неуверенно улыбнулся Гермионе, она гордо ушла прочь и опять исчезла за своей книгой.
Когда на землю опустилась ночь, все трое вернулись к палатке, и Гарри должен был первым держать ночной пост. Сидя у входа, он старался заставить с помощью новой палочки мелкие камни лететь к его ногам; его магия казалась ещё более слабой и неуклюжей, чем раньше.
Гермиона лежала на своей подстилке, читая. Рон, после многочисленных обеспокоенных взглядов на неё, вытащил из рюкзака радио и теперь пытался настроить его.
— Тут есть одна такая программа, — сказал он Гарри вполголоса, — которая передаёт такие новости, которые действительно произошли. Все, кто на стороне Сам-Знаешь-Кого, слушают министерскую линию, но… В общем, подожди, пока ты не услышишь её! Эта радиостанция великолепна. Просто они не могут вещать каждую ночь, им приходится всё время менять волну, на тот случай если ты хочешь заловить их и даже знаешь пароль. Беда в том, что последний пароль я прослушал!
Он постучал палочкой по радио, бормоча какие-то случайные слова. Он всё время посматривал на Гермиону, явно ожидая гневной отповеди, но та делала вид, что Рона вообще нет в палатке. Минут десять или около того Рон всё ловил нужную волну, Гермиона перелистывала страницу за страницей, а Гарри продолжал упражняться с палочкой и камешками. В конце концов, девушка сползла со своей импровизированной койки, и Рон тут же прекратил свои попытки.
— Если тебя раздражает, я могу прекратить! — нервно сказал он.
Гермиона не соизволила ответить и подошла к Гарри.
— Нам надо поговорить.
— Что? — Гарри встревожился.
Он посмотрел на книгу, которую она всё ещё сжимала в руках. Это была “Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора”. В его памяти всплыло, что тут и о нём есть глава. Он не был уверен, что хочет узнать о том, какими видела Рита Скитер их отношения с Дамблдором. Ответ Гермионы был, как ни странно, неожиданным.
— Я хочу пойти и увидеть Ксенофилиуса Лавгуда.
Гарри уставился на неё.
— Ксенофилиус Лавгуд — отец Полумны Лавгуд. Я хочу пойти и поговорить с ним.
— Мм… А зачем?
Она сделала глубокий вдох, как бы сдерживая себя, и сказал:
— Это та метка, метка в “Барде Бидле”! Смотри!
Она буквально подсунула газету под непокорные глаза Гарри, и он увидел фотографию оригинального письма Дамблдора Гриндвальду, написанного фирменным почерком директора — тонким и наклонённым. Он ненавидел это видеть, эти слова, которые написал сам Дамблдор, а не которые были всего лишь выдумкой Риты.
— Подпись, — сказала Гермиона. — Посмотри на эту подпись, Гарри!
Он подчинился. Сначала он не понял, о чём говорила Гермиона, но, под светом своей палочки приглядевшись повнимательнее, он увидел, что Дамблдор заменил свою привычную
— Это, чего вы там? — осторожно спросил Рон, но Гермиона наградила его подавляющим взглядом и повернулась к Гарри.
— Всё новые факты обнаруживаются, не так ли? — сказала она. — Я знаю, Виктор сказал, что это метка Гриндвальда, и она точно была выгравирована на той могиле в Годриковой Лощине. И даты на памятнике показывают куда более ранний срок, чем Гриндвальд согласился. И вот теперь это! Мы не можем спросить Дамблдора или Гриндвальда, что это значит, — я даже не знаю, жив ли ещё Гриндвальд, — но можно спросить у мистера Лавгуда! Он носил на свадьбе такую же метку! Я уверена, что это важно, Гарри!
Гарри ответил не сразу. Он посмотрел в её упорное, нетерпеливое лицо, потом отвёл глаза в темноту, раздумывая. После долгой паузы он сказал.
— Гермиона, нам не нужна другая Годрикова Лощина. Мы решили сами, что идём туда, и…
— Но появляются новые факты! Дамблдор оставил мне “Истории Барда Бидла”! Так что откуда ты знаешь, может, именно мы должны раскрыть этот знак!
— Ну вот, опять! — Гарри почувствовал лёгкое раздражение. — Мы всё продолжаем убеждать себя, что Дамблдор оставил нам всякие зацепки и секреты, и…
— Делюминатор оказался весьма полезным! — пискнул Рон. — Мне кажется, Гермиона права. Я тоже думаю, что стоит навестить Лавгуда.
Гарри бросил на него мрачный взгляд. Он был уверен, что поддержка Роном Гермионы имела очень мало общего с желанием узнать тайну треугольной руны.
— Всё будет не так, как в Годриковой Лощине, — сказал Рон. — Лавгуд на твоей стороне, “Придира” вот уже очень долго с тобой, этот журнал всё ещё говорит всем, что нужно помогать тебе!
— Я уверена, это важно! — неистово сказала Гермиона.
— А ты не думаешь, что если бы это было так важно, Дамблдор сказал бы мне об этом, пока был жив.
— Может быть…. Быть может, это было из разряда тех вещей, которые ты должен узнать самостоятельно! — Гермиона пыталась ухватиться за последнюю соломинку.
— Да! — льстиво сказал Рон. — Это имеет смысл.
— Нет, не имеет, — отрезала Гермиона, — но всё равно я думаю, нам стоит поговорить с мистером Лавгудом. Символ, объединяющий Гриндвальда, Дамблдора и Годрикову Лощину… Гарри, я уверена, мы должны узнать всё об этом.
— Я думаю, стоит проголосовать, — сказал Рон. — Те, кто за то, чтобы пойти к Лавгуду, поднимите руки!
Его рука взлетела прямо перед Гермионой. Её губы подозрительно вздрогнули, когда она поднимала свою руку.
— Извини, Гарри, но ты проиграл голосование, — Рон хлопнул друга по плечу.
— Замечательно! — сказал Гарри наполовину весело, наполовину раздражённо. — Но, раз уж мы собираемся увидеть Лавгуда, давайте не забывать о крестражах и искать их везде, где можно, хорошо? И где вообще живёт этот Лавгуд? Кто-нибудь из вас знает?
— Да, они живут недалеко от меня, — весело сказал Рон. — и, похоже, оба будут дома! И давайте, взбодритесь, сейчас рождественские каникулы, и Полумна должна вернуться домой.
Им открывался прекрасный вид на деревню на Оттери Сент Кэтчпоул, открывался с того ветреного холма, с которого они трансгрессировали в прошлый раз. С их высоты деревушка казалась набором игрушечных домиков, освещённых косыми лучами солнца, которое выглядывало из-за туч. Минуту-другую они стояли, глядя на Нору, видя высокую стену кустов и деревьев, которая скрывала покосившийся домик от глаз маглов.
— Это какой-то рок судьбы, стоять здесь и не войти в Нору! — сказал Рон.
— Не так много вы и не виделись! Ты приезжал домой на рождество, — холодно сказал Гермиона.
— Я не был в Норе, — скептически усмехнулся Рон. — Ты что думаешь, я вернусь назад, к ним, чтобы сказать, что потом пойду за тобой? Да, Фреду и Джорджу это бы понравилось, да и Джинни всегда была понимающей…
— Ну а где ты тогда был? — спросила удивлённо Гермиона.
— В новом коттедже Билла и Флер. Билл всегда был вежлив со мной. Он… Он не был впечатлён тем, что я сделал, когда всё услышал, но и отчитывать меня не стал. Он знал, что мне было действительно жаль. Никто из остальных членов семьи не в курсе, что я был у него. Билл сказал маме, что не придёт на Рождество, что они хотят встретить его с Флер вдвоём. Знаете, это ж первый праздник после их свадьбы как никак. Не думаю, чтобы Флер возражала. Знаете ведь, как она ненавидит Селестину Уорбек.
Рон повернулся спиной к Норе.
— Давайте попробуем здесь! — сказал Рон и первым пошёл по тропинке, ведущей прочь от вершины холма.
Они шли несколько часов, и Гарри, по настоянию Гермионы, всё это врёмя шёл под мантией-невидимкой. Скопление маленьких холмиков выглядело безжизненными без коттеджа, который казался опустошённым.
— Ты думаешь, это их дом? И что они никуда не уехали на Рождество? — спросила Гермиона, рассматривая через окно маленькую аккуратную кухню, на подоконнике которой стояла герань. Рон фыркнул.
— Слушай, мне кажется, ты могла бы почувствовать, что здесь не живут Лавгуды, посмотрев в это окно! Пойдёмте лучше поищем в другом районе!
Они трансгрессировали на несколько миль севернее.
— Ага! — вскричал Рон, когда ветер затрепал их волосы и одежду. Рон показывал пальцем вверх, на верхушку того холма, возле которого они сейчас появились. Там стоял дом самой странной наружности, похожий на вертикальный, режущий небо цилиндр с призрачной луной, висящей позади в полуденном небе.
— Это точно дом Полумны, кто ещё будет тут жить? Этот дом смахивает на гигантскую шахматную ладью!
— И ничего общего с птицей, — сказала Гермиона, хмуро глядя на башню.
Длинные ноги Рона помоги ему взобраться на вершину холма первым. Когда Гарри и Гермиона настигли его, тяжело дышащие, он широко улыбнулся им.
— Глядите, это точно их дом!
Три нарисованных от руки знака были прибиты гвоздиками к поваленным воротам.
Первый из них гласил:
РЕДАКТОР ПРИДИРЫ, К. ЛАВГУД.
Второй:
ВЫБЕРИ СОБСТВЕННУЮ ОМЕЛУ.
И, наконец, третий:
ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ УПРАВЛЯЕМОЙ СЛИВЫ
Ворота скрипнули, когда они их открыли. Зигзагообразная тропа, ведущая к входной двери, заросла огромным количеством самых разнообразных растений, включая и куст, на котором росли фрукты, похожие на редиски, которые Полумна иногда носила в ушах. Гарри показалось, что он увидел нарглов, и обошёл подозрительный сухой пенёк. Две старые яблони, качающиеся на ветру и лишённые листьев, были, усеянные, однако, маленькими красными фруктами и короной из бусинок омелы, стояли перед входной дверью как два часовых. Маленькая сова с головой, немного похожей на ястребиную, смотрела на ребят с
