Глава первая
Тина Доннелли перешагнула через порог квартиры и поспешно захлопнула за собой дверь, прежде чем выложить многочисленные пакеты на ближайший стул.
— Ну и погодка! — пробормотала она. — Еще раз спасибо тете Крис за то, что настояла на центральном отоплении!
От тепла перестало колоть лицо, растаяли снежинки, застрявшие в рыжих волосах, выбивавшихся из-под мехового капюшона. Тина быстро сбросила верхнюю одежду, собрала пакеты и направилась на кухню, — приготовить ужин для себя и тети.
Работая, она напевала; ей нравилось это привычное домашнее занятие — готовка, нравились экономящие время кухонные приспособления и современное убранство квартиры. Еще до того, как они сюда переехали, тетя отдала кухню в ее полное распоряжение, разрешив делать все, что она захочет. И пока тетушка занималась обстановкой гостиной и двух спален, Тина внимательно изучала глянцевые рекламные проспекты новейшего кухонного оборудования. А когда квартира была готова, обе остались довольны усилиями друг друга. Глядя на совершенно необычную гостиную с ее ковром цвета лесной зелени от стены до стены, посреди которого раскинулась тигровая шкура с будто живой головой и оскаленной пастью, Тина восхищенно сказала тете:
— Правда, Крис, если бы ты не была занята собственной работой, заработала бы состояние как декоратор. Ты восхитительно разместила свои сокровища!
Тетя довольно улыбалась, глядя, как Тина расхаживает по квартире, почтительно притрагиваясь к редкостям и удивительным сувенирам, привезенным Крис Доннелли из ее многочисленных заморских экспедиций. Тут были два медных подсвечника из Бенареса, искусно переделанные в электрические светильники и эффектно красовавшиеся на маленьком столике из индийского тикового дерева. За ними располагался набор камней и причудливых раковин, найденных тетей на одном из атоллов южных морей. В позолоченном зеркале отражалась роспись из старинной мечети. На другой стене расписанный вручную бразильский кафель отражал свет высокого окна с занавесом из тайского шелка. В алькове резная деревянная голова из Австрии соседствовала с пестрым драконьим деревом в необычном ведьмовском горшке. Возбуждающая, экзотическая, но очень уютная гостиная рассказывала удивительную историю женщины, которая эту комнату обставляла.
Крис Доннелли оценила устройство кухни не менее высоко, и слабые опасения Тины относительно экстравагантности белого мраморного пола быстро рассеялись: этот пол, в конце концов, представлял удивительный контраст сверкающим желтым стенам и коричневым плиткам над раковиной. А ряд медных кастрюль добавлял финальный мазок.
Но возбуждение от въезда в новую квартиру за шесть месяцев улеглось, и тренированный взгляд Тины уже замечал явные признаки того, что неугомонные ноги Крис Доннелли снова зовут ее отправиться в путь. Тина улыбнулась, ставя на стол два прибора. Всякий раз когда тетя признавалась, что решила принять участие в новой экспедиции, племянница издавала удивленное восклицание, так что тетушка и не догадывалась, что Тина совсем не удивлена. Крис не знала, что те несколько недель, пока она пребывала в сомнениях, хорошо ли в очередной раз оставлять молодую племянницу одну в Лондоне ради африканских джунглей или гор в Перу, Тина спокойно проверяла снаряжение тетушки и делала так, что к моменту признания все было готово. А признание обычно происходило за несколько дней до даты отъезда. И даже если Крис что-то замечала, то просто улыбалась сознавая, что Тина слишком хорошо ее знает, предчувствуя ее решение за недели до его принятия.
И Тина действительно хорошо ее знала. Знала, любила и очень гордилась своей стройной, энергичной и моложавой тетушкой. Ведь Крис нет еще и сорока, — а она уже стала хорошо известным ботаником, всегда готовая отправиться на край земли ради нового, еще неизвестного науке растения. Постоянным местом ее работы был Центральный ботанический сад Кью, но периодически она принимала участие в экспедициях, отправляющихся в самые недоступные районы мира, чтобы привезти, иногда с огромным риском, семена и саженцы новых растений, изучить их и присовокупить к уникальному собранию сада Кью {«Кью-Гарденз» — большой ботанический сад; находится в западной части Лондона. Основан в 1759 году. —
Тина, тоже решившая посвятить себя ботанике, была постоянным ассистентом своей ученой тети; — но лишь в ботаническом саду, потому что всегда наотрез отказывалась отправляться в путешествия. Однако, благодаря общению с Крис и совместной работе, девушка уже так много успела узнать о мире растений и с такой жадностью поглощала новые знания, что в узком кругу научных знакомых к Тине относились с искренним уважением, проча ей завидное ботаническое будущее.
Тина вышла из кухни и, бросив взгляд на манящий комфорт гостиной, подошла кокну — взглянуть во влажную тьму холодного мартовского вечера. Внизу она увидела ярко освещенные автобусы, заполненные тепло одетыми пассажирами; автобусы медленно пробирались по улице, забитой машинами; их колеса поднимали волны грязной пены, которая, судя по разгневанным жестам, летела брызгами на невезучих пешеходов. Тина посмотрела на часы и нахмурилась. Тетя часто задерживалась на затянувшихся обсуждениях и заседаниях комитетов, но всегда предупреждала, что придет на ужин позже обычного. Сегодня такого предупреждения не было. Они никогда не возвращались домой вместе: было условлено, что Тина уходила на час раньше, чтобы тетю, когда она придет, уже ждал ужин. Сегодня утром, когда они вместе приехали в Кью, тетю вызвал начальник, и тогда Тина видела ее в последний раз. Складка меж бровей девушки стала глубже. Хотя Крис Доннелли в состоянии взбираться на горы, преодолевать пороги на реках и смотреть в лицо всем опасностям джунглей, — час пик в Лондоне превращал ее в беспомощного ребенка. Тина прикусила губу, вспоминая, с какими колебаниями тетя переходит заполненные машинами улицы. Эта мысль заставила ее протянуть руку к телефону, но прежде чем она успела поднять трубку, резкий звонок разорвал тишину комнаты.
— Алло! — в ее голосе звучала тревога. — Говорит Тина Доннелли.
— Тина, это я.
Она узнала голос Алекса Максвелла, врача, друга тети, и торопливо спросила:
— Алекс, вы не знаете, где тетя? Уже поздно, я начинаю беспокоиться. Вы ведь знаете, как она «не дружит» с уличным движением.
— Еще бы! — мрачно ответил Алекс Максвелл. — Может, сейчас она признает, что я был прав.
— Алекс, о чем вы? — Испытывая самые мрачные предчувствия, Тина почти закричала в трубку: — Вы хотите сказать, что с Крис что-то случилось?
Он быстро успокоил ее:
— Спокойней, Тина, не паникуй. Твоя тетя слегка травмирована, да но ничего серьезного. Ее задело такси у самого входа в больницу. К счастью, я был на дежурстве, и врач в травматологическом отделении, знающий, что она мой друг, позвонил мне и рассказал...
— Серьезная травма? — испуганно прервала его Тина.
— Сломано запястье, и ей еще очень повезло! — ответил Алекс. — Надеюсь, однажды эта женщина позволит, чтобы за ней присматривали, но для этого ей нужно преодолеть свое ослиное упрямство!
Тина слегка улыбнулась, услышав в голосе Алекса нотки тревожного гнева. Она уже давно догадалась, что он влюблен в ее тетю, но Крис всегда считала, что в ее бродячей жизни нечестно выходить замуж: стоит ей устроиться в любовном гнездышке, как тут же она захочет расправить крылья и улететь.
Тина испытывала одновременно облегчение и сочувствие. Голос ее потеплел:
— Я знаю, что вы чувствуете, Алекс, и полностью с вами согласна. Может быть, однажды, если вы не устанете ждать, она согласится с вами, но сейчас ей нужен отдых и спокойствие. Мне приехать за ней в больницу, или она еще в шоке и не может передвигаться? — Она напряженно ждала ответа.
— Шок? Да за короткое время она превратила больницу в сумасшедший дом! Я предложил, чтобы за ней немного понаблюдали — всего одну ночь, но ответный крик убедил меня, что ради спокойствия других пациентов и персонала ей нужно немедленно вернуться домой. Твоя тетя, — мрачно заключил Алекс, —
