брату Сьонед, Давви Сирскому, но через несколько лет обратился к родителям с просьбой забрать его. Скорость, с которой он получал все новые и новые кольца, подтверждала правильность его выбора.
Мааркен посмотрел на Меата поверх головы Поля.
— Когда ты едешь в Крепость Богини?
— Завтра утром. Сразу после того, как отдам дань уважения твоим родителям.
— Если я не ошибаюсь, тебе понадобится эскорт. — Он жестом показал на сумки, притороченные к седлу лошади Меата. Увидев, что у старшего друга напряглись плечи, Мааркен продолжил: — Не беспокойся, я не буду задавать лишних вопросов. Просто даже в своем вчерашнем жалком состоянии ты не позволил забрать эти сумки вместе с остальными вещами. Значит, там лежит нечто настолько важное, что понадобится сопровождение, чтобы охранять его… и тебя тоже.
Меат принужденно улыбнулся.
— Я не знал, что это так заметно. Мне нужна лишь пара людей, Мааркен. Более солидный эскорт вызовет подозрения.
Поль изумленно посмотрел на друга.
— Значит, там действительно что-то очень важное. Почему ты не сказал мне, что едешь в Крепость Богини? Ты сообщил об этом Мааркену с солнечным лучом, да? Как же я смогу стать принцем и принимать правильные решения, если никто мне ни о чем не рассказывает? — И вдруг он пожал плечами. — Ты и не должен ничего говорить. Я узнаю обо всем, когда для этого наступит время.
— Радуйся своему неведению, Поль, — сказал Мааркен. — Когда ты станешь старше, узнаешь больше, чем хотелось бы. И все это будут вещи, которых лучше не знать…
Дорога обогнула пастбище, заросшее сочной весенней травой, которая только и ждала лошадиных зубов. Над ними вздымались величественные башни крепости Радзин, где сотни лет обитали предки Мааркена по отцовской линии. Слева раскинулось море, над которым нависали остроконечные скалы; справа — безбрежные пастбища. Поль мельком увидел оконечность Долгих Пескрв, золотом отливавших в лучах солнца.
И снова Мааркен понял его взгляд.
— Что, далеко, да? — тихо сказал он. — Погоди. Мы тут из сил выбиваемся, чтобы все побережье стало зеленым, но стоит чуть-чуть зазеваться, и пески все отвоюют за одну зиму. — Он тут же сменил тон и беспечно спросил: — Как поживает принц Ллейн?
— Здоров и бодр, словно старый дуб, и спрашивает, помнишь ли ты его. Как будто его можно забыть!
— По-прежнему любит вгонять ум в задние ворота, особенно когда ловит тебя с поличным?
Поль вздрогнул.
— Откуда ты зна…
Мааркен усмехнулся.
— О, можешь мне поверить, здесь ты был не одинок. Для меня большое облегчение, что с принцами он обходится точно так же, как и с лордами. И сколько прошло времени, пока ты сумел сесть?
— Целый день, — кисло признался Поль.
— Значит, ты ему нравишься. Я пришел в себя только через два, — Мааркен привстал в стременах, посмотрел на громаду крепости Радзин и довольно улыбнулся. — А вот и мать с отцом! Они хотели ехать тебе навстречу, но главный конюший назначил на сегодняшнее утро осмотр жеребят, а он у нас настоящий тиран. Давайте и мы полюбуемся на это зрелище. Вперед!
Началась бешеная скачка. Перепрыгнув несколько заборов, они натянули поводья. Ловкая, подтянутая принцесса Тобин, которой очень шел кожаный костюм для верховой езды, радостно вскрикнула и спрыгнула с лошади. Поль тоже спешился и приготовился к тому, что его начнут тискать и чмокать. Однако Тобин остановилась в полуметре от племянника, и ее черные глаза изумленно расширились.
— Чейн! — окликнула она мужа. — Глянь-ка, кого Ллейн прислал нам вместо дракончика, которого мы отправили ему три года назад!
Поль понял, что теперь они с теткой одного роста. Он и не знал, что так сильно вырос. На висках у Тобин прибавилось седины, а в черных косах появились белые пряди, но в остальном она была точно такой же, как и прежде: прекрасной, словно звездная ночь. К ним подошел Чейн, и Поль снова удивился, когда ему не пришлось слишком сильно закидывать голову, чтобы заглянуть в пронзительные серые глаза.
— Не дурачься, Тобин, — возразил Чейн, быстро обняв Поля. — Либо это Поль, либо Рохан, к которому вернулась юность. Однако мои седые волосы подсказывают, что время не двинулось вспять: стало быть, это Поль. Похоже, плавание тебе ничуть не повредило, — добавил он, взъерошив мальчику волосы.
— Это только сейчас. Видели бы вы меня вчера вечером… Наверно, я испортил им всю палубу!
— Не обращай внимания, — утешила его Тобин. — Это доказывает, что у тебя действительно есть дар фарадима. — Она обернулась и улыбнулась Меату. — Добро пожаловать в Радзин. Спасибо за то, что всю дорогу заботился о Поле.
— Кто о ком заботился, это еще вопрос, — сказал «Гонец Солнца», спрыгивая с лошади. — Храни вас обоих Богиня, милорд, — сказал он, обращаясь к Чейну. — Я привез вам привет от принца Ллейна и всей его семьи.
— Рад, что вы с Полем благополучно добрались до Радзина, — ответил Чейн. — Приятно слышать, что старик здоров. Если вы трое не слишком устали, может, поглядите на наших жеребят? — Он дружески обнял Поля за плечи. — Я ужасно горжусь ими… не меньше, чем собственными сыновьями, — добавил он, с улыбкой глядя на Мааркена.
Пока они шли к огороженному выгону, Меат заметил:
— Милорд, Пустыня рождает сыновей и «Гонцов Солнца», которые ничем не уступают лошадям. Кому это знать, как не мне!
Тобин гордо кивнула.
— Сегодня ты в этом убедишься окончательно. В нынешнем году жеребята удались на диво! Поль, видишь вон тех шестерых красавчиков? Три серых, один гнедой и пара золотисто-буланых!
Увидев их, Поль затаил дыхание. Длинноногие жеребята передвигались прыжками, скорее грациозными, чем неуклюжими, несмотря на то, что этим созданиям было всего несколько дней от роду. Внимание мальчика приковали два золотистых жеребенка с черными гривами и хвостами, похожие друг на друга, как дракончики, вылупившиеся из одного яйца.
— Они просто чудо! — воскликнул Поль.
— Так и было задумано. — Чейн положил руки на ограду и мечтательно поглядел на жеребят. — Это древняя порода, берущая начало от сотворения мира. Я скрестил своих лучших кобыл со старым боевым конем твоего отца. Помнишь Пашту? Если среди лошадей есть принцы, то это как раз они. Последние жеребята Пашты удались ему лучше первых.
— Последние? — переспросил Поль, глядя на дядю снизу вверх.
Чейн кивнул.
— Он умер этой зимой — не то от старости, не то от гордости собой. Как будто знал, кем станут эти шестеро! К следующей Риалле они будут тебе в самый раз.
— Мне? — Поль не верил своему счастью.
— А кому же еще? — похлопал его по плечу Чейн. — Сам знаешь, снабжать принцев лошадьми — это долг Радзина. Все шестеро твои.
Мальчик с трепетом смотрел на жеребят, представляя их взрослыми. Теперь он видел в них знакомые черты — широкую грудь и прижатые уши любимого жеребца отца, который, помог ему выиграть скачки и завоевать для матери свадебное ожерелье из изумрудов.
— Спасибо, милорд, — выдохнул Поль. — Так они действительно мои?
— Конечно!
— Но мне одному шестерых много. Вы не рассердитесь, если я подарю остальных?
— Что это ты придумал? — с любопытством спросил Чейн.
— Отцу будет приятно получить в подарок сына Пашты, правда? А мама с удовольствием поездит на одном из этих золотистых, Значит, второго я подарю папе, и вместе они составят отличную пару! — Он сделал паузу. — Как вы отнесетесь к этому, милорд?
— Прекрасно отнесусь. Но перестань называть меня милордом! Этак ты скоро начнешь величать меня
