нарушить мир в государстве принца Ллейна. А затем ты принесешь извинения и возместишь ущерб, который вы нанесли этому заведению.
— Извинения! — Она чуть не задохнулась от злости и сверкнула глазами.
Меат посмотрел вниз и увидел, что Поль теребит его за рукав.
— Что тебе?
— Я послал Гиамо за стражами порядка. Они скоро будут здесь.
— Хорошая мысль. Спасибо. — Мальчик выглядел слегка бледным, но прекрасно владел собой. — С тобой все в порядке?
— Да. Но я не думаю, что это была простая размолвка, — задумчиво добавил он. — По правде говоря, мне кажется, что бородатый затеял ее умышленно.
Меат так испугался, что едва не забыл спросить, откуда Поль это взял и кто научил мальчика вызывать Огонь. Ни он, ни Эоли никогда не показывали принцу, как это делается. Может быть, Сьонед обучила его этому искусству еще в Стронгходде? Едва ли. Иначе Поль давно бы все рассказал ему.
Фарадим заглянул в ясные глаза мальчика.
— И зачем же он это сделал? — спокойно спросил Меат.
— Чтобы убить меня, — пожал плечами Поль. — Риальт не дал ему метнуть второй нож. Ты занимался другими и не видел этого. Но этот бородатый и в первый раз целился не в тебя. Он пришел за мной.
Ни один четырнадцатилетний подросток не смог бы так спокойно говорить о попытке убить его… Меат хотел обнять мальчика за плечи, но Поль увернулся и шагнул к двери винного подвала, в которой показалась Вилла с глиняными кружками в руках. Поль взял одну из кружек, как следует приложился к ней, а затем помог хозяйке обнести вином остальных. Меат выдул свою порцию в два глотка, а затем подошел к бесчувственному мужчине, придавленному перевернутым столом.
Ничто в этом человеке не бросалось в глаза: ни рост, ни вес, ни цвет кожи, ни черты лица. Если бы не форменная одежда и борода, никто бы не обратил на него внимания. Однако и от того, и от другого было слишком легко избавиться. Меат не мог не задуматься над этим. Даже если бы у Велдена Крибского были веские причины для убийства Поля, Меат никогда бы не поверил, что тот настолько глуп, чтобы подсылать к наследному принцу убийц, одетых в цвета Криба. Он прикинул еще и еще раз: нет, таких дураков не было на всем континенте. При мысли о хитроумном заговоре у Меата заболела голова. Он уже видел себя бросающим обвинение владетельному принцу в попытке преднамеренного убийства… Нет, куда проще было освободить Велдена от подозрений и решить, что форма Криба была позаимствована убийцами для прикрытия и использована для того, чтобы пробраться в Грэйперл под видом воинов из сопровождения крибского посла, случайно оказавшихся в трактире именно в тот момент, когда туда зашел Поль.
Тогда борода должна быть такой же легко снимающейся маской, как и форма… Меат наклонился и принялся пристально разглядывать лицо мужчины.
— Что ты ищешь? — спросил Поль из-за спины фарадима.
— Сам не знаю, — признался Меат. — Похоже, эта борода у него совсем недавно. Она неровная и недостаточно длинная, чтобы ее как следует подстричь. Вот этот кусок подбородка почти голый…
Мальчик опустился на колени и потрогал бороду. Когда Поль поднял взгляд, у него были глаза ясновидящего.
— Мерид… — прошептал принц.
— Это невозможно. Они были уничтожены в тот год, когда ты родился. Вальвис перебил их в битве у Тиглата.
— Это мерид, — упрямо повторил Поль. — Шрам на подбородке именно в том месте, где надо. Они опытные убийцы. Кому еще могло понадобиться убивать меня?
Голос Поля слегка повысился, и Меат догадался, что мальчик потрясен. Фарадам помог принцу подняться на ноги, усадил его на стул, взял с подноса еще одну кружку и протянул подростку.
Рохан послал сына в Дорваль, чтобы обеспечить ему безопасность, понимая, что Меат — старый друг Сьонед со времен обучения в Крепости Богини — возьмет на себя обязанности телохранителя мальчика, когда тот будет выходить за пределы Грэйперла… У Меата затряслись руки при мысли о том, что могло произойти.
Поль пришел в себя и даже слегка порозовел. Он похвалил купцов и корабелов за их умение драться и говорил так непринужденно, словно это была простая трактирная стычка, а не покушение на убийство. Но беспечный оруженосец Ллейна исчез, уступив место молодому человеку, прекрасно знавшему, кому выгодна его смерть. Рохан и Сьонед сразу поняли бы, что их сын за несколько минут превратился из мальчика в мужа. Сейчас Поля узнали все, но когда Риальт, которого принц поблагодарил за быстроту, низко поклонился в ответ, казалось, что принц смутился. Как ни странно, это помогло Меату немного успокоиться.
Тем временем прибыла стража, и Меат с облегчением передал ей пленников. Они должны были предстать перед принцем Ллейном, и фарадам с мрачным удовлетворением предвкушал допрос мерила.
— Прошу прощения за причиненный ущерб, — сказал Поль Гиамо. — Жаль, кубок разбился. Я обещаю, что во время Риаллы найду ему замену.
— Мой кубок? — воскликнула Вилла. — Великая Богиня, при чем тут какой-то дурацкий кубок? Если бы ваш «Гонец Солнца» не вызвал Огонь и не напугал их, разбилось бы то, что куда ценнее моего кубка и всей посуды в придачу!
Поль не стал поправлять ее. Пусть думает, что Огонь вызвал Меат.
— И все же когда я вернусь осенью, вы получите другой кубок из фиронского хрусталя.
Тут, откашлялся один из купцов.
— Хорошо сказано, ваше высочество. Но я не согласен с почтенной Виллой. Их отвлек ваш крик. Пожалуй, именно он избавил меня от кровопускания, если не спас жизнь. Может быть, принцу и положено быть храбрым, но смелость всегда заслуживает награды.
— Мы знаем, что вы ничего не примете от нас лично для себя, — добавил его товарищ. — Но мы просим прийти к нам в лавку и выбрать все, что вы сочтете достойным несравненной красоты вашей леди матери.
Поль начал было отнекиваться, но Меат мягко прервал его:
— Вы очень щедры. Ради верховной принцессы Сьонед мы принимаем ваше предложение. — В данной ситуации отказ был бы оскорблением, но Поль еще не до конца сознавал себя принцем, чтобы понимать такие вещи. Большинство людей привыкло верить, что благородные — существа другой породы, что они смелее и лучше простонародья. Они обязаны были верить в это, иначе возник бы вопрос: если знать ничем не отличается от обычных людей, то почему она правит государствами и поместьями? Возвратить долг прекрасными шелками было так же справедливо, как подарить Вилле новый кубок. Инстинкт Поля был безошибочным, хотя мальчик и не до конца понимал, что сделал нечто куда более важное, чем просто предложил возместить ущерб.
Однако он прекрасно умел брать на себя инициативу.
— Спасибо. Мать будет вам очень благодарна. Вы приедете в Виз полюбоваться ее новыми платьями, сшитыми из вашего шелка?
— Даже драконы не удержат нас от этого, ваше высочество! — Купцы галантно поклонились, и Поль улыбнулся. Один Меат заметил искорки смеха, мелькавшие в зелено-голубых глазах принца.
Позднее, когда они верхом возвращались в Грэйперл, Меат держал язык за зубами и размышлял над тем, как объяснить случившееся принцу Ллейну. Происшедшее казалось ясным, но фарадима волновало появление мерида и вызов Огня. На полпути он остановил коня, посмотрел на Поля и сказал:
— Знаешь, если ты решил таким образом избежать расходов на подарок матери, так можно было выбрать способ полегче.
— Ты что, собираешься рассказать ей эту сказку?
— Мог бы. Но на самом деле меня больше заботит, как ты умудрился вызвать Огонь. Нет, жаловаться мне не на что. Они так испугались, что не смогли как следует сражаться. Но ведь от твоего Огня даже следа на столе не осталось, — добавил он.
— Может, леди Андраде даст мне за это первое кольцо? — лукаво спросил Поль.
— Ты бы лучше рассказал мне, кто тебя этому научил, — без улыбки предложил Меат.
— Никто. Просто нужно было отвлечь их, а этот способ показался мне самым подходящим.
Меат прищурился и устремил взгляд на уши своего коня.
