Она состроила ему гримасу.
— Разве можно так грубо разговаривать с верховной принцессой? Хорошо выглядишь, Давви. Правда, немного располнел, но тебе это к лицу. — Она шутливо похлопала брата по животу.
— Уф-ф! Ну, я тебе это припомню! — Давви ущипнул ее за подбородок и расхохотался. — Сьонед, ты только посмотри, кого я привез!
Сьонед обернулась и увидела стоявших рядом Костаса и Тилаля. Она обняла обоих и заставила повернуться кругом.
— Давви, и как тебе удалось произвести на свет таких красавцев? Богиня свидетельница, сам ты вовсе не красавец! Костас, ты с каждым разом становишься все величественнее. А Тилаль… Да никак ты все еще растешь?
— Нет, разве что вы стали меньше, — откликнулся он. — Но я вижу только одно: женщину еще более прекрасную, чем раньше. Правда, Костас?
— К великому сожалению остальных участниц Риаллы, — ответил старший брат, сокрушенно качая головой.
— Оставьте ваши комплименты для девушек, чьи сердца вы приехали разбить, — возразила она.
Племянники действительно были очень красивы. Тилаль казался чуть выше, пронзительные зеленые глаза выделялись на его лице, обрамленном пышными черными кудрями. Костас внешне ничем не напоминал брата; его вьющиеся русые волосы были гладко зачесаны назад, под широкими бровями поблескивали почти черные глаза. Он был мускулистее брата и шире его в плечах, но таким же тонким в талии и бедрах. Сьонед тут же решила, что заключит пари и на Костаса. Этой пары было достаточно, чтобы заставить трепетать каждую незамужнюю женщину в радиусе пятидесяти мер. Сьонед улыбнулась и сказала им об этом. Давви неодобрительно фыркнул.
— Спасибо тебе! Они и так совсем зазнались, а ты их поощряешь. Пойдем-ка прогуляемся и поболтаем, а они для разнообразия пусть займутся полезным делом и проследят за разгрузкой.
Сьонед взяла Давви за руку, и они двинулись к реке. Гуляя вдоль берега, брат и сестра тешили родительскую гордость и говорили о своих детях. Давви настоял, что сегодня вечером он устраивает у себя семейный обед.
— У тебя и без того хватает забот, чтобы следить за тем, как двое моих обжор уничтожают твои припасы!
— Ну ладно. Но вино за мной! А сейчас расскажи, что тебя тревожит.
— Неужели это так заметно? Ну что ж… Мне нужен твой совет, Сьонед.
— Звучит серьезно…
— Серьезнее некуда. Знаешь, Висла всегда мечтала женить Костаса на Гемме, но оба они и слышать об этом не хотели. Думаю, что причиной тому смерть ее брата Ястри. Но как бы то ни было, она продолжала оставаться принцессой Сирской и жила в том же доме, где прошло ее детство. Мы сделали для нее все возможное, даже выделили приданое на случай, если бы она предпочла выйти замуж не за Костаса, а за кого-нибудь другого.
— Ну, а сейчас ей в приданое досталась вся Оссетия. Я начинаю понимать, что к чему… Но продолжай.
— Все до ужаса просто. Мать Геммы была сестрой Чейла, и тот, за кого она выйдет замуж, станет принцем Оссетским. О Богиня, то ли мне так кажется, то ли это хуже всего, что было до сих пор… Да, кстати, как дела с самозванцем?
— Потом, — покачала головой Сьонед. — Рассказывай о Гемме.
Давви отвел в сторону ветку ивы.
— Костас красив, а если захочет, может быть обаятельным. Кроме того, у него есть способности к управлению. И тем не менее он набитый дурак. Как только пришло сообщение о смерти Иноата и Йоса… ну… в общем, он справился с этим из рук вон плохо. Сьонед, он честолюбив, но недостаточно умен, чтобы скрыть это. Будь Костас немного сообразительнее, он воспользовался бы возможностью успокоить Гемму и постарался бы утешить ее горе. Она была очень привязана к своим оссетским кузенам — возможно, потому что Иноат был намного старше. — Он умолк и задумался. — Гемма — девушка с характером и временами довольно упрямая. Из тех, которые, приняв решение, потом никогда не отступают от него.
— Не лучшее качество для правителя… Но сейчас это неважно. Продолжай. Он бегло усмехнулся.
— Слышу речь верховной принцессы… Так о чем это я? Ах, да. Костас не смог справиться с собой и во всеуслышание заявил, что они с Геммой во время Риаллы поженятся. Она ответила на это так, как сделала бы на ее месте любая гордая и благородная девица. Сьонед, она наотрез отказала Костасу, а он с тем же упрямством поклялся, что непременно женится на ней и после моей смерти объединит Оссетию с Сиром.
— Ничего себе… — пробормотала Сьонед. Давви наклонился, набрал горсть гальки и принялся бросать ее в воду.
— Мне по душе эта девочка. Она заменила нам с Вислой Риазу, которую мы потеряли во время Мора. Но я люблю ее не только поэтому. Когда Гемма не проявила интереса к Костасу как к будущему правителю Сира, я начал ее уважать.
— Да, временами с ним бывает трудно, — дипломатично заметила сестра.
Давви фыркнул.
— Скажи лучше, что временами он бывает полнейшим идиотом — за примером далеко ходить не надо! Гемма вовсе не торопилась замуж. А теперь она выскочит за первого встречного, только не за Костаса. Когда два года назад умерла Висла, она очень помогла мне. Гемма и Данлади — дочка Ролстры от леди Аладры — мое единственное утешение на старости лет.
— Данлади?
— Тихая девочка, светловолосая, очень застенчивая. Странная дружба, потому что Гемма очень властная.
— Еще страннее другое. Именно Ролстра вовлек Ястри в войну, которая стоила ему жизни.
— Я уже говорил, что у Геммы странный выбор друзей и недругов, но мнений своих она не меняет. Они с Данлади однолетки; когда умерли Ястри и Ролстра, обе были детьми и обе стали своего рода изгнанницами. Сьонед, они мне как дочери.
Она опустилась на корточки и принялась подбирать гальку.
— Знаешь, если Гемма будет брыкаться и голосить, Костасу не удастся жениться на ней в Последний День. — Брат не ответил, просто опустился рядом, и Сьонед подняла испуганные глаза. — Ты хочешь сказать, что он не постеснялся бы обесчестить Гемму и силой заставить выйти за него замуж? Рискованное предприятие. Закон на этот счет очень суров.
— Похоже, именно это он и задумал, — угрюмо ответил Давви. — Я считал, что вы с Роханом что-нибудь придумаете. По правде говоря, я не хочу, чтобы Костасу достались и Сир, и Оссетия. Костас мой сын, я люблю его, он хороший парень и сумеет управиться с тем, что я ему оставлю. Но…
— Но ты не полностью доверяешь ему, — тихо закончила она.
— Ужасно говорить так о родном сыне, правда? Будь на его месте Тилаль, я не колебался бы ни секунды. Сьонед, вы с Роханом сделали из него хорошего человека.
— Спасибо тебе и Висле, материал был отличный. Давви пожал плечами.
— Перед тобой такая проблема не стоит. Правда, Поль пока еще слишком юн…
— Думаю, разница в том, что Поля с рождения готовили нести ответственность за два государства, а не за одно. Костас же хочет присоединить Оссетию просто из честолюбия, но плохо представляет себе, чем это грозит.
— Кроме того, Поль будет фарадимом, — тихо напомнил Давви.
Сьонед испуганно воззрилась на брата.
— Ты намекаешь, что Костас хочет, чтобы Гемма нарожала ему «Гонцов Солнца»?
— Пожалуй. Сама знаешь, в роду принцев Оссетских это не новость. Вот вторая причина, по которой я не хочу, чтобы он владел двумя странами. Ему не слишком по душе большие возможности Поля. Не смотри на меня так — ты прекрасно знаешь, что не он один такой. Поль будет верховным принцем и «Гонцом Солнца». Это сочетание приводит в трепет очень многих.
Она швырнула камни в воду и вскочила.
