деле выполнить это, Моррис поместил в контрольные комнаты людей, чтобы те попробовали ощутить, действительно ли Стюарт побывал там «с визитом». Результаты показали, что в течение контрольного времени присутствие Харари в комнатах подтверждалось столько же раз, сколько он сам сообщал о выходе за пределы собственного тела.
Полагая, что животные могут быть более чувствительны к экстрасенсорному соседству, Моррис затем провел серию опытов, в которых в качестве «детекторов» использовал змей, песчанок и котят. Клетки с ними были установлены на чувствительной платформе, улавливавшей движения и передававшей сигналы на полиграф, показания которого потом соотносились со временем «визитов» Стюарта. Каждый, кому приходилось бывать в серпентарии, может предположить, что змеи ни на что не указывали. Они не желали двигаться, когда Харари «наносил визиты», – точно так же, как и в отсутствие визитера. Песчанки тоже пребывали в апатии. «Они, – писал Роберт, – либо грызли деревянные части клеток, либо оставались совершенно спокойными».
В конце концов у Морриса остался только котенок, который, кажется, выказывал некие признаки интереса к Стюарту. Животное могло свободно перемещаться в своего рода вольере, прикрепленном к полу: измеряться должны были покрываемые зверьком при движении квадратные сантиметры (общая площадь за 100 секунд), а также уровень «вокализации». Ко всеобщему разочарованию, казалось, что котенок был относительно менее активен как раз тогда, когда Харари показывал, что он – «здесь», в контрольной комнате. Некоторые исследователи даже подумывали, не подсунули ли им протокол в «инверсном» виде. Появилось предположение, что появление Стюарта не стимулирует животное к активности, а, наоборот, успокаивает его. Моррис с коллегами, варьируя методику, проделали полдюжины экспериментов. В одном случае зверька даже держали под перевернутой коробкой, пока не «явился» Харари – тогда коробка, подвешенная на шкиве с блоком, медленно и драматически поднялась, как театральный занавес. Это – как раз тот момент, который я мысленно проиллюстрировала бы фотографией убеленных сединами бывших питомцев Дюкского университета, собирающихся в этом здании на ежегодную встречу выпускников.
Эксперименты так затягивались, что, добравшись до страницы 11 протокола намеченных опытов, Моррис, приняв во внимание то, что малыш вырос, стал относиться к котенку уже как к взрослому животному. Ученый также сообщал о множестве анекдотичных происшествий – и некоторые вызывали глубокое разочарование в происходящем. Так, например, дважды присутствие Харари лучше улавливали случайные свидетели, а не официально назначенные для этого «люди-детекторы». В общем, случаи подобного рода явно указывали: если даже что-то и происходит, вряд ли Стюарт пребывает где-либо еще, кроме как у себя в голове. Тем не менее все участники экспериментов неплохо провели время, а научная литература обогатилась новой единицей измерения – «количество мяу-мяу в расчете на одну секунду».
Через несколько лет группа исследователей паранормального (на сей раз не включенная в план университетской деятельности) попыталась провести аналогичный эксперимент. Но теперь – с тензометрами[81] вместо котят и песчанок. А путешествовал за пределы собственного тела парапсихолог-любитель из штата Мэн по имени Алекс Танус. Он называет свое «я» за пределами телесной оболочки Алексом-2, а пребывающее, так сказать, дома – Алексом-1. Так же буду поступать и я. В задачу Алекса-2 входило: пройти через шесть комнат, проникнуть в подвешенный (чтобы вибрации, передаваемые через пол, не сбили настройку тензометров) 18-дюймовый куб и рассмотреть одну из пяти «картинок», меняющихся в произвольной последовательности, причем изображение появляется в одном из четырех секторов и может быть окрашено в один из четырех цветов. Тем временем Алекс-1 будет рассказывать исследователям, что он видит. Происходящее записывалось на пленку, чтобы ученые могли точно знать, регистрируют ли тензометры действие некоей силы в те моменты, когда Алекс-2 без ошибки сообщает об «увиденном». Верное распознавание «картинки» означало бы, что Алекс-2 проник внутрь куба, а не выведал что-либо на отдалении, пользуясь более ординарными и самыми обычными методами экстрасенсорного восприятия.
Согласно данным, полученным руководителем исследовательской группы Карлисом Осисом, умершим в 1997 году, Танус ошибся 83 раза из 144. Значит ли это, что ему удалось правильно определять три основных аспекта изображений (цвет, сектор, собственно картинка) в 63 % от общего времени эксперимента? Было ли так, что верный ответ мог случайно выпасть только на 80-й попытке? Почему об этом парне ничего не сообщалось в новостях? Почему он вообще не поставил мир вверх ногами? Позже Осис утверждал, что, когда Алекс-2 верно распознавал целевое изображение, изначально ничтожный уровень активации тензометров внутри куба заметно рос – в сравнении с тем, который фиксировался в случае, если Алекс-2 неправильно видел картинку. «Таким образом, – говорится в заключение в статье, – мы полагаем, что данные, полученные с помощью тензометров, могут быть с большой долей вероятности отнесены к присутствию внутри экранированной камеры объекта, ранее вышедшего за пределы собственного тела».
Хоть я и подозревала, что личная беседа с Танусом заставит меня грызть деревянные части моей клетки, я все равно решила позвонить ему. Но в данном начинании не преуспела, потому что в 1990 году Алекс-2, выйдя за пределы собственного тела, совершил, как несколько позже и Осис, большое путешествие в одну сторону. И нам не остается ничего другого, кроме как прийти к заключению: Танус был своего рода эксцентричным живым призраком, являющимся по вызову. А может быть, Карлис Осис был просто обманут или несколько небрежно проводил свои эксперименты.
Попробуем мысленно допустить – хотя бы на мгновение, – что при приближении смерти люди способны покидать свое тело. И что они совершают своего рода трансцендентное путешествие в другое измерение. И что один из поворотов на пути в этом направлении ведет к жизни после смерти. Это значит, что опыт переживания приближающейся смерти способен – просто предположим, что такое возможно, – служить предвестием той вечной жизни, которая нас ожидает. Если только, разумеется, у кого-нибудь из нас – при приближении смерти – появилось бы сделанное по пунктам описание загробного мира.
И оно существует. Книга Майкла Сабома включает приложение с 28 описаниями «трансцендентального пространства», мимолетно промелькнувшего перед взглядом тех, кто пережил опыт приближающейся смерти или побывал «с визитом» в той реальности. Основных вариантов два: отчет о погоде и рассказ о природе. Почти половина описаний «пространства» не содержит ничего, кроме неба. Дела с погодой там, на небесах, обстоят примерно так же, как и у нас на Земле: количество сообщений о голубом небе и сияющем солнце приблизительно равно числу известий о тучах и моросящем дождике. Пара человек из «побывавших там» и настроенных, так сказать, метеорологически, отмечали оба погодных состояния (то есть «голубое небо, на котором иногда появляется туча»).
Вторая половина из 28 описаний включает сады и пастбища, часто – с ведущими к ним воротами. Небесная сельская местность более или менее пустынна. Разве что есть одно упоминание о коровах, щиплющих травку на выгоне, и одно – о пейзаже, в котором нашлось место «людям разных национальностей, занятых своим ремеслом или искусством».
Мне кажется совершенно очевидным, что именно происходит в данном случае. Люди переживают нечто совершенно поразительное, эйфорическое и абсолютно неизвестное – и интерпретируют свои ощущения в соответствии со сложившимися у них представлениями о небесах. Грейсон соглашается с подобным объяснением: «Думаю, это настолько невыразимый опыт, что мы поневоле вводим его в привычные рамки, прилагаем к нему известные нам образцы и проводим знакомые аналогии». Брюс утверждает, что культурные традиции влияют и на описания того, как человек стремительно несется в туннеле. «Однажды я беседовал об этом с одним водителем грузовика, и он сравнивал такой туннель с выхлопной трубой». Похоже, как если бы человека отправляли обратно в покинутое им тело. Как я вычитала в одной журнальной статье, некий житель Индии получил опыт подобного рода, когда ему объяснили, что «имела место ошибка клерка». Альтернативное объяснение сводится, разумеется, к тому, что люди, пережившие клиническую смерть, действительно видели небеса, и те выглядят в точности так, как их описывают священные книги. Конечно, доказывать что-либо в этом смысле – дело не простое. Хорошо бы, чтобы кто-нибудь из побывавших там вернулся обратно с фотографиями. И желательно, чтобы в путешествие отправился некто безупречного происхождения, представитель науки, заслуживающий полного доверия.
