— «Континент», ответьте «Островку»… — раздался тихий голос Северцевой.
— «Островок», я «Континент», как у тебя дела? — обрадовано ответил командир.
— Я в логове гостеприимного «клиента»… второй этаж. Пока все нормально…
— «Клиент» чем-то озабочен и только что отбыл к соседу, — предупредил он. — Будь на стороже!
Девушка секунду помолчала, потом неуверенно молвила:
— Не знаю… Постараюсь… Но внутри все спокойно.
— Как он себя ведет?
— Кажется, клюнул. Наедине еще не беседовали.
— У тебя все?
— Пока все…
— Понял, «Островок», заканчиваем. Для экстренных случаев я на связи. Удачи тебе…
— Ну-ка озвучь еще разок этот отрывок, — попросил Татаев.
Арсен опять повернул газетный листок к свету и зачитал:
— К сожалению, мне не удалось побеседовать до старта операции «Возмездие» с руководителем спецгруппы подполковником Георгием Извольским — отменным профессионалом, филигранно выполняющим поставленную перед ним задачу. Но я обещаю исправить досадную оплошность и взять у заместителя командира ОСНаз «Шторм» интервью сразу же по окончании его опасной командировки в горную Чечню. Надеюсь, ему будет, что рассказать нашим читателям…
— Довольно, — остановил его Шамиль, не желавший вторично услышать про нападение на лагерь приемника Умаджиева, и про захват русским спецназом Умалатова. Секунду помолчав, нервно проворчал: — «Шторм» — это серьезно… Придется пораскинуть мозгами, как с ними сладить…
— Что ты намерен предпринять? — полюбопытствовал молодой родственник.
— У нас везде есть надежные люди. Основная база «Шторма» находится в Санкт-Петербурге. Придется выходить на связь с питерскими братьями. А уж они, думаю, изыщут способ, как поквитаться с этим подполковником за смерть наших лучших амиров и заставить его выйти из леса.
Вернувшись к себе, Арсен около часа бесцельно слонялся по мужской половине дома. Дети были на втором этаже, где-то в комнатах жены и его не беспокоили. Посему сначала он расхаживал по своей большой спальне, находясь под впечатлением очередной статьи Снегиной, проливающей свет на личность человека, руководящего уничтожением его — Умаджиева, единоверцев. Потом, немного успокоившись, все настойчивее устремлял помыслы к Наджие — очаровательной девушке, живущей отныне поблизости — этажом выше.
Толком не разглядев беженку через тонированное стекло «Джипа», чеченец решил было, что нашел отличную кандидатуру на роль шахидки, однако немногим позже изучая сидящую рядом девушку, уже думал совсем о другом: «А почему, собственно, не взять ее в жены?! Кто и что мне мешает? Пусть Амаль занимается сыновьями, ведет хозяйство — у нее неплохо это получается. А не пожелает — Шариатский суд легко разведет нас. У нее предостаточно золотых украшений — моих подарков. Не пропадет. А Наджия… Эту милую девочку я теперь ни за что не отпущу! А коль она будет всегда рядом, так и отпадет нужда мотаться в райцентр к Ирине…»
С этими же мыслями он подошел к вмонтированному в стену сейфу, набрал секретный код и открыл массивную дверку. На самой верхней полке, где хранилась наличность, лежала квадратная коробочка с золотым браслетом, купленным ко дню рождения жены.
— Ничего страшного… И Амаль не останется без приятного сюрприза, — прошептал кавказец, пряча дорогую вещицу в карман домашнего халата. Решив же пока вернуться к изучению прессы, снова присел у кипы газет, с улыбкой раздумывая вслух: — Через часок навещу красавицу в ее спальне. Могу же я на правах гостеприимного хозяина поинтересоваться, как она устроилась и довольна ли условиями…
Спустя несколько минут в его руках оказался последний номер питерской газеты, и он с удивлением обнаружил на первой странице еще одну — самую свежую статью все той же Анны Снегиной…
— …Поэтому, на недавно организованной специально для меня короткой встрече на одной из засекреченных баз разведывательной службы, где весьма компетентный человек, имени которого по понятным причинам я назвать не могу, намекнул, что в самое ближайшее время не исключает возможности заброски в дальние глухие села южной Чечни наших агентов, — Арсен стремительно водил глазами по строчкам, нашептывая пересохшими губами текст и чувствуя, как поперек горла встает какой-то жуткий твердый комок. Нащупав рукой пиалу и, опрокинув в рот остатки холодного чая, он продолжил быстрое чтение: — Под видом беженок или беженцев они будут селиться вблизи горных лагерей бандитских вооруженных формирований и по крупицам собирать информацию о людях, имеющих прямое отношение к высшему руководству мятежной республики Ичкерия. Ну а далее, по мере поступления ценной информации, наступит очередь подразделений спецназа. Такого, например, как группа знаменитого подполковника Извольского…
Покончив со статьей, помощник начальника Главного штаба отшвырнул в сторону газету и в изнеможении откинулся на подушки…
Конечно, вся эта писанина могла сойти за примитивную журналистскую утку; не исключалось и тривиальное совпадение — по всем уголкам небольшой Ичкерии мыкались тысячи настоящих беженцев и беженок, и Наджия очень походила на одну из них. И все же Арсен с невероятным трудом сдерживал себя, чтобы сей же миг не взлететь на второй этаж и не разрядить в голову девчонки свой «ТТ».
А, немного поостыв и уняв горячность, он решил поступить по-другому…
В левом кармане халата бултыхалась коробочка с браслетом, а правый оттягивал готовый к выстрелу пистолет, когда хозяин дома тихо подошел к двери комнаты молодой гостьи. Дважды негромко стукнув костяшкой указательного пальца о лакированное дверное полотно, он скользнул внутрь…
Босая Наджия сидела у низкого столика с зеркалом, расчесывая длинные роскошные волосы. Чуть в стороне стояло большое блюдо со свежими фруктами…
При появлении Арсена она проворно поднялась, пугливо стрельнув огромными глазами и, как полагалось девушке-мусульманке, скромно потупила взор.
— Нравиться ли тебе здесь? — прошелся кавказец вдоль двух окон, задергивая плотные шторы. На село недавно опустилась ночь и кто-нибудь из охранников, бдевших службу во дворе, мог ненароком приметить их позднее свидание.
— Да, очень… Спасибо вам за заботу, — едва слышно отозвалась она робким голосом.
Кажется, девица недавно приняла ванну, приводила в порядок внешность и вовсе не ожидала позднего визита хозяина особняка. На кроватной спинке висели выстиранные чулки, нижнее белье, на самой же Наджие был надет один из халатов его жены. Весь вид измученной несчастьем и долгими скитаниями девушки словно говорил о наконец-то найденном, обретенном умиротворении… «Нет, не верь в ее принадлежность к федеральной разведке, — само собой опровергало материалы прочитанной статьи сознание Умаджиева. — Вглядись хорошенько в ее усталые, печальные глаза… Смотри, сколько в них горя и страданья, сколько ненависти к тем же федералам!..»
Решая мучительную дилемму, он медленно бродил по комнате и не заметил, как оказался рядом с гостьей. Ладони мягко легли на ее тонкую талию, а через минуту Арсен застегнул на ее запястье изящный золотой браслет…
— Тебе нравятся золотые украшения? — тихо спросил он.
Она молча кивнула…
— Я буду часто тебе их дарить… — прошептал молодой человек, осыпая лицо Наджии поцелуями и чувствуя, как та дрожит, не смея возразить или ответить той же страстью.
Ее халатик замыкался впереди на пару больших пуговиц, и без труда расстегнув их, он распахнул нарядную ткань… В этот миг он уж и сам не ведал: то ли делает это ради задуманного там внизу — в холле, личного обыска, то ли поддаваясь необузданному желанию… Руки ощупали упругую грудь, скользнули вниз, по гладкому животу к бедрам… На беженке под халатом были только легкие трусики и когда молодой мужчина попытался проникнуть под их не тугую резинку, она впервые подала трепетный, взволнованный голос:
— Арсен, прошу вас, не надо!.. Здесь за стеной ваши жена, дети и… И как-то все это неправильно… слишком быстро…
Вначале он замер, взбешенный упоминанием о несерьезной, мнимой преграде, обитающей в соседней
