— Точно не знаем. Человек, наверное, пять, не считая заложников…
— Каких заложников?! — недоуменно переспросил подполковник.
— Разве вы ничего не знаете? — грустно подняла на него полные слез глаза одна из женщин. — Они захватили шестерых наших детей…
Генерал Назарьев ни словом не обмолвился о заложниках. То ли час назад бандиты еще не до конца осуществили свой изуверский плана, то ли он сам не ведал об этом чудовищном факте…
— А чем вооружены бандиты? — вздохнув спросил он.
— Автоматы, гранаты… — пожал плечами местный старейшина. — Только близко они никого не подпускают — сразу начинают стрелять.
— Значит, остается одно — штурм, — заключил Маслов и крикнул водителям боевых машин: — разворачивай во фронт! Интервал сто метров…
— Требования выдвигали? — неожиданно вмешался в разговор Баринов, обращаясь непосредственно к старику.
— Точно не знаю… Кажется, хотят, чтобы вы отпустили каких-то людей из Чернокозово; чтобы войска ушли из Ичкерии…
— Старая песня о главном… — зло сплюнул в сторону подполковник.
— Во время штурма наверняка положим треть села, — тихо сказал майор.
— Может с генералом связаться? — предложил подошедший сзади и слышавший окончание разговора Куторгин.
Маслов спрыгнул с брони на землю и, поднеся к глазам бинокль, стал рассматривать белевшую вдали хату, на которую минутой ранее указал старый кавказец. Соседние дома и впрямь стояли почти вплотную к оплоту остатков банды — любой выстрел из гладкоствольных орудий БМД мог полностью разрушить ветхие постройки.
— Критиков всегда до хрена… — тяжко вздохнул старший офицер, — тогда уж предлагайте, если штурм вас не устраивает.
— Переговоры, — коротко изрек Баринов.
Маслов едва не выронил из рук бинокль…
— Ты в своем уме?! Этому люди годами учатся, под руководством психологов!.. А мы — спецназ. Когда это спецназ занимался демагогией?! Да и требования у бандитов туфтовые… Кто ж добровольно на верную смерть-то пойдет?..
— Я пойду, — не дал он ему договорить.
— Ты?.. Зачем тебе это?
— Мне это не нужно, но лучшего варианта не вижу…
Минут через пять подполковник вторично переговорил с Назарьевым по рации. Но того, вероятно, поддавливали сверху, и, не смотря на известие о заложниках, приказа генерал отменять не стал, обмолвившись:
— В сущности, мне безразлично, какими способами ты решишь задачу, хотя жертвы среди мирных жителей конечно нежелательны. Думай сам. На все про все тебе один час — думай и действуй, а не то через полдня в Аргуне яблоку упасть негде будет от журналистов, телевизионщиков и прочей публики…
Когда БМД подъехали ближе к окраине села и встали метрах в пятистах от указанного дома, в небольшой радиостанции «Вертекс», лежащей в нагрудном кармане разгрузочного жилета командира десантников, раздался чей-то скрипучий голос:
— Эй, гоблины! Слышите меня?
— Сам такой… слышим, — тут же ответил офицер.
— Гяур, стой там и ближе не подходи. Тебе наши требования передали?
— Очень невразумительно. Хотелось бы услышать непосредственно от вас.
— Амнистия для всех сидящих в Чернокозовском СИЗО.
— И все?
— Пока все.
— А как же на счет вывода войск из всей Чечни? — поддел переговорщика Маслов.
— Это попозже, когда мы возьмем в заложники вашего президента.
— Вот даже как?! — ухмыльнулся он.
— Да… О штурме даже не думай — во-первых, у соседних домов полно народа. А во-вторых, после каждого вашего выстрела, мы будем убивать по одному ребенку. Ясно?..
— Послушай, это же дети ваших соплеменников! Как вы можете?..
Маслов хотел было что-то добавить, но в этот момент рация замолчала и связь прервалась. Напрасно он пытался докричаться до бандитов на данном канале и на десятке других — вероятно в их радиостанции сел аккумулятор или случилась какая-то неисправность. Сунув бесполезный «Вертекс» в тот же карман, руководитель десантников принялся расхаживать за броней БМД.
Более всего ему сейчас хотелось развернуть три башни и парочкой орудийных залпов разнести до кирпичиков эту чертову белокаменную халупу со всеми ее обитателями. Однако ж наличие в заманчивой цели детей простых сельчан останавливало и диктовало совсем другие методы разрешения конфликтной ситуации.
Капитан курил рядом, не мешая подполковнику обдумывать план дальнейших действий. Остальные бойцы рассредоточились по равнине, держа на прицеле белевшее приземистое здание. Только один Баринов сидел, привалившись к гусенице боевой машины и, гонял средь пальцев правой ладони монетку с заточенными как у бритвы краями.
— Видимо, ты прав, — не оборачиваясь к нему, молвил Маслов, — надо отправляться к ним…
Тот неторопливо встал, оставив на траве «Вал», закинул в карман монетку и снял «лифчик» — тяжелый разгрузочный жилет. Стоявший поодаль Куторгин с молчаливым удивлением наблюдал за его скупыми, точными движениями. Подполковник, все так же всматриваясь в даль, напутствовал с налетом этакой безысходности в голосе:
— Постарайся, Саша, потянуть время. Объясни, что быстро, мол, с амнистией дело не решить. Заодно разведай обстановку: сколько их, чем вооружены… Дай бог, отпустят — тогда расскажешь. И возьми с собой хотя бы…
— Я знаю, о чем с ними разговаривать и что с собой брать, — абсолютно невозмутимо отозвался Александр и, не прощаясь, направился в логово бывших сподвижников покойного Джанкоева.
— Странный он какой-то стал… — прошептал капитан, провожая товарища взглядом. — Будто сам смерти ищет… На теле и так живого места нет — сплошь шрамы от ранений. Да плюс контузия…
Маслов на миг оторвался от наблюдения, покачал головой, но не отвечал. Вновь поднеся к глазам окуляры мощного бинокля, он заметил, как парламентер, приблизившись к дому, медленно завел руки за голову. Этот жест подчиненного отчего-то добавил неуверенности в удачном исходе операции.
Скрипнув зубами, подполковник прошептал:
— Посмотрим, чем весь этот спектакль закончится…
Навстречу Александру из белокаменной хаты выскочили двое молодых чеченцев с автоматами в руках, третий — похожий на араба, сидел со снайперкой у полуоткрытого окна.
— Выше руки, сука! — отрывисто прокричал один.
Они быстро затолкали его внутрь прихожей, похожей на веранду и принялись обыскивать. Араб, не отвлекаясь, наблюдал за внешней обстановкой, а в небольшой комнатушке с выходом во двор сию минуту появился еще один кавказец, возрастом постарше…
— Ну, что, попалась птичка? — радостно вопрошал он.
— Попалась, Хамзат… — отвечал один из приспешников.
Держа руки за головой, Баринов прислушался… Для начала каких-либо действий ему необходимо было убедиться — действительно ли в заложниках пребывали дети и насколько решительно настроены сами боевики. Пока двое молодых террористов, присев на корточки, тщательно ощупывали каждую складку его камуфлированных брюк, майор осмотрелся и даже сумел осторожно заглянуть в соседнюю комнату — залу. Там и в самом деле то ли на тахте, то ли на диване тихо сидели подростки, вероятно, лет по двенадцать- четырнадцать — ему видны были их босые ноги. Так же оттуда доносились чьи-то тяжелые шаги…
— Повернись! — скомандовал тот, что появился позже.
