— Мужики, перекличка в коридоре, значится, опять по камерам шмон намечен, — предупредил старший, туша об каблук окурок и направляясь к выходу.
Нагнав за дверью Лиса, подполковник шепотом поинтересовался:
— Где таблетки для Блюма?
— Вот, — вынул тот из кармана и, зыркнув по сторонам, показал небольшой, бумажный кулек, — никак, задумал что?
— Есть одна мыслишка… — прошептал морпех, засовывая лекарство в задний карман широченных черных джинс…
Фролов был несилен в разновидностях импортных автомобилей и, скорее всего, прошел бы мимо нужного БМВ, но когда он поравнялся с темно-серой, с тонированными стеклами иномаркой, правая дверца той тихо, без щелчка приоткрылась, приглашая внутрь теплого салона…
— Здравствуйте еще раз. Меня зовут Константин Валерьевич, — негромко представился мужчина, чью внешность психотерапевту разглядеть не удалось — время было позднее, да к тому же затемненные стекла…
Устроившись рядом с незнакомцем, Олег с тоской ожидал, каких же дурных известий опять преподнесет жизнь.
— Оперативной работой и безопасностью в охранном агентстве занимаюсь я сам, — начал директор «Легиона», не поворачивая головы. — Старая, понимаете ли, профессиональная привычка — важнейшими аспектами ведать лично, никому не перепоручая. Договор с вами подписан недавно, не так ли?
— Несколько дней назад…
— Мы выделили для охраны вашей семьи двух, отлично подготовленных ребят — бывших спецназовцев. Дело они знают, тут я спокоен, но…
Константин Валерьевич сделал паузу, а потом произнес фразу, от смысла которой врач вздрогнул.
— Сегодня, в районе пяти часов вечера возле вашего дома одному из них проломили голову. Сейчас он в реанимации и состояние вызывает серьезные опасения…
Новость на какой-то миг парализовала волю Фролова. Очевидно, и эта акция исходила от полковника Доброго. Тот все ближе подбирался к его жене и сыну, недвусмысленно давая понять, что собирается претворить в жизнь зловещие обещания.
— Теперь вы откажетесь охранять моих близких? — упавшим голосом вопрошал доктор.
Однако глава коммерческой силовой структуры заверил:
— Почему же?.. Это наша работа.
Далее он перешел к делу, ради которого, очевидно и приехал. Тон его голоса стал строже, слова звучали так же тихо, но отрывисто и твердо.
— Олег Давидович, в приватной беседе с моим заместителем, перед тем как обеими сторонами был подписан договор, вас попросили ответить на ряд вопросов…
— Да, помню.
— Разумеется, мы не исключаем вероятности стечения случайных обстоятельств. Возможно, нашему сотруднику досталось от каких-то отморозков, не знающих ни вас, ни ваших близких, ни его. Но мы обязаны владеть доскональной информацией о настоящем «вероятном противнике». Вы несколько размыто обрисовали причину обращения к нам. Мы не настаивали на внятном объяснении — клиент имеет право на некие тайны. В данном же случае, когда на карту поставлены здоровье и жизнь моих людей, я должен знать, откуда исходит угроза…
Выносить сор из избы в планы Фролова не входило. Он все еще надеялся — Добрый вот-вот, ближайшими днями одумается и остынет. Все, что сейчас требовалось Олегу, так это элементарная уверенность в безопасности жены и сына. Обманывать он не любил и делал это в самых исключительных случаях. Именно таким и был случай сегодняшний…
— Вряд ли я смогу помочь, — замялся психотерапевт. — Поступали по Интернету какие-то коротенькие письма сомнительного содержания, но конкретно никто не угрожал. Просто я решил перестраховаться.
Собеседник впервые повернул голову и, как показалось Олегу Давидовичу, пристально посмотрел на него.
— Понимаете ли, — с едва уловимой насмешкой молвил глава «Легиона», — деятельность уважающих себя частных охранных агентств не ограничивается одним лишь сопровождением объекта крупногабаритными бойцами, обладающими набором известных навыков. Повторяю: у нас имеется оперативная служба, связи с федеральными силовыми структурами, ну и не скрою — с рядом криминальных авторитетов. Мы тщательно анализируем назревающие проблемы и помогаем нашим клиентам разрешить их наиболее эффективными способами.
«Что ж, очень может быть, — подумал доктор, — но здесь это не сработает. И мои, и ваши связи вместе взятые ничегошеньки не дадут — нет таких силовых ведомств, куда не был бы вхож Добрый и нет таких авторитетов, с которыми он — царь и бог местных тюрем не нашел бы общего языка. Тут не помогут даже первые лица города и области».
Он помнил, как в двух коротких беседах, еще до начала лечения Анны, ее папаша с важностью министра тряс пухлой записной книжкой и похвалялся дружбой с думскими депутатами; с чинами из городской и областной прокуратур; с руководством отдела по борьбе с организованной преступностью, питерского СОБРа… И, скорее всего, это не было пустой, голословной бравадой. А уж в Управлении Внутренних Дел полковник Добрый и вовсе знал каждую служебную собаку.
Тяжко вздохнув, Фролов изрек:
— Увы, Константин Валерьевич… Извините…
Чувствовал он себя отвратительно. Во-первых, приходилось обманывать человека, обеспечивающего защиту его же семьи. А во-вторых, и это совсем уж никуда не годилось — он невольно подставлял ни в чем не повинных и не сведущих о грозящей опасности людей. Но, владелец «Легиона», кажется, был неглупым человеком и не стал более давить на скрытного и от чего-то запуганного клиента.
«В конце концов, они же профессионалы, — рассудил Олег, пытаясь перед собственной же совестью оправдать нежелание раскрывать подоплеки интриг подлого чиновника, — после случившегося несчастья с охранником Константин Валерьевич обязан предпринять серьезные меры по усилению бдительности…»
В светлой Лешкиной голове пока царил сумбур. Страстное желание докопаться до истинных целей вершащегося вокруг «Фрегата» безобразия росло день ото дня, но, все же, порядка в мыслях не добавляло. Бестия Севидов явно знал больше, или, по меньшей мере, догадывался о большем, но делиться соображениями со стажером не спешил, а в последние дни был замкнут, молчалив и невесел.
Троекратный приезд к убийствам одного и того же врача — Алины, давно вызывал у Волчкова скользкие и нехорошие предчувствия. Район действия банды и впрямь ограничивался несколькими кварталами, а стало быть, находился в «зоне ответственности» ее клиники — в этом, пожалуй, с Михалычем не поспоришь. Но столь частые и регулярные совпадения основательно поселили в мозгах выпускника Академии тяжкие размышления о неком соучастии обаятельной и милой барышни в замысловатом деле. Однако пуще всего его взбудоражил и сподвиг к активным действиям подслушанный вчера доклад Алины неизвестному координатору беззакония. Тайный смысл загадочных фраз, вылетевших из уст его знакомой, долго не позволял заснуть и мучил противоречивыми догадками.
«Мэтр подождет. Доложу ему позже… — решил он ранним утром тридцать первого октября, сидя в автобусе, плетущемся по пустынной Малой Морской. — У него свои фирменные методы «стирки белья», у меня же должны нарабатываться собственные. Да и не к чему распространяться о параллельном расследовании. Меньше знает — крепче спит, а сон в его годы — основная составляющая здоровья. Мне же необходимо кое-что выяснить…»
Ровно в восемь тридцать Лешка подошел к парадному «Фрегата». Показав через стеклянную дверь удостоверение прокуратуры, он дождался, пока охранник с заспанной и небритой физиономией отопрет замки.
— Следователь городской прокуратуры Волчков, — представился он и важно пояснил: — мне необходимо срочно повидать начальника службы безопасности.
