наедине беседовать с Леонидом Робертовичем, застал страшную картину. Отец Ирины сидел в кресле с откинутой назад окровавленной головой; лежавшая на подлокотнике правая рука сжимала блестящий белым металлом элегантный пистолет. В трех метрах, привалившись спиной к книжному стеллажу, сидел еще один мертвый человек.
Майор пощупал запястье пожилого мужчины. Сердце того не работало, но рука еще хранила тепло — видимо смерть наступила совсем недавно. Ту же манипуляцию он проделал и со вторым трупом…
Потом взгляд скользнул по письменному столу, остановился на знакомом предмете — миниатюрном диктофоне. Крохотной кассеты с записью разговоров Павла с погибшими друзьями внутри уже не было…
Вдруг внизу — на первом этаже, раздался какой-то звук.
Он кинулся к окну. Плавные повороты дорожек, высокие туи, ворота с калиткой… Взгляд ухватил движенье — по двору спешно ковылял человек в легкой серой куртке и с накинутым на голову капюшоном.
Стремительный рывок к двери, а по пути изъятие пистолета с глушителем у трупа, что сидит под стеллажом.
Два прыжка вниз по крутой деревянной лестнице.
Прихожая. Дверь. Крыльцо…
Но странного человека уже не видно, а калитка с тихим скрипом возвращается в проем.
Пистолет спрятан за пояс под ветровку. Стремительный бег…
Вот он! Пистолет опять в руке, мушка в долю секунды укладывается в прорезь и уже неподвижный, сросшийся тандем легко находит цель. Но… поздно — фигура с треугольным капюшоном на голове нырнула за угол недостроенного коттеджа.
Вперед! Всего полсотни метров.
Вот и поворот налево.
А за углом уже никого нет…
Жадно вдыхая воздух, Палермо недоуменно оглядывался по сторонам. Что за мистика?.. Куда он мог подеваться?!
Слева за поворотом длинный бетонный забор стройки; справа забор кирпичный, но уже построенного, обитаемого дома. А впереди — ни одной живой души…
Внезапно ступня нашла на асфальте неровность.
Люк. Канализационный люк!
Рядом у забора валяется ставший не нужным треугольник знака «Дорожные работы». Значит, крышка оставалась сдвинутой, и ход под землю только что был свободен!..
Белозеров присел на корточки, провел пальцами по ржавой окружности. Открывать люк, спускаться вниз, пытаться на ощупь и в одиночку отыскать в запутанных подземных лабиринтах непонятного призрака представлялось утопией…
— Ира, привет. Это Павел.
— Я уже поняла, — обиженные нотки явственно звучали в ее голосе.
Он возвращался к дому Филатовых и снова старался остаться незамеченным для соседей и соседской охраны. Спасала немалая площадь земельных участков — особняки стояли не плотным рядком, а на приличном удалении друг от друга; да к тому же и сочная листва деревьев, растущих по обе стороны асфальтовой дороги, помогала сохранять инкогнито.
Майор мягко повинился:
— Извини меня, Ирина — погорячился. Нам надо срочно встретиться…
— Хорошо, Паша — забыли об этом. А встретиться мы сможем не раньше…
— Нет, Ира. Ты должна срочно приехать домой. Я не хочу говорить об этом по телефону, но… тут случилось несчастье… С твоим отцом.
— Что с папой? — потерянно прошептала она.
— Плохо дело, — покусывая губы, произнес он, сворачивая разговор. — Тебе необходимо побыстрее приехать.
Павел хотел отключиться, но из трубки послышался судорожный всхлип и прерывистая речь:
— Я… Я их всех поубиваю… если с ним что-нибудь…
— Нет, Ира. Тебя учили писать, а убивать учили меня. Это мужская работа.
Труп третьего охранника обнаружился за клумбой — с дорожки, что петляла меж красавиц туй, он оставался не виден. Белозеров поднялся на второй этаж, вложил бесшумный пистолет в ту же руку, из которой пятью минутами ранее его позаимствовал и осторожно провел ладонью по холодному матово- бледному лбу Валерки Барыкина…
Да, на полу у книжных стеллажей сидел мертвый Валерон, с коим они виделись не более двенадцати часов назад. Лицо его действительно здорово изменилось — не то от перенесенных операций, не то от пролетевшего времени; однако Павел признал друга сразу, как только увидел. Убийцей Леонида Робертовича он быть не мог — тело его давно остыло, кровь под пулевым отверстием на груди спеклась в твердую корку. Видно смерть он принял ранним утром, когда его высокому начальству стало известно о невыполненном приказе.
Холодным и расчетливым убийцей прокурора Филатова без всякого сомнения был тот неуловимый тип в куртке с капюшоном, размышляя о котором, офицер спецназа направился вниз — во двор. Встретить Ирину лучше будет там. Там же обо всем и сказать.
Ирина долго не появилась. Прошел час; затем в неспокойном ожидании проползло еще тридцать минут…
Он дозвонился до редакции — кто-то из сотрудников ответил: срочно собралась и уехала. Уже давно…
Однако сотовый телефон девушки почему-то упорно не отвечал.
Волнение все более охватывало Белозерова. На всякий случай он покинул пределы особняка Филатовых, плотно прикрыл за собой калитку и отдалился по тенистой улочке на сотню шагов вглубь поселка.
И сделал он это своевременно — к воротам вместо знакомой темно-зеленой «десятки» вдруг лихо подкатило несколько совершенно иных автомобилей: милицейские легковушки, автобус с двумя десятками омоновцев, две скорых…
— Хлебопёк получил пулю восьмого марта тысяча девятьсот девяносто третьего года, — одними губами шептал Палермо, стоя перед раскрытыми дверцами платяного шкафа. Между раздвинутыми в стороны старомодными, пропахшими пылью и нафталином платьями, виднелась узкая металлическая дверка высокого сейфа.
Ощупывая импортную, стальную хитрость, он раздумывал над злодеянием в доме Филатовых: «Валерона они ухлопали под утро. Потом привезли в поселок и ждали, покуда этот долбогрыз в куртке с капюшоном не расправиться с помощью Валеркиного пистолета с охраной и прокурором».
Электронный дисплей наотрез отказывался оживать, все сильнее раздражая спецназовца. Наконец, пульт высветил ряд цифр, снова погас, и в правом углу замигала черточка, докладывая о готовности устройства к работе.
— Так. Восемь… ноль… три… — опять почти беззвучно диктовал своему указательному пальцу майор, — один… девять… девять… три. Ну… и какого хрена?!
Устройство не прореагировало на введенный код, а дверка не поддавалась на сильные рывки.
— Ах, черт!.. Валерон же говорил о восьмизначном коде! Тогда все сначала, — поморщился он, нажимая на кнопку с буковкой «С» и повторяя набор цифр: — Ноль. Восемь. Ноль. Три…
«Потом незаметно занесли тело Барыкина на второй этаж особняка, после чего убийце оставалось лишь вложить в руки своих жертв строго определенное оружие», — подытожил Павел, покончив с кодом.
В бронированном «бастионе» что-то мягко щелкнуло и дверца, поддавшись незначительному усилию, открыла взору нового хозяина небольшой арсенал.
