полковника даже пообещал направить в Москву письменную просьбу о пересмотре взыскания за осечку на границе.
Однако долгие беседы, в которых офицеры ФСБ неведомо зачем переливали из пустого в порожнее, по пять раз переспрашивая об одном и том же, изматывали и без того уставшего капитана.
– Да, набрел на двух уродов, когда искал дрова! Да, сразу понял, что чужие! Да, надавал по роже одному и заставил вылезти из норы другого! Отвел вниз к реке и связался по телефону с Обуховым! После чего обоих сдал вам в руки. Ну, что вы еще хотите от меня услышать?! – выходил он из себя.
На что очередной дознаватель невозмутимо отвечал:
– Не кипятитесь, Игорь Львович. Нам нужно полностью восстановить картину того дня. Восстановить поминутно, дабы не упустить какую-нибудь значимую деталь. Итак, следующий вопрос…
Разбор следующего вопроса растягивался на час-полтора. Когда все подробности выяснялись, разговор возвращался к вопросу предыдущему. Потом озвучивался очередной интерес или тема вовсе ныряла в день вчерашний…
Вся эта катавасия продолжалась ровно десять дней. Вечером первого июля полковник ФСБ пожал Миронову руку, выдал проездные документы и повелел отбыть в часть.
Весть о крутом спецназовце быстро разнеслась по батальону охраны. Теперь, перешагнув порог КПП, он подмечал со всех сторон заинтересованные взгляды, слышал шепоток за спиной. Кто-то проявлял уважительный интерес, кто-то смотрел завистливо и с опаской…
От КПП он прямиком направился в расположение своего взвода – следовало проверить исполнительность бойцов.
Дневальный торчал на 'тумбочке'; завидев офицера, вытянулся в струнку и отдал честь.
– Скомандуй построение второму взводу, – распорядился Миронов. И через минуту, выслушав доклад сержанта, медленно шел вдоль шеренги, придирчиво осматривая подчиненных…
У всех короткие аккуратные стрижки, чисто выбритые лица; форма отстирана и выглажена, свежие подворотнички, ремни затянуты до предела, обувь блестит.
Покончив с осмотром внешнего вида, капитан шагнул в проход между кроватями. Белье было застелено безукоризненно, полы надраены, однако при проверке тумбочек обнаружился все тот же бардак.
– В общем так, бойцы, – вернулся он к шеренге, – сдвиги в положительную сторону имеются, но доволен я не всем. Лишнее из тумбочек выкинуть, внутренности вымыть, полки застелить свежей бумагой, – коротко поставил Игорь новую задачу. – К вечеру чтоб тумбочки сияли. Кто не понял – два шага вперед.
Строй не шелохнулся.
– Славно. Люблю понятливых людей. Значит, не успевших выполнить приказание – буду считать раздолбаями. А с ними разговор короткий: каждое утро вместо обычной физической зарядки они добровольно отправляются со мной на десятикилометровый кросс. А после в течение получаса я отрабатывают с каждым из них приемы из единоборств. Причем в жестком контакте. Вопросы?
– Никак нет! – громко и за всех ответил сержант.
– Вольно. Разойдись…
Стоило Миронову открыть дверь в кабинет Обухова, как тот вскочил и радостно бросился навстречу. Тряся руку, приговаривал:
– Ну, здравствуй, герой ты наш! Здравствуй!
С полчаса они спокойно беседовали за столом – подполковник расспрашивал о происшествии у села Дзыхра, о допросах в ФСБ…
Однако от капитана не ускользнула тень озабоченности, изредка появлявшаяся на уставшем, загорелом лице. В такие мгновения хозяин кабинета замолкал, морщил лоб и о чем-то размышлял…
– Слушай, Игорь Львович… я обязан отправить тебя в отпуск, – наконец, глянул он на часы. Затем положил перед новым подчиненным чистый лист бумаги и кивнул: – Пиши новый рапорт. Но только у меня просьба…
Спецназовец взял ручку, выжидающе посмотрел на Юрия Ивановича…
– Выпить хочешь? – неожиданно предложил тот, разворачиваясь на кресле к приоткрытой дверце сейфа.
– Это и есть… просьба?
– Не-е, – поморщился командир части, ловко наполняя водкой два мизерных стаканчика. – Тут, видишь ли, накладка образовалась… Вчера отпросился Лихачев – командир первого взвода. Жена у него родить должна… Вот, лимончик на закусочку – бери, не стесняйся. Ну, будем! За твой отпуск.
Звякнув посудой, офицеры опрокинули по сто грамм, зажевали толсто порезанным лимоном. Закурили…
Подполковник продолжил речь с виноватою миной:
– Жена у него родить должна, понимаешь? А чего-то не рожает – звонил недавно, просил еще сутки… Объект у него серьезный – тот самый, где ты двух диверсантов накрыл.
– Значит, ту дыру теперь охраняют?
– А то! Там ведь внизу оказалась целая шахта! – важно сообщил Обухов и, придвинувшись, прошептал: – И никакая-нибудь, а урановая!
– Ого! – позабыл от удивления о тлевшей сигарете Миронов. – Заброшенная, что ли?
– Законсервированная. Выходов из нее целых два и у обоих за неделю, что ты парился у фээсбэшников, построили бетонные бункеры. А мы теперь все это дело стережем – чтоб опять какой-нибудь лихой народец не сунулся.
– Понятно. Так какая у вас просьба?
– Да заменить пока Лихачева некем. Не дай бог полковники с генералами с проверкой нагрянут! А у меня караул без начальника!…
– Подменить, что ли надо?
– Ну, да! Хотя бы на сутки. А потом либо он подъедет, либо я подошлю кого.
– Не проблема, – пожал плечами Игорь. – Попрошу отпуск с четвертого июля.
– Вот это я понимаю! Вот это по-мужски! – враз повеселел Юрий Иванович. – Лучше с пятого числа – на всякий случай. Ну, давай еще по одной и поедем…
Спустя десять минут Обухов милостиво дозволил капитану прямо в кабине переодеться в камуфляжку, здесь же оставить лишние вещи и взять самое необходимое. Налил на посошок еще по сто грамм, выпил и, довольно крякнув, скомандовал:
– Ну, в путь!
Командирский 'уазик' живо преодолел несколько километров узкой трассы на север.
– Дальше находится отличный горнолыжный курорт – Красная Поляна, – с гордостью объяснял по дороге подполковник. – Даже сам Президент иногда отдыхать приезжает! А вот и форелевое хозяйство.
Места и в самом деле были красивые – в этом Миронов успел убедиться: стремительная горная река, обрамленная крутыми берегами; скалы вперемешку с лесистыми склонами высоких сопок.
Подполковник покосился на хромавшего подчиненного:
– Ты уж извини, Игорь Львович, что заставляю после ранения ногу напрягать.
– Не страшно. Доктор велел ее разрабатывать, – успокаивал капитан. – Да… после Чечни, Ингушетии и Дагестана здешнее спокойствие кажется райским.
– Точно подмечено! Вот и я своим не устаю повторять: у нас не служба, а охрана райских ворот!…
Однако до 'ворот' пришлось топать около часа. Сначала вдоль левого берега реки, потом вверх по тропке сквозь густой лес.
Наконец, вышли на знакомую просеку; мимо проплыла фанерная табличка. 'Стой! Запретная зона', – вещали кривые трафаретные буквы. Запыхавшийся Юрий Иванович указал рукой на периметр из колючей проволоки, ограждавший небольшое сооружение из бетонных блоков:
– Вот ровно половина объекта. Трехсменный караул плюс один разводящий – прапорщик Степанов.
Навстречу офицерам никто не вышел. Командир части досадливо скривился и потряс запертую калитку.
– Эй, оболтусы! Мать вашу…
На шум из сооружения выглянул заспанный служивый. Округлив глаза, исчез… А через пять секунд к
