– Это хорошо.
– К чему вы клоните? – насторожилась Настасья Сергеевна. – Что вы хотите сказать?
– Только то, что вы услышали.
Радость от признания способностей сына сменилась беспокойством.
– Что случилось? – Егор Васильевич заметил озабоченность жены.
– Я сегодня разговаривала с классной Андрона.
– Как его успехи?
– У него полный порядок с учебой.
– Рад это слышать.
– Она сказала, Андрон – необычайно одаренный ребенок. – Казалось, ее это огорчает. – Мы должны с этим что-то делать.
– Отправим его за границу, в свое время, – спокойно предложил Некрасов. – Не сейчас, конечно, но… Скоро мы будем иметь такую возможность. И без паники. Тебе не угодишь, мать, умный – плохо…
– Егор, ты не понимаешь, о чем я говорю?
– Все я понимаю. Не кипятись. Все идет как нужно. Поедет в Англию…
– Англия! Англия! Ты готов отправить мальчишку на край света, лишь бы никто не отвлекал тебя от бизнеса! Все награды твои! Только благодаря тебе фирма процветает. Ты помешался на сверхприбылях, договорах! Тебя больше ничего не интересует!
– Остановись!
– А у меня есть сын. Только он. Я сойду с ума от тревоги, если ты отправишь его так далеко. Об этом ты подумал?
– Настасья, чего ты хочешь? Какие проблемы? В том, что Андрон хорошо учится? В том, что он взрослеет?
– Он отлично учится.
– Спасибо за уточнение. – Некрасов едва подавлял нарастающее раздражение. – Для него это работа. Ты же знаешь, он всегда выполняет свою работу на «отлично». Мы приучили его к этому. Он берет с нас пример. К чему эта истерика? Да, мне приходится много работать. В чем ты пытаешься меня обвинить?
– Ему нужно внимание, Егор. Мальчик нуждается в нас. Мы нужны ему. Ты, я. – Настасья жалела о том, что позволила эмоциям выплеснуться. Она всегда считала себя женщиной, которая умеет владеть собой.
– Согласен.
– Он тянется в мир взрослых, в наш мир с непонятным для меня упрямством.
– Мне как раз все ясно. – Егор Васильевич хотел поскорее окончить разговор.
– На самом деле он так одинок.
– Он перерос своих сверстников. Дальше ему будет проще общаться, поверь. Н у, что с тобой сегодня?
– Мы говорим на разных языках, Егор, – вздохнула Настасья Сергеевна. – У тебя на первом месте работа, а у меня – сын.
– Оставь, мать. Не усложняй.
– Меня пугает его самодостаточность, Егор.
– Все хорошо. Ты слишком заботлива, слишком внимательна. Вот в чем перебор. Надо было еще одного рожать. Ну, не хмурься. Ты сейчас скажешь: возраст, поздний ребенок, риск. Давно пора забыть о том, как трудно нам достался Андрон.
– Я никогда не смогу этого забыть. – Лицо и шея Некрасовой покрылись алыми пятнами.
На мгновение она вернулась в тот день, когда появление на свет Андрона могло стать фатальным событием для нее самой. Врачи сделали все возможное и невозможное. Благодаря их самоотверженности и поддержке мужа она выжила.
– Настя, у нас замечательный сын. Ты – замечательная мать. Хотя твоей материнской любви еще бы на дюжину хватило.
– Ты опять за свое.
– Знаю, знаю, заранее знаю все твои аргументы. Все нужно делать вовремя, да?
– Ты читаешь мои мысли. – Настасья Сергеевна покачала головой. – Андрон для меня – сама жизнь.
– Я знаю и горжусь им, милая, на самом деле горжусь.
– Я тоже, разумеется, и я.
Назревавший конфликт был улажен. Некрасовы умели уходить от бурного выяснения отношений, тем более при ребенке. Мелкие размолвки не в счет. Наверняка и поэтому родители Андрону казались идеальной парой.
– Мама, а как ты познакомилась с папой? – Ему важно знать это. – Ты помнишь?
Настасья Сергеевна замешкалась
– Это романтическая история, сынок, – расплылась она в улыбке. – Увидела и влюбилась с первого взгляда.
– А ты что скажешь, пап?
– Что сказать, сынок. Отбил я маму у моего лучшего друга.
– Мам!
– Егор! – Мама бросала на отца испепеляющие взгляды.
– Что, Настя? – Некрасов состроил виноватую мину. – Пошутил. Пошутил я, сынок.
– И вообще, это было так давно, – защебетала мама. – Главное не то, как мы встретились, а то, что мы вместе и у нас есть ты, сынок!
Они неустанно повторяли, что Андрон – самое дорогое, что у них есть. Он так часто слышал это, что безоговорочно верил в свою избранность, одаренность. Таланты – это прекрасно. Однако это всего лишь дополнение. Главное – любовь. Благодаря ей Андрон чувствовал себя защищенным, сильным. Родители любили его, не оберегая чрезмерно. Он воспринимал их как старших товарищей. Это здорово. Наверное, он должен считать себя счастливым. Ничего. Он вырастет и отблагодарит их за все.
Как будто все шло хорошо. Планы, быстротечное время. У него все получалось. Так говорили все, и родители тоже. Вместе с тем Андрона одолевало предчувствие приближения чего-то неотвратимого, ужасного, чему он не сможет противостоять. Ощущение витало в воздухе, мешало наслаждаться жизнью, заставляло сердце работать с перебоями. Слово «страх» в какой-то момент уже не подходило. Это был прочно обосновавшийся ужас ожидания чего-то непоправимого.
