– Я помню. – Мартова обрадовалась, что их разговор вошел в рабочее русло. Хватит вести бабские прения.
После обеда время всегда мчится. Первая половина дня словно замедляет ход, чтобы потом все наверстать во второй. Когда Лариса по селектору объявила, что в приемной Антон Семенович Сайко, Лита поняла, что забыла перезвонить ему в четыре, как обещала. То, что он приехал без звонка, говорило о его нетерпении.
– Рада тебя видеть, – поднимаясь навстречу гостю, сказала Лита. – Давай присядем здесь, чтобы я не сидела на своем рабочем месте. Непротив?
Лита указала на два глубоких кресла неподалеку от ее стола.
– Во-первых, здравствуй, во-вторых, я тоже рад тебя видеть. Ты замечательно выглядишь. – Антон излучал обаяние и улыбался, показывая безукоризненные белые зубы. В банке говорили, что его улыбка не менее лучезарна, чем у Тома Круза, только стоит немного дешевле.
– Спасибо. Кофе, чай, что-нибудь прохладное?
– Если есть, «фанту» со льдом, – попросил Сайко.
Лита вызвала Шмелеву и попросила принести два прохладительных напитка.
– Потом можешь быть свободна. Завтра займись, пожалуйста, отчетом и финансами. Хорошо?
– Обязательно, Аэлита Владимировна.
Все время, пока Лариса готовила напиток, Антон и Лита провели в молчании. Они сидели напротив друг друга и улыбались. Мартова отметила про себя, что Антон в превосходной форме, чуть загорел и посвежел. Его белоснежная рубашка выгодно подчеркивала матовую кожу, не испорченную морщинами и возрастом. Он выглядел намного моложе своих лет, ведь ему хорошо за сорок, а держится молодцом.
Сайко тоже заметил, что с Литой произошли какието перемены. Это касалось всего: внешности, манеры говорить, задумчивого, скользящего взгляда. Она даже волосы перестала носить собранными в низкий узел на затылке. Чопорная, со строгой прической, она казалась далекой, немного высокомерной. Теперь она играла рассыпанными на плечах волнами, накручивая на тонкий, изящный палец белоснежную прядь. То, что она улыбалась и смотрела открыто, не делало ее ближе и доступнее. Антон чувствовал себя, как на раскаленной сковородке, стараясь скрыть это.
– Я приехал без твоего подтверждающего звонка. Это ничего, я не ломаю твои планы? – отпивая принесенную «фанту» из запотевшего высокого стакана, спросил Сайко.
– Извини, пожалуйста, я так замоталась сегодня, что опомнилась уже когда ты приехал. Доклад подчищала, прием немного затянулся. Одним словом, никаких планов ты не разрушаешь.
– О каком докладе идет речь, если не секрет?
– Завтра еду в Москву на конференцию психологов. Я так давно к этому готовилась, а сегодня начался мандраж. Я не люблю публичных выступлений. Вчера проверяла себя перед студенческой аудиторией.
– Как прошло?
– Нормально. Я осталась довольна собой, – улыбнулась Лита. – А как твои дела? Как поездка в Лондон?
– Я до сих пор под впечатлением, но жить там не стал бы.
– А если бы там жила женщина, в которую ты бы влюбился без памяти? Смог бы ты уехать отсюда и строить с нею там счастливую, новую жизнь? – вдруг спросила Мартова, подавшись всем телом вперед. Она увидела, в какое замешательство привел ее вопрос Антона.
– Я не думал об этом. Не было повода. Женщина, с которой я мечтаю начать новую жизнь, находится гораздо ближе, – пристально глядя на Литу, ответил Антон.
– Мы снова будем говорить об этом?
– Только об этом. Скоро закончится обустройство моего нового жилища – загородный дом в двадцати минутах езды от центра. Я бы хотел, чтобы ты женским взглядом посмотрела на него, посоветовала, что придаст ему больше уюта.
– Почему я? Зачем тебе мой вкус?
– Я надеюсь, что этот дом со временем станет твоим. – Сайко заерзал в кресле. Он достал портсигар и остановился в нерешительности.
– Можешь курить, – сказала Мартова. Поднявшись, она принесла с рабочего стола пепельницу и придвинула ее к Антону. Он жадно закурил сигарету, выпуская длинные, узкие полосы дыма в сторону. – Меня не раздражает запах табака. К тому же я в любой момент могу включить очиститель воздуха.
– Ты никак не реагируешь на то, что я сказал, – выдохнув очередную порцию дыма, заметил Антон.
– Я восхищаюсь твоей откровенностью.
– Я меньше всего нуждаюсь в этом, Лита.
– Мне нечего тебе ответить. Обманывать и водить за нос не хочу, а принять сейчас такое откровенное предложение не могу. – Мартова опустила глаза, не выдержав тяжелого взгляда Антона. – Я совершенно не понимаю себя. И объяснить толком не получится. Во мне существуют одновременно несколько женщин. Каждая думает и чувствует по-своему – это нелегко.
– Ты говоришь загадками. Мы всегда были откровенны друг с другом. Я прямо, без уловок решил открыть карты. Я давно влюблен в тебя и считаю, что настало время, когда я могу говорить об этом открыто. Давай попробуем, Лита. Мне кажется, мы подходим друг другу. В нас уже нет юношеской наивности, и уже есть несомненный опыт прошлого. Он поможет не совершать глупостей и ценить каждый прожитый день. Я с ужасом считаю дни, которые провожу в одиночестве, в которых нет тебя. Я разговариваю сам с собой, доказывая, что мы можем быть вместе. Я стану мужем тебе и отцом Жорке. Никто не любит его так, как я. Он никогда не почувствует, что не моя кровь течет в его теле.
– Остановись, пожалуйста. Ты все замечательно говоришь, но эти слова должна слушать другая женщина, – прервала Сайко Лита.
– К черту других женщин! – Антон поднялся, потушил сигарету и подошел к окну. Солнце спряталось за сероватую тучу, делая ее очертания оранжево-желтыми. Постепенно картина менялась, и вот уже видны яркие лучи, расходящиеся во все стороны. – Ты для меня, как этот свет. Он есть – все оживает, нет – все блекнет, увядает.
Лита подошла к нему совсем близко. Он не оборачивался, только напрягся и замер в ожидании ее слов. Мартова уткнулась лбом в широкую спину Антона. Она пропустила через себя весь накал чувств, который должен был испытывать Сайко, и ей стало жаль его. Конечно, такой красивый, молодой мужчина не может без любви, без ее романтических атрибутов. Она все понимала, но в своем сердце отклика этому не находила. Лита закрыла глаза, и воображение вернуло ее в жаркое здание аэропорта, где она держит в ладонях лицо Ивана.
– Что ты молчишь, мой психоаналитик? Как понаучному называется такая ситуация, а?
– Несоответствие желаемого действительному, – ответила Лита, отступив на шаг от Сайко. Он в этот же момент развернулся и крепко схватил ее за плечи. Он так сжал их, что Лита почувствовала боль. Она скривилась, и пальцы немного разжались.
– Я меньше всего хочу причинить тебе боль. Только радость, наслаждение, счастье. Я все смогу, если рядом будешь ты. Открой глаза, я хочу, чтобы ты видела, что я говорю тебе. Я! – Антон сказал последнюю фразу громко настолько, что мгновенно распахнулась дверь кабинета. На пороге стоял Саша и вопросительно смотрел на хозяйку.
– Все в порядке, Саша, спасибо, – освободившись от рук Антона, сказала Лита. – Ты можешь быть свободен. До понедельника.
– До свидания. – Охранник закрыл за собой дверь.
– Они заботятся о тебе от души, – заметил Антон.
– Они?
– Да, Стеблова, Шмелева, Саша, Игорь плюс, конечно, родители. Я тоже хочу стоять в этом ряду в числе первых. Извини, что повысил голос. Это со мной бывает редко.
Мартова молчала. Она снова села в кресло, взяла в руки стакан с напитком, но пить не стала. Только смотрела, как крошечные пузырьки беспорядочно поднимаются вверх. Они поднимаются, чтобы навсегда исчезнуть. Лита застыла, наблюдая за этой картиной, а Сайко тем временем подошел и присел у ее ног.
– Лита, я никогда не делал столько признаний в любви. Вообще в моей жизни и любви-то настоящей не было. Ничего не было, кроме вереницы ошибок и издевательства над собой. Я знаю, что достоин лучшей
